Почему грузчики в ресторан не ходят? Дню Семьи

ПОСТОЯННОЕ МЕСТО ПУБЛИКАЦИИ:http://stihi.ru/2012/08/20/1959

СБОРНИК "ПРИКЛЮЧЕНИЯ!" рец.0
 
ПОЧЕМУ ГРУЗЧИКИ В РЕСТОРАН НЕ ХОДЯТ? фото автора.

  Не отставая от своих великовозрастных, по сравнению со мной, однокашников я участвовал в разгрузке вагонов по ночам и в выходные и праздничные дни. Начинать было очень тяжело, хотя я рос дома не белоручкой и всегда старался подражать взрослым, не очень-то соизмеряя свои силы и возможности. Но постепенно я втянулся  и в результате  за одну зиму значительно  окреп  и подрос. Уезжая из Цимлянска в Волгоград после восьмого класса, я был пожалуй самым маленьким в классе. Может быть моя безответная любовь – одноклассница Нинка поэтому меня и игнорировала… Вернувшись в Цимлянск на каникулы я всех удивил своим преображением. Некоторые меня не узнавали, а многие, знавшие моего отца, говорили, что я «копия отец». Тогда выяснилось, что из моих бывших одноклассников я ростом чуть не догнал самого нашего длинного. Я тогда на вагонах сочинил что-то типа частушки про наши разгрузки, но мои коллеги это весьма оценили и переписывали себе на память:   

ПОЧЕМУ ГРУЗЧИКИ В РЕСТОРАН НЕ ХОДЯТ?

.АХ! ТЫ ЛОМ!

Ах! Ты лом! Ты стальной! Мой тяжёлый лом!
Рукавицы мои брезентовые!
Мы с тобою лом их протрём потом,
А пока что ещё они новые!

Обнимаю тебя, драгоценный лом!
Ах! Ты лом – ты волшебная палочка!
Кинем этот вагон, не пойдём мы вон –
Там вагонов стоит ещё парочка!

Уголёк и щебёнку разгрузим мы!
Не ударим с тобою мы в грязь лицом!
Не глупы мы с тобой, мы с тобой – умы!
Дорогой ты мой друг! Ты волшебник лом!

За работу получим с тобою,  лом,
Обворованные наши рублики!
В ресторан мы с тобой, точно не пойдём
Купим в лавке с тобою мы бублики!
Припев;
Ах! Ты лом! Ты стальной! Мой тяжёлый лом!
Рукавицы мои брезентовые!
Мы с тобою лом их протрём потом,
А пока что ещё они новые!
Л.Крупатин, Волгоград -1962  г. ,  Москва – 2010 г.

     С вагонами и ломом я породнился с 15 лет и до 35-ти. В нашем  ПТУ стипендия была 23 рубля 50 копеек. Из них мы сдавали 18 рублей на питание в столовую  и 5 рублей 50 копеек оставалось на всё-про всё!
     В  зимнюю пору,  в некрытых полвагонах (как их называли) все грузы были смёрзшимися и без лома нечего было делать.  Вагонами приходилось заниматься и в армии, хотя я почти всё время посвятил самолётам, освоив три типа истребителей в качестве курсанта пилота, где давали только военную специальность «пилот-истребитель» и одну звёздочку –«Младший лейтенант» без высшего образования по системе ДОСААФ. Кстати, Юра Гагарин тоже так начинал.
  Однажды, работая на Волгоградском Сталепроволочно-канатном заводе, канаты которого держат нашу Останкинскую башню, я разгружал вагон цинка вдвоём с моим коллегой-электромонтёром участка Сетей и Подстанций. Он разгружать пошёл со мной впервые. Разгружали мы вагон цинка 69 тонн на двоих с ним. Цинк был в плитках по 20 килограммов, сложен был в вагоне стопками по 72 штуки и  стопки перевязаны стальной лентой. Когда я закончил свою половину, у друга ещё оставались две стопки. Он стоял на полусогнутых ногах, прислонившись  спиной к стене вагона и промолвил: «Теперь я знаю, почему грузчики в ресторан не ходят. С этих денег в ресторан не пойдёшь…» Я помог ему докидать цинк.
   Один мой друг-милиционер, кандидат в мастера по самбо   тоже первый раз пошёл со мной на разгрузку цинка. Я всегда проверял новичков на цинке, потому что это был самый подручный груз и потом, если напарник не выдержит, то я и один докидаю остатки. Я четыре или пять вагонов разгружал в одиночку в праздничные  дни за двойную оплату, то есть не 60 рублей, а 120 рублей. Этот друг крупнее  ростом и в плечах. Он стал брать по две плитки. Я предупредил его, что тяжёлую работу надо начинать плавно. Он ответил мне: «Да иди ты! Я кандидат в мастера по самбо! У нас знаешь,  какие разминки и тренировки!» Закончил он так же, на полусогнутых ногах и брал  по одной плитке и не пальцами, а запястьями, потому что пальцы уже не гнулись.  Три последние стопки я ему помог выбросить из вагона. Он,  стоя у стены, на полусогнутых ногах сказал: «Принесу я этих 30 рублей домой и скажу жене:  Куда копейку не в дело сунешь – голову оторву!»
    С годами я стал профессиональным грузчиком «Электрокарщик-такелажник 4 разряда», то есть бригадир, ответственный за качество разгрузки, погрузки и крепёж груза.
Л.КРУПАТИН, МОСКВА, август 2012 г.

ДЕД МОРОЗ С ЛОМОМ!!! ужасы.
22) Когда я уезжал в турпоездку  в Индию, мне пришлось занимать деньги у знакомых, потому что тёща с тестем мне отказались дать в долг: «Со сберкнижки только возьми, так они и потекут потОм!» Вернувшись в  конце ноября домой я усиленно стал  «ловить» вагоны под разгрузку, чтобы отдать долг. Особенно старался перед Новым годом, потому что говорят, что если Новый год начнёшь в долгах, так весь год и будешь должен, хотя занимать деньги – это не в моих правилах. Однако не смог я до конца рассчитаться до Нового года с долгом. 31-го декабря я заканчивал смену, работая старшим дежурным на УСИП (Участке сетей и подстанций) нашего Сталепроволочно-канатного завода г.Волгограда. Я уже предвкушал новогодний стол, потому что, естественно был голоден в конце смены, но всё-таки позвонил диспетчеру железнодорожного цеха – нет ли на подходе вагона под разгрузку. Мне говорят, что есть, но вагон необычный и не для основного цеха, а для Паросилового цеха энергоснабжения. Груз называется  неизвестным мне словом «Коагулянт». Вагон «пульман», то есть, крытый и загружен через верхние люки насыпом. Я понял, что мой Новый год «накрылся медным тазом», но разгрузка для меня – закон!. Любишь кататься? Люби и саночки возить! За Индию надо расплачиваться.
    Я позвонил начальнику Энергоцеха (не путать с Электроцехом), спросил о его планах разгрузки, а он сообщил мне, что этот вагон для него не «снег на голову», а глыба льда, потому что у него некому разгружать. Я спросил цену разгрузки и что это за «чудо» - коагулянт. Он сказал, что это как белая  щебёнка, но предназначена для химводоочистки воды. Стоимость разгрузки 200 рублей, а поскольку праздничный день, то оплата двойная. Я уточнил, где место разгрузки, высокая ли рампа, то есть  - откос , куда мы будем сбрасывать груз из вагона. Он успокоил, что рампа высокая и даже не придётся переставлять вагон.
   Я обзвонил своих коренных, постоянных компаньонов по разгрузке, но по вполне понятным причинам, в девятом часу вечера перед Новым годом, желающих не нашлось даже за такую повышенную плату. Я предложил идти на разгрузку электромонтёру Эдику из моей смены, который лишь один раз разгружал со мной вагон цинка и я в конце разгрузки услышал от него мудрые слова: «Теперь я понял, почему грузчики в ресторан не ходят! С таких денег в ресторан не пойдёшь!» Эдик поколебался, но согласился, потому что у него тоже были материальные проблемы. Несмотря на то, что я никогда не брал в свою бригаду случайных людей, но пришлось искать. Двое слесарей из соседнего цеха Ширпотреба согласились с нами разгружать.
    Подогнали на рампу вагон, но рампа оказалась настолько высокой, что мы не могли достать до двери вагона, чтобы открыть дверь. В противоположную дверь выгружать было нельзя – рампа была односторонняя.  Вызвали опять тепловоз и он отогнал вагон на пологую площадку. Но и там мы не могли открыть дверь. Она стояла мёртво. Мы зацепили за дверь конец троса, а другой конец зацепили за рельс, на котором стоял вагон. Дали команду тепловозу – плавно  натягивать трос. Трос натянулся, а дверь стоит мёртво. Дали ещё команду тянуть и тепловоз потянул. С треском лопнула и пролетела над головой монтировка, которой заклинили конец троса на петле для открывания двери. Но следом с треском сорвалась с верхних направляющих сама дверь и пошла валиться на меня и Эдика. Я отшвырнул  Эдика и сам в падении упал на него. Дверь упала рядом с нашими ногами, чуть –чуть, не  захватив их. Мы поднялись и увидели причину,  почему не открывалась дверь. Вагон был настолько полно загружен через верхние люки, что доски, которыми отгородили дверь, защищая от груза, выгнулись и упёрлись в дверь, намертво её заклинив. А коагулянт стоял мёртвой, смёрзшейся стеной. Мы глянули на часы и увидели, что Новый год пришёл. Мы потратили на открывание вагона три часа.  Отогнав вагон на рампу, мы стали разгружать, долбя груз в четыре лома на высоте , не выше своих плеч. Груз был смёрзшийся и мы его поддалбливали  из-под низа, чтобы  висящие глыбы обваливались и падали с рампы. Приходилось это делать очень осторожно, чтобы не привалило глыбой. Часа через два мы только выгрузили проход, дойдя до противоположной двери вагона. Двое слесарей бросили лома и сказали: «С Новым годом! Желаем вам счастья! Пошёл он на…. Ваш калым!» - и ушли. Я пошёл позвонил начальнику цеха и сказал, что двое ушли, нужны ещё люди. Он стал орать на меня,  обвиняя в том, что я взялся разгружать, значит я отвечаю за разгрузку, иначе он вообще не заплатит. Я пошёл, посоветовался с Эдиком и решили разгружать вдвоём, но позвонив начальнику я сказал, что он скрыл от меня, что груз ядовитый и выгружать нужно в респираторах, потому что жжёт глаза и носоглотку. Он сказал, что респираторов нет, а есть обтирочный материал: «вьетнамские бинты» как называли желтоватые, похожие на бинты рулоны. Нам их выдали и мы замотали ими рот и нос. Мороз был очень серьёзным и  горячий воздух выдыхаемый нами конденсировался на этих «бинтах» сосульками и каждые полчаса приходилось их сбивать рукавицей. Мы были похожи, то ли на моржей с бивнями, то ли на Дедов Морозов с бородой изо льда. Такими мы встретили утро и увидели по факту достигнутого  результата, что разгружать нам предстоит ещё не меньше суток…  Есть я хотел   ещё вчера в конце смены в 20 часов. Сейчас я об этом уже забыл. Пить было нельзя! Это знали все, кто участвовал со мной в разгрузках. Человек от воды очень слабеет.  Мы только полоскали рот и делали один глоток, как  это было установлено, когда я был пилотом-истребителем в   мои 18,19,20, 21, 22 года.
          Во второй половине дня мы подходили  к рубежу примерно середины первой половины вагона с учётом выгруженного прохода. Однако куча груза перед дверью вагона выросла настолько, что приходилось отгребать груз от вагона, чтобы можно было легко сталкивать другую массу  с пола вагона. Ведь усложнялась работа тем, что одному постоянно приходилось обрушивать смёрзшуюся стену груза ломом, а другому грести этот груз наружу. Мы постоянно менялись. Однажды я с ломом был возле открытой двери вагона и в пыли от груза, в пару от моего дыхания я вдруг увидел… мою жену  стоящую перед вагоном в чёрной шубе в пуховом платке, чего она никогда не носила. Она с сомнением и удивлением смотрела на меня и качала головой. Я решил, что уже  «доработался» до  «галиков», то  есть, до галлюцинаций. Но я увидел, что в руках у жены объёмная сумка с торчащим горлышком графина. До меня стало доходить, что это, пожалуй,  реальность, но я никак не мог понять, как реально моя жена могла попасть без пропуска на завод и как она могла найти меня на территории завода в 20 гектар с  примерно сорока сооружениями, если она ни разу здесь не была и её никто не провожает. Я бросил лом и шагнул из вагона, проваливаясь в осыпающийся коагулянт. Я подошёл к жене и, кажется, попытался её поцеловать своими обледенелыми  « бинтами». Она невесело засмеялась глядя то на меня, то на Эдика: «Два Деда Мороза! Только ломы вместо посохов!»
    Я знал, и Эдик знал, что есть во  время тяжёлой работы, а тем более пить  -нельзя. Но сил, чтобы  удержаться от жареной курицы в духовке и от пирожков с печёнкой и графина компота, у нас не было. А потом после еды силы нас совсем оставили. Уж лежать при тяжёлой работе вообще равно самоубийству… Жена нас подкосила своей любовью! А может быть всё было правильно… Но мы  поспав при жене в уголке цеха на полу один час, едва встали и не было сил взять в руки лом и лопату. «Раскачиваться» после сна пришлось час, если не больше. Пришла вторая ночь нашей работы, а у нас ещё вторая половина вагона не выгружена и силы на исходе. А утром нам с Эдиком заступать на смену на своём рабочем месте. Я пошёл в цех и позвонил диспетчеру, чтобы прислали тепловоз, передвинуть вагон на свободное место, так как здесь уже была гора перед вагоном и отнимала последние силы на то, чтобы её  отгрести от вагона дальше. Пока пришёл тепловоз, мы  долбили и обрушивали стоящую под потолок вагона массу. Ноги отказывались ходить, руки роняли лом, не поднимали лопату. Садиться было нельзя, потому что не встанешь и мы отдыхали стоя. Компот жены мы пили по одному глотку через полчаса. Часы отца «Победа» на моей руке были покрыты глинозёмом –коагулянт. Но глаза горящие от ядовитой пыли уже не различали стрелок. Рассвет мы встретили уже при разгруженном вагоне. Я сходил в цех и с ужасом увидел на больших часах, что уже семь часов утра. А в восемь часов утра мне принимать смену. Но нам ещё нужно «выбрать  габариты», то есть очистить рельсы от массы груза, иначе  машинист откажется тащить вагон. Я был уже опытный грузчик и вызвал тепловоз. Тепловоз пришёл, но машинист возмутился тому,  что мы его вызвали, хотя не очистили пути от  массы. Я сказал ему, что ставлю литр водки за то, чтобы он утащил вагон волоком, поставив  под колёса тормозные колодки- башмаки. Машинист так и сделал и забрал вагон. Эдик остался на рельсах, очищать габариты, а я пошёл на рабочее место   извиняться перед начальником участка и просить его, чтобы он принял смену вместо меня, в виду вот такого исключительного случая. Начальник, увидев меня ужаснулся, а услышав о том, что мы выполняли с Эдиком «колымную» работу в ущерб основной, даже покраснел лицом от возмущения. Я объяснил, что мы взялись выгружать после смены 31-го декабря, в прошлом году, и ещё не выгрузили. Он на это ужаснулся ещё больше и сжалился над нами. Начальник участка СИП  принял смену вместо меня и даже дал нам возможность сходить в душ и по часу поспать в Красном уголке на диване. Эдик мне потом признался, что он не сдался и не  бросил выгружать вагон, потому что я не бросил. А я признался, что я не бросил, потому, что он не бросил. А мне помогли часы отца «Победа» и ангелы-хранители. На этом вагоне я заработал месячную зарплату, а  Эдик полторы своей зарплаты.
ПОСТСКРИПТУМ К «ДЕД МОРОЗ С ЛОМОМ:
Вот так я в пятнадцатилетнем возрасте прыгнул с парашютом, впервые его увидев, потому что мне было стыдно показать свою слабость, трусость перед  друзьями, которые меня попросили прыгнуть за команду нашего района, так как она могла потерять зачётное  место из-за неявки одного разгильдяя. И здесь тоже моему другу- татарину было стыдно показать свою слабость передо мной, а мне перед ним, потому что он был слабее меня силой и опытом грузчика, но выдержал, не бросил. Так бывает и в бою, когда дело правое и коллектив душевно слажен.

Л.КРУПАТИН, МОСКВА, октябрь 2012 г.

ПОСТСКРИПТУМ-2:
ЗНАЧИТ ВАС НИКОГДА НЕ ЛЮБИЛИ! Дню Семьи.

Людмила, симпатичная, фигуристая, умная, тактичная, 25-ти лет от роду, замужняя, мать двоих малолетних детей, работала на очень серьёзном предприятии секретарём АХО (Административно-хозяйственного отдела), но, поскольку она владела стенографией, то её часто приглашали на всякие совещания, а записи её у неё забирали и клали в сейф, поскольку предприятие было очень серьёзным. Ещё её часто эксплуатировала секретарь приёмной директора предприятия Мария Васильевна, оставляя вместо себя, уезжая на чёрной «Волге» по неотложным делам. Директор к ней никогда не предъявлял претензии, так как она была женой очень большого руководителя в городе. Она была женщина в годах, но чувствовала себя бодро, считала себя красавицей, была властной и высокомерной по отношению… иногда даже к директору. Как-то с Людмилой, говоря о погоде и природе, Мария Васильевна сказала:
- Эх, сейчас бы бросить всё к чёрту и в Цветочную балку на поляну!
   Людмила простодушно спросила:
-А где такая балка?
   Мария Васильевна с усмешкой и укоризной ей ответила:
-Если вы не знаете, что такое Цветочная балка, значит вас никогда не любили!
    Прошёл Новый год и после обеда Людмилу вызвала Мария Васильевна в приёмную. Та зашла, приветливо поздоровалась и поздравила её с наступившим Новым годом. Мария Васильевна поблагодарила и в ответ, на всякий случай, спросила, как она отметила Новый год с семьёй. Людмила, грустно улыбнувшись, сказала:
- Да ничего, спасибо! С детьми отмечала… Муж работал. И до сих пор на работе.
Мария Васильевна, прекратила собирать со стола документы, бросила на стол, то,  что было в руках, подняла высоко подбородок и с усмешкой глядя на Людмилу, покачивая головой из стороны в сторону, промолвила:
-Это же надо быть такой наивной, деточка! С кем он работает? –  с иронией сказала она. С любовницей он работает! А вам лапшу на уши вешает! Вы свяжитесь с его начальником и уточните, где и какое задание он выполняет! Вы знаете телефон его начальника?
- Нет, нет! – покраснев сказала Людмила. – Он действительно с 31-го декабря работает…
- Что? – возмутилась Мария Васильевна. – Как называется предприятие? Я сейчас же выведу на чистую воду вашего муженька!
- Да нет! Не надо, Мария Васильевна! – у Людмилы покатились слёзы по щекам,  и она выскочила из приёмной.
   Пока Людмила дошла до АХО, Мария Васильевна уже позвонила Людмилиной начальнице и сказала, чтобы немедленно вернули эту  «нюню сопливую».  Поскольку Людмила пришла и в слезах упала на своё рабочее место, Валентина Петровна, её начальница, стала расспрашивать в чём дело. Свозь слёзы Людмила ей объяснила, что Мария Васильевна лезет в её семейные отношения и утверждает, что муж ей изменяет и на Новый год не работал он, а отмечал с любовницей. А Валентина Петровна уже была в курсе, почему Людмила отмечала Новый год без мужа. Она пошла в Приёмную сама.
    Валентина Петровна зашла в приёмную, но её сразу же встретила возмущённым вопросом Мария Васильевна:
- Почему вы? Я сказала прислать назад эту нюню сопливую. Я ей скажу, что она должна сделать в моё отсутствие!
  Валентина Петровна ласково улыбаясь и виляя  задним местом, как хвостом собачка,  взмолилась:
- Мария Васильевна, расскажите мне что нужно сделать, а я передам ей…
-В чём дело? Я сказала вернуть её сюда! Я в её же пользу открываю ей глаза на её муженька, который где-то там работает!
- Мария Васильевна, она же ходила к нему, носила ему харчи. Он вагон разгружал двое суток, а потом в смену пошёл.
- Ха! Значит халява подвернулась к празднику?- оскалилась Мария Васильевна.
- Да какая там халява. – возразила Валентина Петровна, - Вагон с какой-то отравой для химводоочистки. Они не знали, что это такое. Им не сказали, что это отрава и начинали они вчетвером разгружать вагон, а потом двое бросили, когда поняли, что это отрава и ушли, а эти двое суток из последних сил. Людмила уговорила охрану и её пропустили с харчами. Они поели и часик уснули. А потом еле поднялись и пожалели, что пообедали… Они там в мороз в сосульках как два деда Мороза с ломами…
- Фу! Чушь какая! – сказала брезгливо Мария Васильевна. –Там золотом что ли платят? Значит он должен жену в ресторан вести за испорченный Новый год!  Так! Слушайте, что она должна сделать!..

ЛЕОНИД КРУПАТИН, МОСКВА, ИЮЛЬ 2020 г.