7

Превозмогая свой недуг, поёшь ночами в барах
А вечерами грабишь в улье молодых и старых
Дрожит в руке ослабшей револьвер
Но голос твой во переулке грозно
Звучит и подчинился кавалер
Даме припрятать украшенье поздно
Сорвал кулон свободною рукой
А напомаженный усач снимал часы под дулом
За баром раздавался пьяный вой
Ты, исключить чтоб всякий хвост, шагал сквозь порт сутуло
Двором и узеньким проулком
Страдая ломотой в костях
Давно привык к таким прогулкам
Давно не мчишь на всех парах
Зайдя дорогою в ломбард
Ты направлялся в Жемчуг Красный
Где, встав на сцену словно бард,
Ты проводил обряд негласный
Твой текст то вышибал слезу
То заставлял воспрять всех духом
И в душах вызывал грозу
Хоть и нередко пел ты сухо
Отдав тебе внимание своё
Твой слушатель дарил клочок души
Ты наполнялся жизнью до краёв
И свою хворь ты мог уж пережить
Конферансье, твой гонорар отдав
Жмёт руку, хлопнул по плечу
И смотрит так, как бы смотрел удав
В глаза упавшему грачу
Кончен концерт, пора идти домой
Причалами идёшь, не прибавляя шага
Дождь увлажнял пальто изящный крой
Вот мусорного показался край оврага
А от него до дома пять шагов
Делая крюк, ты огибаешь ров
Хронометр отмерил пять минут
Размерено идёшь, пересекая двор
Средь темноты бока кому-то мнут
Зайдя домой, с ботинок стряхиваешь сор
Разувшись, закурил и подошёл к окну
Три этажа, земля, трущобы, док
Рукой со лба откидываешь влас копну
Ей же снимаешь за носком носок
Босым прилёг, окурок затушив
Минул денёк и даже не паршив
Да, ты живёшь скромней, чем сотню лет назад
Мрамор колонн сменился древесиной балок
Но и тогда ты нелюдим был и космат
Праздных собраний всяких избегал и балов
Однако ж, нет теперь ни времени, ни сил
На тайных изученье и запретных знаний
Но эту тягу ты в себе не загубил
Не получая с стороны другой посланий
Ты чувствовал, что твой грядёт конец
Похерил долголетье опий
И заждался тебя старик отец
В краю извечных мрачных топей
Вороний по утрам над домом мерзкий крик стоит
Он дополняет гам и шум со цоканьем копыт
Облезлой шкурой ощущаешь над собой тень
Но остаёшься перед смертью крепким как креме'нь