БЫЛЬ

ВЛАДИМИР ЗУЕВ

На берегу Оки стоял убогий,
Прогнивший, покосившийся, но дом.
Лишайники съедали крышу долго,
Ему давно пора уйти уж на покой.

Стоял на самой кромке он обрыва,
Он, может быть, и рухнул бы давно,
Но, нужно было ждать земного катаклизма,
Его же не было, и жизнь текла его.

Удерживался дом большими валунами,
Они же сами чудом все стояли,
С них почву каждый год смывало талыми водами,
И волны с трех сторон весною подмывали.

Был жалок дом и беден ко всему вдобавок,
В нём по углам всего стояло пару лавок,
Сундук да стол, вот всё, что было в нём;
Трое потихоньку проживали в нём.

Двор шатался, весь сколоченный из досок,
Прижался к дому, очень странно, справа с боку.
Влачил он жизнь прожитую, на вид не бросок,
И сбился я давно, глядя на домик, с толку.

Один из обитателей был глух и нем,
Его в поселке звали попросту “Немой”,
Не мог он разговаривать ни с кем,
А излагался жестами, рукой.
;
Не думаю, что, где то, мог работать он,
Ловил он рыбу с ботника в реке.
Я был тогда приятно удивлён,
Такая стойкость в жизни и к себе.

Курил “Казбек”, “Прибой”, что продавалось,
А в чайной пропивал свою судьбу,
Лицо его сухое мне казалось,
Лет пятьдесят иль больше минуло ему.

Мать старая и дряхлая старушка,
Сестра его, пропитая, как кружка.
Вот так и жили, словно и не жили,
Как будто тенью по земле ходили.

Но, может быть, была на то причина,
Что не могли они, как многие пожить?
Про жизнь свою и пьяные мужчины,
За кружкой пива не пытались говорить.

…в тот год стояла снежная зима,
Растаяли весной метровые снега,
И стала прибывать весенняя вода,
Сравнялись тут с водой два Окских берега;.

Вода побила все рекордные отметки,
Стихия бушевала на рекордной высоте,
Но, исчерпав все силы на рекордной метке,
Подкралась и застыла на сырой земле.

Ещё каких-нибудь пятнадцать сантиметров
И всё, пошла б гулять вода в житейской полосе,
И люди бы снялись без лишних слов, советов,
И быть бы, быть бы страшной тут беде.

И люди, не на шутку испугались,
Возили гравий, камни к берегам Оки,
Весь день сгружали камень, все старались,
Работали все в силу, как могли.
Ветер гнал речные волны
На посёлок, брызгал всех водой.
Унося песок, подтачивал опоры,
Вороном метался над рекой.

Бабушка моя, все вещи в доме,
Завязала в узел и давай носить
К нам, перенесла всё при такой погоде,
Волны всё старались в реку смыть.

Метров пять, не больше, оставалось,
Чтобы волны начали хлестать
Домик бабушки, а ноги отнимались,
Но она решила ещё ночь стихию переждать.

…а домик “Немого”, был жалок в тот миг,
Волны на окна бросались, пытались сломить.
Брёвна промокли, трещал и забор,
Доски ломались, залило весь двор.

Поплыли по буйной реке дрова,
Хлесталась и билась о домик волна,
“Немой” взял багор, натянул сапоги,
Дрова стал ловить, но плыли они.

Ему удалось, что осталось, спасти,
А волны уже и забор понесли,
Бесилась, кружилась в посёлке стихия,
И камни скрывались в водных пучинах.

А, дряхлый тот домик, опять устоял,
Как ветер волны на крышу швырял,
Вроде, по логике, должен поплыть,
Нет, не поплыл, а стоял и стоит.

Стихия прошла, унялась и волна,
Ока вскоре быстро вошла в берега,
Оставив лишь груду разбитых камней,
Да плач по ночам малолетних детей.
Вскоре разобран и продан был дом,
Много хлебнули нужды трое в нём,
Им дали квартиру, Совет так решил,
Посёлок поохал, но вскоре забыл.

В городе стали втроём проживать,
Но сразу скончалась старушка, их мать.
“Немой” вслед за ней занял место в могиле,
И только сестра всё живет и поныне.

22 мая 1977 года, город Магдебург  Рисунок с интернета.