Чёрный ворон горя рвёт на части моё сердце

Прежде тысячи поющих гейзеров и ключей с кристально чистою водой фонтанчиками били из глубинных недр моего естества.
В кущах моей личностной космеи пели виртуозы-соловьи, а ныне чёрный ворон горя рвёт на части истекающее кровью сердце.
Враз иссяк источник Позитива - радостного умонастроения;  в результате с многовекового древа духа опадает пожухлая листва.
Не припомню я,  когда  в последний раз  моя душенька-певунья  рассыпала  трели - звонкие  рулады  жизнерадостного  скерцо;
Не припомню я,  когда  смеялась  до упаду,  рассыпая  горстью  заразительного смеха  мелодично позванивающие хрусталинки.
Запамятовала, когда в последний раз я пела,танцевала, выпуская из себя наружу вскипающий адреналин со свитой эндорфинов.
В сорокадневный траур не до песен,не до плясок, ибо обездвижена Весёлость, кою в липкий кокон спеленали Скорби паутинки.
Тонус  душевного настроя,  увы, не поднимают  свежий запах  ёлочной хвои  и  праздничная ароматность  сладких мандаринов.
Позитив - редчайший гость в моих пенатах,  ибо  на пороге  я его встречаю  без приветливой улыбки  на лице,  нахмурив брови.
День и ночь меня не покидает тягостное ощущенье словно что-то очень дорогое силком вырвали из моего страдающего сердца.
По пятам меня преследует кручина-грусть;  в хоромы праздничного настроенья я не вхожа, ибо потеряла персональные пароли.
Длинный шлейф унылой безотрадной меланхолии тянется за мной, как сумрачная прилипала-тень, от которой никуда не деться.
Безысходной печали чёрный палантин не в силах я совлечь с рыдающей души,  оплакивающей утрату самого родного человека,
Исчезнувшего навсегда в Летах - реке непреходящего Забвения, являющегося  неотъемлемою частью Царства Успения-Смерти,
В персть превращающей  бренные телеса  всех живых существ;  к большому сожалению, увы,  вспять не течёт  подземная река.
Всякому одушевлённому созданию  отводится  определённый срок  существованья  на юдоли горя и плача - на голубой планете.