Жизнь роковой броши - глава первая

         Москва - Одесса - Ялта.

     Родители Ядвиги держали лавку в Москве, наполняя её разными восточными товарами. От покупателей отбоя не было. Одна доченька, рождённая в 1904 году в летнее время, дарила радость. Красавица, глаз не отвести. Волосы густые, цвета пшеницы золотой. Глаза - синь небесная. Стройная, фигурка, как у фарфоровой куколки. Хотелось им для дочери счастья земного, но грянула война, не до торговли стало.

     С давних времён жили предки Ядвиги в Москве. Мещанская слобода стала для неё самым родным местом на земле, но не долго длилось её детство. Вроде и сыта, и одета красиво, а сердечко трепещет от страха перед неизведанным. Мастеровые всегда нужны были на Руси, а предки Ядвиги большими мастерами были. Жили зажиточно, детей в семьях мало было, над каждым  ребёнком дрожали, но только не в семье Ядвиги. Её растили, как цветок диковинный на продажу. Революция мало что изменила в жизни семьи. Жили скрытно, но сытно.

     Исполнилось Ядвиге пятнадцать лет и решили родители породнится  с другой семьёй, где рос паренёк. Пригласили в ресторан, молодых познакомить, а как исполнится Ядвиге шестнадцать, то и обвенчать. Отец много закусок заказал и вина игристого. Пришли гости званые с женишком. Глянула Ядвига на него и сердце оборвалось, тошнота к горлу подступила. Росточком маленький, весь из себя пухленький, с прыщеватым лицом, с серыми кудряшками из-под сдвинутого на затылок канотье. Губы без конца облизывает, глядя на Ядвигу, и глазёнки выпученные. Одет с иголочки в серый костюм, рубашку кремовую с карманчиками.

     Смотрит Ядвига на родителей и понять не может, за что они ей такую судьбу уготовили. А в ресторане заваруха началась. Барынька одна закричала об украденной дорогой броши. В этот момент и увидела она красавца необыкновенного. Косая сажень в плечах, брюнет жгучий с волнистой гривой, скрипка в руках. Идёт по залу, играет мелодию, рвущую душу. Подошёл он к столу Ядвиги, встал на колено, в глаза ей смотрит. Смычок так и мелькает у неё перед глазами. Она и не заметила когда он сбросил ей брошь в разрез платья на груди. Кольнуло что-то и холодом грудь обдало. Никто в зале не заметил жеста музыканта. Мать кинулась к ней и повела к выходу, отец семенил следом. Не состоялась помолвка в ресторане, но прощаясь, родители женишка пообещали придти и продолжить сватовство. Год не срок, его и подождать можно, уж больно невеста красива, а сыну хоть сегодня женись, двадцать полных лет исполнилось.

     Рассмотрела Ядвига дома брошь, сразу поняла - дорогая, особенно голубой алмаз. Родителям ничего не сказала. Сидела у окна в своей комнате и смотрела на улицу. Надеялась ещё раз увидеть красавца и отдать брошь. Прошло три дня. Перед домом остановилась пролётка. Затрепетало сердце девчонки и не ошиблась, он приехал. Тихо открыла окно и услышала:

     - Не пара он тебе, красавица Ядвига! Ой, не пара! Твой отец запросил солидный выкуп за тебя, словно породистую кобылицу сбывает. Хочешь вольной жизни? Бежим со мной, через год обвенчаемся. Завтра ответишь. Если согласна, то выходи прогуляться по вашей улице ближе к обеду. И умчимся мы с тобой в края дальние. Сначала на юг к морю, а потом и в страны заморские. Драпают богатеи  в другие страны. Вор я, Ядвига, но жить ты будешь не хуже, чем у отца с матерью. Одну брошь и захвати, больше ничего нам не надо будет. Меня Яном зовут, из Кракова мои родители, а сам я родился в этой же слободе, но потом мы переехали отсюда к немцам.
     Говорит речи сладкие, а сам в глаза её светлые смотрит, своими карими.

     Вечером Ядвига спросила у родителей о выкупе за себя. Те помялись, а потом подтвердили, что будущие родственники решили вложить хорошие деньги в дело отца, не дожидаясь свадьбы.

     - Ты дочка завтра поскромнее себя веди, почаще улыбайся жениху. Богатая семья, не нам чета. Я бы тебя не токмо за сынка, но и за папашку бы выдал, да жена его никак не зачахнет. Какой уж год хворая, а живёт. Своими руками бы придушил. За сыном отец многое не даст, а как овдовеет, то не наш уж будет с миллионами. К вечеру с матерью стол накройте побогаче, скупиться не будем, - разглагольствовал отец, попивая чай.

     Больно стало, но виду не подала. Весь вечер напевала, была весёлой, а вечером следующего дня мчались они с Яном на поезде к Чёрному морю. Больше никогда она не видела родителей и ничего об их судьбе не знала. Через год обвенчал их с Яном католический священник где-то на дому. Вокруг кровавая бойня, а они отойти друг от друга и на шаг не хотят. Полюбила она его всем сердцем. Из России тоже не спешили.

     Одессу наводнили богатеи и Яну не составляло труда добывать деньги на жизнь. Вор-одиночка, не стремящийся влиться в одесские банды. Скрипка и красота позволяла зарабатывать на хлеб насущный, а случайно снятая с кого-нибудь ювелирная безделица добавляла средства на роскошь.  Им здорово повезло с квартирой. Хозяева, у которых они сняли две комнаты, решили на смутный период покинуть Одессу. Талантливый музыкант с молодой женой им понравились. Уезжая, всё оформили на Яна. Работал он осторожно, брал только у тех, кто не нуждался. Сам относился к высшей воровской элите, называемыми марвихерами**. Носил  дорогие костюмы, хорошую обувь, а его аристократические манеры полностью соответствовали внешнему виду. Выдавал себя за бывшего буржуа, пострадавшего от революции.

     Они жили своей жизнью, ловко обходя подводные рифы. Не попадали на глаза власти, не вступали в бандитские группировки. Тихая семейная пара, она - прислуга в богатом доме, он - музыкант. На них никто не обращал внимания. Их не интересовали политические события.

     Каждый вечер, взяв под ручку Ядвигу, шёл к ресторану, где развлекал публику своей прекрасной игрой, она же сидела в уголочке, за отдельным столиком на двоих. Никто и подумать не мог, что это великолепно смотрящаяся парочка и совершает столь дерзкие ограбления. Дамочки и глазом моргнуть не успевали, а с них снимали ювелирные изделия, не причиняя  боли.

     Ян всегда чувствовал, когда приходит пора уезжать. Было жаль покидать уютный дом, где они прожили три счастливых года. Лето пролетело, пришла осень и покинув гостеприимный дом, уезжали в Ялту с двумя чемоданами, оставляя дом на прислугу. Больше она в Одессе никогда и не бывала.

     Ялта... Ехали они в Ялту, а приехали  в город, который  носил название Красноармейск. У каждого города своя революционная история. Дворцов понастроено было много к приходу  большевиков к власти, сразу учинивших передел барской собственности. Дворцы и особняки перешли к трудовому народу, в них разместили санатории. Туристов много, но публика в основном беднейшая.

     Ян и Ядвига сняли комнатку, жили прошлыми запасами, распродавая наворованное в Одессе. Подошла очередь и любимой броши Ядвиги, полученной от Яна в пятнадцать лет. Проплакала она всю ночь тайком, прощаясь с красавицей, на которую и налюбоваться не успела, изредка дома прикалывая её на груди перед зеркалом.

    Ян ушёл вечером к покупателю, наотрез отказавшись взять с собой Ядвигу. Всю ночь просидела Ядвига у окна, но не дождалась. Утром вышла из дома, походить по улицам, поискать любимого. К вечеру вернулась усталая, не раздеваясь, упала на кровать и заснула. Снился не Ян, а брошь с алмазом. Сверкала она перед глазами, словно что-то пытаясь сказать. Ближе к полудню вновь пошла искать мужа. Одевалась она прилично, деньги ещё были, решила зайти в ресторан, где иногда Ян подрабатывал своей игрой, но никогда не водил туда Ядвигу. Она плакала, просилась, а он лишь смеялся в ответ.

     Февраль в Ялте самый холодный месяц в году. Накануне случились заморозки, стояла минусовая температура, влажность добавлял моросящий дождь, дул сильный порывистый ветер, сгибая деревья почти до земли. Лёгкое пальто не согревало. Короткий световой день этого времени года быстро закончился. В ресторане народу было мало, она присела за свободный стол на две персоны. Подскочивший официант развернул перед ней меню. Она вспомнила, что ничего не ела более суток, лишь пила горячий чай. Подали заказанное быстро, она сразу расплатилась, сказав, что скоро уйдёт. Официант удивился:

     - Вы что же, нашу певицу не хотите послушать? Голос прекрасный! Правда, скрипача сегодня не будет, второй день не работает бестия. Хозяин злится, а найти его не может. Мы и знать не знали, где он проживает.

     - И как же зовут вашего скрипача? - спросила Ядвига, стараясь скрыть волнение. Заколотился ребёнок под сердцем, испугав её предчувствием.

     - Яном кличут. Сдаётся мне, что он с той барынькой укатил, что накануне приходила. Шептался он с ней весь вечер, потом вместе и ушли. А чем вас-то заинтересовало? Или знакомы с ним? Вон как побелели-то. Вам налить водички? - заволновался официант.

     - Яном, значит, зовут? - едва разжав губы, произнесла Ядвига. - Жена я ему, законная, венчанная, ребёночка под сердцем его ношу.

     - Вот те раз! Погодьте, я сейчас приглашу Кэт, певицу нашу. Она вам поболе расскажет. Ту барыньку давно знает, с самой Москвы. Она и Яна вашего с Москвы знает, - удивленно почесав затылок, официант убежал в подсобное помещение.

     Пришла жгучая брюнетка в красивом платье. На её груди красовалась брошь из жемчугов и изумрудов больших. Знакома та брошь была Ядвиге, хранил её Ян отдельно от других ценностей и очень дорожил ею.

     - Тебя Ядвига зовут? - спросила брюнетка, садясь напротив и снимая брошь. - Смотрю, узнала ты брошь. Он её тебе оставил, чтобы сына поднять смогла. Не суди его. Венчанный он с той барынькой, любил её очень, а родители не согласились отдать дочь за бродягу, вот они и повенчались тайно. Сын у них растёт, десять лет исполнилось. Она уехала с родителями во Францию, но как-то вернулась. Брошь с алмазом себе он забрал, а тебе эту передал. Сестра я его, родная.

     - Значит дважды венчанный? Со мной-то зачем венчался? Мог бы и так жить, я не настаивала. Брошь возьму, дочери подарю, когда рожу. Не будет у меня сына, дочь, и не ваших кровей, полька она будет настоящая. Румыны вы с Яном, нет у вас польской крови. Он во сне всегда на румынском говорил,  - ответила Ядвига, положила брошь в сумочку и ушла.

     - То не было настоящим венчанием, ряженный был артист в том доме, дурочка! - вслед крикнула ей сестра Яна.

     Не будет тебе счастья, дважды венчанный! - подумала она, идя домой. - А брошь ко мне вернётся, и отомстит тебе сполна, ***пся крев! Не надо забирать было, подлый румын! Не надо было дарить надежду с этим фальшивым венчанием!

     Ребёнка Ядвига потеряла. Пролетят годы и родится у неё дочь, красивая, вся в неё.

*Канотье - французская соломенная шляпа жёсткой формы с цилиндрической тульёй и прямыми, довольно узкими полями.
*Марвихеры — воровская элита.
*** Пся крев - с польского "собачья кровь".




Продолжение следует...