ВСЁ ЭТО БЫЛО, БЫЛО...

        (из цикла "Невыдуманные рассказы")


                АНАТОЛИЙ  ЖИГУЛИН

      Приехал в Воронеж Анатолий Жигулин. Случайно с ним встретились на проспекте и как-то незаметно оказались в моей комнате студенческого общежития. За распитием вина шел разговор о жизни, о поэзии.

Жигулин в своё время учился в лесотехническом институте. И, очевидно, ностальгируя по прошлому, в разговоре заметил:

– Если б я пошёл по научной стезе. Сейчас бы уже был профессором.

Я ему возразил:

– Ну и что? Профессора Жигулина не знал бы никто, а поэта Жигулина знает вся страна.

Он улыбнулся:

– Это ты правильно подметил.

Читал ему свои стихи. Жигулин говорил добрые слова, подарил мне свой новый сборник «Поле боя» с такой надписью: «Анатолию Нестерову. Ты пишешь очень хорошие стихи, с большим удовольствием я их сегодня слушал».

На следующий день, трезво прочитав его автограф и скептически взглянув на свои опусы, я пришел к выводу: когда над человеком витает дух блоковской истины, то истины, которые им высказываются, весьма сомнительны.

 

***

Неожиданно для себя получил письмо из Москвы от Анатолия Жигулина. Привожу его дословно.

«А. Нестерову 6 февраля 1992 года, четверг

Дорогой Анатолий!

Я давно получил твои прекрасные стихи о Г.Луткове. Хотел их опубликовать в своей статье «Жертвы и палачи» («Лит.газета», 20 июня 1990 г., с.11), найди и прочитай ее. Там я прямо назвал отца Г.Луткова палачом, а Геннадия стукачом.

Однако твои стихи не взяли. Ты по рассеянности забыл поставить под ними свою подпись.

Пришли экземпляр с подписью. Я опубликую их в «Л.Г.» или в «Комсомолке» в своей статье.

 Обнимаю!

Анатолий Жигулин.

Бываешь ли в Москве. Мои телефоны: 28-34-51 дом. 593-08-35 дача в Переделкино. Я подарил бы тебе книжное издание «Черных камней». Оно богаче, полнее и острее журнального. И с фотографиями. А по почте посылать книгу безнадежно – воруют мои «Черные камни».

 Ан. Ж.».

 

Последний раз я встречался с Анатолием Жигулиным будучи студентом.  С тех пор прошло уйма лет. Он стал известным, и не только известным, но и прекрасным нашим поэтом. В ответном письме я постеснялся ему «тыкать». И поэтому, очевидно, учитывая мое обращение к нему, он перешел на «вы».

А я написал ему:

«Дорогой Анатолий Владимирович!

Получил ваше письмо, которое напомнило мне, что, действительно, когда-то, сразу после прочтения «Черных камней» одним залпом за считанные минуты, я написал стихотворение о Луткове.

Сразу же, отпечатав его на машинке, первый экземпляр послал в журнал «Знамя», второй оставил у себя, забыв о нем начисто. И вот сейчас, трижды перебрав все свои папки, стол, не могу найти свой экземпляр. Очевидно, выбросил его с ненужными бумагами. Честно говоря, я не придавал этому стихотворению никакого значения. Мне казалось, что оно – сиюминутный всплеск души, который не имеет ценности.

Твердо веря, что это стихотворение никому не нужно, я отнесся халатно к его сохранению. Если оно у вас сохранилось, то я готов его подписать, приехав в Москву…

 Буду очень благодарен вам (если вы еще не передумали) за будущий подарок – книжное издание «Черных камней».

У меня только – журнальный вариант. Книгу купить не удалось.

Всего вам доброго, здоровья, успехов –

                А.Нестеров

P.S. А «Литгазету» я выписываю уже больше 20 лет, поэтому статью «Жертвы и палачи» прочитал внимательно еще тогда, в июне 1990 года».

 

Вместе с этим письмом я послал Анатолию Жигулину и свой сборник стихов «Капля времени». Ответа долго не было. И вдруг получаю письмо.

«А.Нестерову 8 мая 1992 года

 Москва

Дорогой Анатолий!

Два с половиной месяца не мог ответить на ваше письмо – тяжело болел, да и сейчас болезнь меня еще не оставила.

Спасибо вам за «Каплю времени»! Это живая, полнокровная книга, творчески и философски зрелая. Очень хорош главный мотив сборника – горьковатое ощущение быстролетящего, неповторимого времени. Этот мотив особенно мне близок. Посылаю для подписи три экземпляра вашего стихотворения. Вы весьма неправы в оценке. Оно вовсе не сиюминутное. Оно сильное, оно – важный документ нашей трудной эпохи.

Если будете в Москве, позвоните во второй половине дня. Телефоны: 280-34-51 дом. и 593-08-38 – Переделкино. Книжное издание «Черных камней» готово для вас. Желаю здоровья, творчества и любви!

                Анатолий Жигулин».

 

Расписавшись на экземплярах своего стихотворения, которые мне прислал Жигулин, я два экземпляра отослал ему, один оставил себе. До сих пор  неизвестно, пригодился ли мой этот рифмованный порыв... скорее всего, нет. 

    Отлично сознаю, что никаких поэтических достоинств нет в этом "порыве",
   но и вычеркнуть его из памяти невозможно, поезда из прошлого, как ни странно,
   хотим мы этого или нет, но возвращаются к нам...

           *  *  *

Скажи, Геннадий, что такое совесть?

Забыл? Совсем не знал? Что ж, извини…

Мы в твой из юности ушедший поезд

на час вскочить сумели в наши дни.

Ты думал, что поступки напрочь канут,

не доживут до наших дней,

когда в друзей швырял такие камни,

что зубы вылетали у друзей.

Все остается людям: дело, слово.

Пойми, Геннадий, ты в конце концов, –

не спрячешься под именем Чижова,

у подлецов всегда одно лицо.

Что совесть для тебя? Кусок бы хлеба,

Да с маслом, да с икрой – вот это, да!

Ты, Гена, никогда поэтом не был.

Предатель им не будет никогда!

Когда предатели идут в приятели,

они не ведают про страшный час.

Запомните, российские предатели,

Найдутся «Камни черные» для вас.

                (7 сентября 1988 года)

Это стихотворение мною было послано в журнал «Знамя», печатать его не стали, а передали Анатолию Жигулину. Вот так оно попало к нему.