Субботние танцы Житейская история

               
         Не знаю, всем ли девушкам нравится, когда в них влюбляются. Я посмотрела на себя в зеркало: молода. Ну и что же? Молодых много. А есть ли в моём лице красота, не поняла. И подумала, что сама я не готова влюбляться. Как-то рано ещё. Но, подмигнув отражению, сказала:
         - Однако же неплохо, если хочется живого чувства, волнения, полноты жизни, любви. Об этом много раз говорили подружки. И их разговор меня озадачивал. Вот Вера и Наташа очень хотят любви, мужа, ребёнка. И даже не одного ребёнка.
         Я вышла во двор, на лавочке сидит сосед Коля. Предложил мне сесть рядом. Потом выбросил несколько слов о погоде, о прекрасном вечере и произнёс загадочно:
         - Знаешь ли ты, до чего ты хороша. Ты красивая девушка, сроду таких не встречал.
Я, совершенно не привыкшая к комплиментам, искоса посмотрела на соседа по подъезду, но промолчала.
         - Правда, красивая, - продолжал он, видимо ничуть не разочарованный моим равнодушием, и предложил мне сходить с ним в парк на танцы.
         - А там вы меня оставите одну?
         - Конечно, нет. Я же с вами иду на весь вечер, - Николай перешёл в разговоре с «ты» на «вы». – Вы моя девушка, и я к вам никого не подпущу. Сколько вам лет?
         - Двадцать, скоро будет двадцать. Я не дитя.
         - Ого! И влюблены не бывали?
         - Была один раз в школе. В ученика второго класса. Сама училась в первом. Ходили домой вместе из школы около года. А потом эта семья куда-то уехала. Его отец был военным, говорил, что уезжают в Кзыл-Орду. И больше я ничего не знала о них. Да и скоро позабыла.
         - А мне, - сказал Коля, - двадцать пять. Я влюбчивый. Раз десять влюблялся. Последний раз четыре года назад.
         - Может быть, и я влюбилась бы, только у нас в городе не в кого влюбляться. А танцевать я не умею. На танцы не хожу.
         - Ну, если вы не ходите на танцы, потому что не умеете танцевать, вас так никто и не увидит. Ничего. Мы это дело в два счёта поправим. К концу вечера вы научитесь, а через неделю – другую всех за пояс заткнёте.
Он окинул меня быстрым взглядом, усмехнулся:
         - Вы не унывайте и говорите, по совести. Уж наверно были парни, приглашавшие вас на танцы.
         - Некоторые приглашали, - призналась я. Однако мне не хотелось. А вы оказались уж очень напористы.
         - Ну, я-то известный нахал! – и добавил, - тогда они все дураки, а я сразу вижу, если что стоящее, не ошибусь.
Мне не слишком нравилась манера разговора, но вот беда, этого нахала не так-то просто было поставить на место.
                2
         На субботние танцы народ собирался самый разный, от парней и девушек до мужчин с жёнами любого возраста. Танцевали под духовой оркестр почти до ночи. Последним был всегда белый танец. Приглашали девушки и дамы. Плавно кружились пары. Девушки смотрели на парней, а они - через плечо девушек или просто в сторону. И казалось, что танцы для них способ рассеять безысходную скуку. Я скоро заметила, что на меня смотрят с завистью. И на моего рослого красивого кавалера обращены манящие и томные взоры.
         Верный своему слову, Николай от меня не отходил. Я, ошеломлённая непривычной обстановкой, просто не понимала, что имела право танцевать со всеми, кто пригласит, а не только с тем, кто меня привёл. Я не слышала, что говорили вокруг, а Николай слышал. Двое парней возмущались:
         - Ну и наглец, увёл от кого-то такую красавицу…
        - Тем хуже для них, пусть злятся, коль проворонили, - проговорил Николай сам себе так, что я ничего не поняла. Он был превосходным танцором. И к моему удивлению, что не надо ничего уметь, только слушаться, когда он ведёт. И оказалось, что чудесно – очутиться в объятиях мужчины во время вальса и ощущать его мускулистую грудь и бёдра, впитывать тепло его тела. И моё сердце забилось чаще, но он этого не почувствовал. Он вдруг привлёк меня к себе ближе и прижался щекой к моим волосам.
         Мы шли домой. Было тихо. В бледном свете луны так же внятно, как днём. Распахнулась улица, в газонах мерцали белые, серые и серебристые травы, колыхались, будто дышали тревожно. От ветра вспыхивали листья деревьев, когда он их повёртывал гладкой стороной кверху. Под купами деревьев таинственно зияли тени. Мы пробовали считать звёзды, но куда там – они вспыхивали и гасли. Как драгоценные камни, светились в лучах фонарей глаза насекомых, а сонные птицы пожаловались совсем близко, что потревожен их покой. Наконец Николай прервал молчание и спросил:
         - Вам сегодня было весело, верно?
         - Да, очень.
         - С удовольствием буду водить Вас на танцы.
         - Спасибо. - И я подумала:
         - Неужели он попытается меня поцеловать и всё испортит?
Но он не торопился с поцелуями, не так он глуп; жениться – вот чего ему надо, а может думает: Пусть целует первая, если захочет.
         Лето шло и шло, как положено. Немало было других танцулек и вечеров. И постепенно все привыкли к тому, что я нашла себе красавца-дружка. Подруги спрашивали меня, не успела ли я насладиться любовью.
         - Нет, - отвечала я, хотя мне хотелось по-настоящему узнать вкус любви, полной грудью вдохнуть её аромат, погрузиться в неё до головокружения. И всё думала, что же это такое, что это всё значит. А в сущности, чем отличается Николай от других. У него глаза не такие, как у всех, и не такие волосы. Он читает и прекрасно пересказывает содержание интересных книг. Наконец он учится на последнем курсе института и будет юристом. И ему повезёт с работой. Он для меня единственный юноша, почему бы не попробовать его поцелуи?
         После очередных танцулек он вёл меня под руку, мы шли молча, наслаждаясь красотой ночи. Неожиданно он взял свободной рукой за моё плечо, повернул лицом к себе, наклонил голову. Так вот как на самом деле чувствуешь чужие губы! Они давят на твои, только и всего. Но почему всё тело встрепенулось и льнёт к нему, хотя умом я отчаянно хочу от него вырваться.
         - Довольно, Коля, довольно! Ты не отразимый! Я оттолкнула его и отступила на шаг. Мы шли рядом и подходили к дому. На лавочке около подъезда сидела молодая женщина. Когда мы приблизились к двери подъезда, она быстро вскочила с лавочки, стала перед нами. Её округлый живот поднялся вверх. И я подумала, что она ждёт ребёнка. Но что ей от нас надо? Она смотрела на Колю – он на неё.
         - Что это значит? – спросил он
         - У меня от тебя будет ребёнок, - ответила она.
         - Врёшь. Пошла вон! От одних поцелуев, полученных четыре года назад, ребёнок не рождается. Я сказал тебе всё, уходи. Она смотрела на него испытующе. А он, не   долго думая, схватил рукой за её большой живот, рванул на себя, и из-под блузки выпала круглая подушечка.
         -Всё? Комедия кончилась? – спросил он со сдержанной злобой. -Аферистка! Тебя судить за это надо. Вон! Уходи быстро! И не попадайся мне где-либо на глаза!
В слезах и, повторяя слова «Я тебя люблю», она ушла.
- Успокойтесь, пожалуйста, - сказал он мне. – Не надо огорчаться. Я не хотел вас обидеть. Четыре года я с ней не виделся, я учился, а она надумала и пришла.
         - Нет, я не обиделась, а испугалась.
Зайдя в подъезд, он привлёк меня к себе и поцеловал долгим ласковым поцелуем в сомкнутые губы. И ничего больше.
         - Давайте это забудем, сказал он. Завтра мои родители придут к вашим свататься, а я прошу вашей руки сейчас, сегодня. Вы такая хорошенькая девушка…
         Но вот и всё. Отступать некуда. Я люблю Колю и выхожу замуж. Он купит обручальные кольца, и мы огласим о нашей свадьбе.