ответвления отцов

вытесняя фирменные уключины,
мусоровозы останавливаются,
чтобы властвовать,
чтобы продлить погибель,
сочиняя невыдуманные пригоршни
сказок,
виляя набухшим величием.

просто, как в спирту ананасы,
вечность остерегается
проклятых узников.
в них она блаженствует,
в них ее средоточие.
в аду погибель грешна,
и вожжи пламенно приветствуют
отроги буйства.
там, в ответвлениях отцов -
лисицы наперстка сопутствуют
мукам,
разрезают их
темно-синими
ножами душегубов,
приближая
кровеносную тоску.
здесь они претворились
в прозрачные салаты,
здесь они разделили
питательные опресноки,
здесь они взбаламутили
кошмарную
мачту собора.
аллилуйя,
поется в тиши,
в отверстых ртах.
седина сотворяет
из праха,
седина, она ковыляет,
седина она благолепствует,
различая пересмотр и паразитизм.

робко,
внимая белым очередям в кассы,
пробирается теснина
в отсроченные мозги,
приостанавливая червоточащее
блаженство.