Компрадорская интеллигенция как инструмент

Компрадорская интеллигенция как инструмент неоколониальной политики Запада в странах периферийного и полупериферийного капитализма.

Авторы
Латыпов Рустем Фаридович
Салахутдинова Риля Ринатовна
Ишмуратов Миннираис Миннигалиевич

   

В настоящей статье раскрывается сущность глобализации как всемирного ренессанса неоколониализма в мире. Авторы актуализируют новое политологическое понятие «компрадорская интеллигенция», определяемое как социальная группа, осуществляющая функцию идеологического посредничества между неоколонизаторами и народами стран периферийного капитализма. Компрадорская интеллигенция, выступающая объектом исследования, противостоит национальной интеллигенции и является одним из инструментов неоколониального господства.




 Многополярный мир является одним из приоритетов внешнеполитической доктрины.
Однако путь к этой гуманистической цели лежит через поле неопределенности, где государствам предстоит принять вызов альтернативной модели нового мирового порядка, основанной на неоколониальном господстве стран метрополии над государствами периферийного (третий мир) и полупериферийного капитализма.

Понятие «неоколониализм» ввел в политический лексикон первый президент Ганы Кваре Нкрума ^кгашаИ 1965], который рассматривал его в качестве нового этапа развития империализма. Идея К. Нкрумы заключалась в том, что экономическая эксплуатация стран Африки и Юго-Восточной Азии после формального демонтажа мировой колониальной системы2 не только не была ликвидирована, но, напротив, усилилась.
 Колониальную администрацию метрополии заменили контролируемые США коррумпированные группировки местных элит, пришедшие к власти и удерживающие ее посредством западной финансовой, информационной, организационной, а нередко и военной помощи. Термин «колониализм» был заменен идеологически позитивным маркером «партнерство».


Неоколониальная политика США детерминируется следующими стратегическими экономическими интересами:

1) сохранение системы неэквивалентного обмена между метрополией и периферией (долларовая эмиссия в обмен на невозобновляемое сырье);

2) свободный доступ к источникам невозобновляемых природных ресурсов для западных транснациональных корпораций;

3) блокирование инновационного промышленного развития стран периферийного капитализма.
4) свободная эксплуатация трудовых ресурсов стран третьего мира;

5) контроль над демографией развивающихся стран.

Тактику неоколониальной политики определяют следующие стратегические экономические интересы США и ЕС.

1. Формирование коррумпированной прозападной политико-административной элиты путем организации военных переворотов (режим Пиночета в Чили, свержение М. Кадафи в Ливии), политических переворотов («оранжевые революции» в Грузии, Киргизии, Египте, Украине), а также методами политической коррупции. В этом аспекте необходимо отметить, что политическая и экономическая коррупция в административных аппаратах государств третьего мира являются отнюдь не девиантным явлением, а системообразующим элементом неоколониального управления странами третьего мира, который всемерно поощряется метрополией.

Ретроспективный анализ показывает, что даже классическое колониальное господство Великобритании на территории Индостана реализовывалось не из Букингемского дворца. Почти столетие колониальную эксплуатацию народов Индии осуществляла британская Ост-Индская торговая компания при наличии формально «суверенных» государств и княжеств, которым навязывались так называемые субсидиарные договоры.

2. Формирование компрадорского бизнеса на территории страны, ставшей объектом неоколониальной эксплуатации. Если экономические интересы национального предпринимательского класса связаны с развитием высокотехнологичной национальной экономики, откуда вытекают соответствующие политические интересы — укрепление независимости, обороноспособности и престижа отечества, то компрадорская буржуазия является ее прямым антагонистом.

3. Реализация культурного доминирования в неоколониях невозможна без институционализации социальной группы компрадорской интеллигенции, которая является объектом анализа настоящей статьи.

Подобно тому, как компрадорская буржуазия формировалась в качестве социальной группы, осуществляющей функции торгового посредника между колонизаторами и туземным населением, компрадорская интеллигенция выполняет такую же посредническую роль в сфере идеологии. В качестве идейных течений компрадорской интеллигенции необходимо рассматривать российских западников, советских диссидентов и постсоветских либералов.

Несмотря на то что представители  компрадорской интеллигенции позиционируют себя как западники и русские европейцы, они не имеют ничего общего с носителями западноевропейской цивилизации, но их прототипы можно легко обнаружить в Латинской Америке, Африке и Индии периода британского колониального владычества.



 
Отличительными чертами политической культуры представителей западной цивилизации является чувство гордости за свою страну, вера в прогрессивный характер западных политических институтов.

 Идеология компрадорской интеллигенции выстраивается на основе культивирования комплекса национальной неполноценности, убежденности в необходимости имитационной вестернизации отечества.

 При этом компрадорская элита игнорирует тот объективный факт, что западноевропейская цивилизация как геополитическая целостность сложилась

тысячелетие тому назад, последующая история не знает ни одного случая включения в нее новых территорий и этносов.



 
В силу экспансионистского характера приверженцы западной цивилизации всегда были носителями милитаризированного сознания. Армия как политический институт всегда пользовалась престижем и повышенным вниманием. Прохождение военной службы считали для себя делом чести представители всех сегментов правящей элиты, включая принцев дома Виндзоров, выходцев из кланов Кеннеди или Рокфеллеров.

Напротив, компрадорская интеллигенция третьего мира не только демонстративно избегает военной карьеры, не брезгуя для этого использовать коррупционные механизмы, но и осуществляет неприкрытую диффамацию национальной армии и спецслужб в подконтрольных СМИ.

Если национальная интеллигенция выступает главной идейной силой национально-освободительных движений, генератором новых идей и научных открытий, то компрадорская интеллигенция мобилизуется для защиты неоколониального порядка.

Политические элиты США и ЕС никогда не рассматривали компрадорскую интеллигенцию как западное явление. Напротив, как доказывают мемуары Аллена Даллеса, представители данной социальной группы именовались предателями и лишь впоследствии из соображений политкорректности стали фигурировать как диссиденты.

Вместе с тем необходимость поддержания неоколониальных порядков порождает политическую заинтересованность в формировании таких групп в странах третьего мира. Уже в период классического колониализма Великобритания проводила осознанную идеологическую и образовательную политику, связанную с поиском и воспитанием компрадорской интеллигенции из числа морально разложившихся отпрысков индийских князей и духовенства.
 По мнению советника генерал-губернатора Томаса Бабингтона Макколея, «они должны были стать посредниками между нами и теми миллионами, которыми мы правим. Англификация индийцев и приобщение их к западной мысли должно было привести к созданию класса индийцев по крови и цвету кожи, но англичан по вкусам, суждениям, нравам и интеллекту». [

Колониальный опыт Великобритании был эффективно использован США в ходе «холодной войны» против СССР. Председатель КГБ СССР Ю.В. Андропов в закрытой аналитической записке, предоставленной в ЦК КПСС 24 января 1977 г., писал, что «руководство американской разведки планирует целенаправленно и настойчиво, не считаясь с затратами, вести поиск лиц, способных по своим личным и деловым качествам занять административные должности в аппарате управления и выполнять сформулированные противником задачи» [Андропов 2008: 374].

В США % обучающихся иностранных студентов были выходцами из стран периферийного капитализма. Из них «большое число студентов из развивающихся стран обучаются социально-политическим наукам, готовятся к работе в области управления, а также просвещения». По возвращении на родину эти специалисты, возможно, сами того не подозревая, становятся, наряду с другими выпускниками американских институтов и бывшими стажерами, объектами программы «фоллоуап» (наблюдение за выпускниками), которая делает их своего рода «приводными ремнями» внешней политики США. В рамках американской образовательной политики существуют особые программы, например для Африки или Латинской Америки. Создается сеть «американских колледжей». Многочисленные программы научных стажировок, межвузовского обмена, грантов и разного рода «стипендий Сороса» на самом деле преследуют цель воспрепятствовать научно-техническому и общественно-политическому развитию государств периферии руками самих местных жителей.
 Так, Великобритания усилила интенсивность работы секретариата Стипендиальной комиссии Содружества: «речь идет не только о влиянии на отдельных стипендиатов, но и институты в их стране, на отдельные сообщества и общество в целом»
 Под прикрытием разного рода некоммерческих организаций, «гуманитарных миссий» и благотворительных фондов субъекты неоколониальной политики пытаются влиять на образовательную политику в государствах периферии.

Серьезную угрозу национальной безопасности несет мода на обучение отпрысков  правящего класса государствв западных колледжах и вузах. Даже если исключить риск того, что эти молодые люди будут объектом самого пристального внимания западных спецслужб, их политическая социализация как граждан отечественного государства будет нарушена.

В государствах полупериферии, пытающихся проводить независимую внешнюю и внутреннюю политику, компрадорская интеллигенция является одним из факторов политического риска возникновения «оранжевых революций».


Спекулируя на объективно существующих проблемах коррупции, отсутствия карьерных лифтов и социальной мобильности для молодежи из непривилегированных социальных страт, низкого качества жизни, отсутствия демократических свобод, компрадорская интеллигенция сублимирует гнев граждан на и без того ослабленный институт национального государства.

 При этом идеологи компрадорской интеллигенции сознательно умалчивают, а чаще и сами не осознают, что коррумпированная бюрократия, так же как и чуждый инновациям сырьевой компрадорский бизнес, являются такими же инструментами неоколониальных порядков, как и они сами.


Коррумпированное чиновничество, отсутствие честных выборов и иных демократических свобод являются следствием не силы, а слабости периферийного государства. Неизбежными последствиями «оранжевых переворотов», которые можно считать универсальной закономерностью политического развития, выступают усиление коррупции, свирепые политические репрессии со стороны победивших «реформаторов»,
 РЕЗКОЕ ПАДЕНИЕ КАЧЕСТВА ЖИЗНИ НАСЕЛЕНИЯ.

 Все эти «социальные издержки» не только изначально прогнозируются политтехнологами «майданов», но и являются желанными и необходимыми условиями усиления неоколониальной эксплуатации периферии, что полностью отвечает стратегическим интересам Запада.

Для того чтобы выстроить эффективную стратегию национальной безопасности, способную противостоять угрозе неоколониализма, носителем идеологии которого выступает компрадорская интеллигенция, отечественная политология должна внести определенные коррективы в теорию политики.


Во-первых.

 Необходимо признать тот доказанный факт, что процесс глобализации является не чем иным, как ренессансом колониализма, но на качественно более высоком уровне организации.
В связи с этим представителям национальной интеллигенции необходимо требовать не свободы от государства, а свободы и суверенитета для собственного национального государства. В новых исторических условиях именно национальное государство становится защитником неотъемлемых прав и свобод граждан от посягательств «частных государств»  — транснациональных корпораций, которые являются тоталитарными, нелегитимными политическими акторами, точно так же как в Средневековье централизованная королевская власть защищала своих подданных от произвола баронов-разбойников.

Во-вторых.

 Следует теоретически осознать, что компрадорская интеллигенция и ее объединения не могут считаться частью гражданского общества своей страны, а являются де-юре и де-факто агентами иностранной державы.

И наконец.

 Говорить об окончательном становлении национального государства, о зрелом  гражданском обществе можно будет только тогда, когда будут сформированы

национальная элита,
национальный бизнес и национальная интеллигенция,
которые должны составить структуру единой отечественной гражданской нации.