Ещё одна житейская история. Часть вторая

       2.

      Обычно, правила восточного этикета прививаются детям с раннего детства,
 это показатель элементарной воспитанности, размышляла свекровь, зайдя к себе в
 комнату,вспомнилось, как мать и бабушка наставляли её в молодости.
 – Смотри, перед родителями мужа вставай, если зашли, разливай в пиалы и подавай
 им чай сама, действуй бесшумно и споро, не греми тарелками при мытье посуды,
 выходи от них из комнаты чуть склонив голову, не прилично поворачиваться к ним
 спиной, не прилично в разговоре перебивать старших, неприлично при них
 повышать голос и громко смеяться, – говорила бабушка.
 – Да, доченька, – продолжила мама, – таким образом проявляется уважение и к
 мужу, и к его родителям, тогда никто не скажет, что наша девочка, не
 воспитанная, так что ты уж не подведи нас.

 Воспоминания увлекли её в далёкое прошлое. Весёлая комсомольская свадьба,
 улыбающийся счастливый жених в светлом костюме, не срывающий с неё восхищённых
 глаз, и она в белом крепдешиновом платье с затейливым орнаментом на воротничке
 и на рукавах, и с прозрачной накидкой на голове.
 Светлое, доброе было время, благородным и верным человеком оказался отец
 Комрона, женщина вздохнула, смахнув набежавшую слёзу. Да, но моя келин вряд ли
 сможет похвастаться хорошим воспитанием, подумала свекровь, вернувшись к
 событиям прошедшего дня. Подойдя к окну она принялась поливать цветы на
 подоконнике.
 
 Ей вновь вспомнились сегодняшние посиделки. Явление «вторых жён»
 действительно довольно распространённое в стране, размышляла она.
 Нет, это не те, которые официально заключали брак, выходя замуж во второй раз,
 зарегистрировавшихся в ЗАГСе, со всем пакетом прав и обязанностей,
 предусмотренных законом. Это девушки, имеющие чаще всего меркантильный интерес.
 Они добровольно совершают религиозный обряд «никох»* с объектом любви,
 не гнушаясь тем, что объект, как минимум вдвое старше, имеет официальный брак   
 и детей. Статус содержанки их вполне устраивает, при этом они себя гордо
 величают – жёнами, даже не задумываясь, что по сути бесправны и зависимы от
 своих «господ».
 А, если вдруг какой–нибудь из них случится надоесть богатенькому, да
 пузатенькому благодетелю он, не думая долго объявит ей «талок»*  и вышвырнет на
 улицу. Сколько таких остаются ни с чем.

 Вернулся Комрон с большим пакетом продуктов, мать встретила его и они стали
 вместе разбирать покупки. Сайёра из комнаты не вышла. Она взахлёб обсуждала
 с матерью свою семейную жизнь.
 
 Вопреки ожиданиям, с приходом келин мало что изменилось в укладе семьи.
 Сын приходил с работы и за ужином, как прежде рассказывал матери о своих
 достижениях и недочётах, советовался с ней или спорил. Так повелось с тех пор,
 как ушёл из жизни его отец.  Комрон очень тосковал по нему, и мать старалась,
 как могла восполнить утрату.
 Он по натуре в отца открытый и покладистый, но вместе с тем очень
 упрямый и властный. Мать была непререкаемым авторитетом для него,
 обычно она внимательно выслушивала его, потом осторожно советовала,
 как лучше поступить ему в той или иной ситуации, не навязывая своё мнение,
 т.к. знала, что сын не терпит давления и всегда принимает решение сам.
 Сайёра не вступала в такие разговоры, предпочитая после ужина находиться
 в своей комнате за телевизором или, общаясь с кем-нибудь по телефону.
 На приглашения свекрови составить им компанию невестка отказывалась,
 ссылаясь на усталость, недомогание и, находя другие причины.
 Торопливо помыв посуду, она удалялась к себе.

 Свекровь стало тревожить такое положение вещей, как и то, что келин шла
 на работу, не следя за своим внешним видом, одевалась, так, как до замужества
 джинсы, майки, кроссовки, да и дома перед мужем ходила в затрапезном виде,
 пышные волосы свисали на лицо, придавая неряшливый вид.
 – Доченька, ты же келинчак, ты должна быть нарядной и на работе, и дома,
 а когда же ещё наряжаться, как не в первый год замужества?
 Вон полный шкаф нарядов красивых. Волосы прибери поаккуратней, а то
 лица совсем не видно.
 – Не хочу, я же не новогодняя ёлка, мама, и потом мне так удобно – ответила
 келин, недовольно поморщившись, – целый месяц наряжалась, разве мало?
 – Твой статус позволяет это, – улыбнулась свекровь – более того, требуется от
 молодой женщины выглядеть перед мужем всегда свежо и привлекательно,
 ведь мужчины любят глазами. Да и мне приятно, разве плохо, если кто зайдёт
 и полюбуется моей красивой, приветливой келин. Люди обращают на такие вещи
 внимание. Какие бы мы не были современные, но эта традиция мне по душе.

 Разговор со свекровью, не возымел действие, Сайёра продолжала ходить
 так, как ей хотелось. А свекровь предпочла более не поднимать эту тему,
 раз не слышит - её воля, посчитала она.
 Как-то, возвращаясь домой, Сайёра увидела во дворе несколько женщин, они,
 улыбаясь приветствовали келини нав* из соседнего подъезда, стоявшую со своей
 хуштоман.*
 Девушка была одета со вкусом, ничего вычурного, но в ней угадывалась особая
 стать, присущая только келинчак.* Новые туфельки под цвет платью, уложенные
 волосы, лёгкий  макияж, придавали девушке нарядный вид и отличали от остальных
 женщин. На её фоне Сайёра выглядела блекло и не ухоженно. Поймав на себе
 несколько неодобрительных взглядов, она быстро поздоровавшись зашла в подъезд.
 Вот уставились, раздражённо подумала она, на конкурс красоты что ли пришли.
 Но где-то внутри себя невольно почувствовала укол, вспомнив слова
 своей свекрови. Теперь только поняла, что имела в виду мать Комрона.

 Дни шли за днями, незаметно прошла весна, началось лето.
 Комрон стал чаще задерживаться на работе, объясняя завалом дел в период
 отпусков, такой расклад не устраивал Сайёру, и она стала предъявлять мужу
 претензии. Между молодыми всё чаще и чаще происходили ссоры.

 Как-то вернувшись с работы позже обычного, свекровь невольно услышала разговор
 молодых на повышенных тонах.
 – Что это за жизнь такая, сижу в четырёх стенах, тебя вечерами нет,
 или сидишь с матерью до ночи в разговорах, до женитьбы не наговорился?
 Не такой я представляла нашу семейную жизнь.
 – А почему бы тебе с нами не посидеть за чаем, вместе с нами посмотреть
 телевизор или разговоры по телефону тебе интереснее? – парировал вопросом
 Комрон.
 – Некогда мне на пустое тратить время, стирка, уборка, глажка, всё на мне,
 рабыню из меня сделали, – ожесточённо отглаживая рубашку мужа, выговаривала
 Сайёра.

 Стараясь не быть услышанной, женщина тихо вышла из квартиры и, спустившись
 во двор, присела на скамейку, слова невестки сильно расстроили её.
 И что теперь делать, растерянно задала она себе вопрос, может снять квартиру
 и уйти пожить отдельно? И к дочери не уехать, в Канаду так просто не доберёшься.
 Снова вспомнились слова келин – … рабыню из меня сделали...
 Значит, быть хозяйкой в своём доме, это рабство? Странно мыслишь, дорогая моя,
 очень странно, видно настало время напомнить тебе тот первый наш разговор,
 и перед её глазами встала картина того вечера.
 Ноябрьским вечером, проводив гостей по случаю отъезда дочери с внуком,
 они присели передохнуть в гостиной, в это время Комрону позвонили,
 и он удалился в другую комнату, они остались одни. За окном, на фоне густо
 синеющего вечера, в свете фонарей, падающий редкий снежок придавал улице
 некую таинственность. Обе женщины невольно залюбовались сказочной картиной.
 – Так, девочка моя, давай поговорим без свидетелей, – начала свекровь,
 оторвав взгляд от окна. Теперь мы одна семья, я хочу, как ты понимаешь,
 только вашего счастья, ничего другого. Знаю, двум хозяйкам в одном доме
 бывает тесно, поэтому смело хозяйничай сама, я вмешиваться не буду,
 но если надо помочь, всегда включусь, только дай знать, договорились?
 – Да, мама, – коротко ответила Сайёра.
 С тех пор прошло всего ничего, чуть больше полгода, поэтому разговор о
 «рабстве» неприятно удивил свекровь. Решительно встав, она зашла в подъезд.

 Сделав вид, что ничего не знает, она за ужином сообщила Комрону, что
 скоро должна приехать известная эстрадная певица из Узбекистана и предложила
 заранее купить билеты на концерт.
 – И вообще, почаще выходите в город, смотрите как хорошо сейчас вечерами,      
 в кино сходите, в кафешке посидите, а то всё дома и дома, скучно же.
 Да хоть сейчас пойдите, прогуляйтесь! Давайте, вставайте! Сайёра, оставь эту
 посуду, конца ей нет, я сама помою.
 Молодые нерешительно переглянулись и пошли переодеваться, а мать,
 прибравшись на кухне села полистать научный журнал. Но ей не читалось,
 никак не выходил из головы невольно услышанный разговор.
 В ближайшее же время поговорю с ней, никаких недомолвок между нами
 не должно быть, решила она для себя.

 Через несколько дней Комрон отправлялся в командировку в Хорог,
 ему предстояла дорога дальняя и длительная.  Собрав мужа в дорогу, Сайёра
 загрустила.
 – На целых десять дней уезжаешь! Как я тут одна без тебя буду?
 – Одна?! А как же мама? Ты совсем не одна – возразил молодой муж, – вам,
 женщинам всегда найдётся тема для общения. Вот увидишь, не успеете
 наговориться, как я вернусь – улыбаясь, шутил Комрон.
 А потом, отведя жену в сторонку попросил быть повнимательней к маме,
 её частые приступы давления очень волновали его.

 На следующее утро, Комрон позвонил матери и сообщил о своём приезде в
 Хорог, куда попал впервые. Он был в восторге от красивейшей природы горной
 местности, от ослепительно белых вершин и голубых быстрых речек.
 Поговорив с сыном, свекровь передала телефон Сайёре. Невестка вышла в свою
 комнату. Вернувшись радостно сообщила, что муж разрешил ей побыть с родителями
 несколько дней.
 – Вы же не будете возражать, мама, всего-то на пару дней уйду? А, если давление
 начнёт мучать, позвоните, я сразу же приеду.
 – Конечно, конечно, доченька пойди побудь у родителей – ответила свекровь.
 Сразу же собравшись, Сайёра ушла к родителям, где пробыла всё время
 отсутствия Комрона. Пару раз, она справлялась о здоровье свекрови по телефону,
 но потом отдых полностью захватил её. Вернулась перед самым приездом мужа,
 на лице недовольная гримаса.
 – Ой, а зачем Вы всё постирали? Спасибо, конечно, но не стоило, я как раз сама
 собиралась.
 – Ничего, дочка не трудно было. Знаешь, смолоду не люблю копить грязное бельё.
 Давай-ка, присоединяйся, быстрей приготовим ужин, – сказала свекровь, споро и
 умело раскатывая тесто на манту.
 В это время в дверь постучали, зашла соседка Тамара с тарелкой домашнего
 печенья.
 – Как Вы, дорогая соседушка, оклемались? Ну, Вы и напугали нас с мужем, столько
 дней в лёжку!
 – Спасибо, Тамарочка, уже всё хорошо, вот Комрона ждём готовимся к его приезду.
 – Вы не напрягайтесь сильно, помните, что врач сказала, Вам покой нужен,
 давление дело не шуточное. Давайте я раскатаю – и с этими словами Тамара
 принялась за тесто.

  Сайёра была в полной растерянности, она машинально лепила манту и
 лихорадочно думала, что сказать мужу по его приезду, ведь всё время,
 все десять дней находилась с родителями. Чтобы не ходить на работу,
 открыла больничный лист, а время проскочило так быстро, даже лишний раз
 позвонить свекрови было недосуг. Поездка с родителями в зону отдыха, номера
 люкс, бассейн, новые интересные знакомства оставили приятные воспоминания.
 Угораздило же её заболеть, раздражённо подумала она и вдруг Сайёру осенило.

 – Ой, как же так, мама, Вы всё-таки заболели, – участливо глядя на свекровь,
 произнесла она, – и я так простыла, даже бюллетень пришлось открыть,
 все дни провалялась с температурой, ну, что же Вы мне не позвонили я бы, всё
 равно сразу же пришла. Как хорошо, что всё обошлось! – Немного помявшись,
 она продолжила – может не будем говорить Комрону о наших недомоганиях,
 зачем его расстраивать?
 Свекровь, удивлённо взглянув на невестку едва заметно кивнула,
 не удобно было перед Тамарой обсуждать этот вопрос, про себя же подумала,
 надо же какая вёрткая, сразу сориентировалась в неловкой ситуации,
 и переиграла-то как, ведь на звонки мои не отвечала, ну и врушка.

  К приезду Комрона праздничный стол был накрыт и вечер проходил в
 оживлённой обстановке. Тамару отпустили только после угощения.
 – Ну, как вы тут без меня за столько дней, – спросил после ужина Комрон,
 – не скучно было? И не дожидаясь ответа продолжил, – а мне скучать не пришлось,
 работы уйма, еле до кровати доходил, зато всё успели, даже отчёт подготовили.
 Путь, конечно очень долгий, но стоит того, природа там необычайная, воздух
 чистейший, а в шир-чой* я просто влюбился.
 Сайёр, будешь теперь мне каждое утро его готовить.
  Побеседовав с молодыми ещё немного, мать ушла к себе в комнату,
 ссылаясь на усталость. На самом деле поведение невестки вызвало в ней бурю
 негодования, она с трудом сдерживалась. По началу спокойно восприняв
 новость от коллеги, которая случайно оказалась в той же зоне отдыха и видела
 Сайёру с родителями, она не придала особого значения этому. Но обман и
 изворотливость невестки  возмутили свекровь. Как же так, задавалась она
 вопросом, сама отдыхала с родителями, а мне о простуде рассказывает,
 об отдыхе ни слова, значит ей ничего не стоит так запросто манипулировать
 нами? Хорошо, что Тамара рядом была, муж Скорую организовал, дай Аллах этим
 хорошим людям здоровья!

 Внезапный стук в дверь оторвал её от неприятных мыслей.
 – Мам, ты не спишь? Мы пойдём прогуляемся, – заглянув в комнату, сообщил сын.
 – Ключи захватите, я спать ложусь – ответила мать.
 Проснувшись среди ночи от неясного тяжёлого сна, она почувствовала
 бессознательную тревогу. Выйдя в прихожую мать машинально взглянула на
 входную дверь, ключа в замке не было. Они что ещё не пришли, уже второй час
 ночи, что-то случилось? Да всё нормально, ничего не случилось, ну, засиделись
 где-нибудь, давно не виделись, мысленно она задавала себе вопросы, и сама же
 отвечала на них. Но давящая тревога не покидала её, пройдясь по квартире мать
 убедилась, что молодых дома нет. Прошло ещё томительных пол часа, дрожащими
 руками она набрала номер телефона Комрона, потом Сайёры оба отключены.
 Паника охватила женщину, плотным кольцом сдавила грудь, стало трудно дышать,
 в висках застучало, это давление поднялось, выпей лекарство,
 приказала она себе, найдя нужную таблетку и запив водой, постаралась
 успокоиться, восстанавливая дыхание. Ничего, ничего сама справлюсь, скоро
 полегчает, неудобно снова соседей тревожить, говорила она себе.

 Через некоторое время ей действительно стало легче, рассвело, в седьмом
 часу утра, изведясь вконец, позвонила ещё раз, с телефона Сайёры раздался голос
 её матери.
 – А, кудоджон, здравствуйте, как Вы?  А молодые у нас заночевали, не стали
 звонить Вам, чтобы не будить, как проснутся, так сразу свяжутся с Вами.
 – Вы действительно думаете, что я спала? Ошибаетесь, кудо, я уже полночи,
 как не сомкнула глаз.
 – Ой, понимаю Вас, кудоджон, но эта молодёжь такая своенравная, не
 прислушиваются к словам старших, всё по-своему решают, всё по-своему,
 – зачастила мать Сайёры.
 В её словах чувствовалась фальшь. Положив трубку женщина тяжело вздохнула.
 Ладно, по крайней мере живы и здоровы, а там разберёмся, сказала она себе
 и стала собираться на работу.

Продолжение следует

*никох – религиозный обряд заключения брака вне ЗАГСа
*талок – право мужа на расторжение брачных уз
*келини нав – новая невестка с тадж. яз.
*хуштоман – свекровь с тадж. яз.
*келинчак – невестушка с тадж. яз.
*шир-чой - подсолёный чай с молоком и сливочным маслом (прим. автора)