ТАК ВЕДЬ ЕЩЁ ИЮНЬ

                Памяти Светланы Анурьевой

...Полуденный, дневной, а затем и вечерний зной сменился ночной  прохладой. Краски и шумы вечно спешащего города уплывали, гасли где-то вдалеке. Наш большой старый двор шумел кронами каштанов, тополей, клёнов. Мы сидели на балконе, 4 этажа, с распахнутыми окнами, с распахнутыми душами. Нечасто, но такие разговоры случались…
В моих руках вспыхнул слабый, еле заметный огонёк пламени, прикуривая, я подумал, так ведь ещё июнь. Хотя уже 30-е число. Как быстро, словно ветром одуванчик сдуло.
- Вот странно. Смотри, ещё июнь, а большущие мясистые листья на наших каштанах уже словно горят. Только, казалось, они цвели. А теперь в жёлтых крапинах, и прямо выжжены ржавыми пятнами, как осенью…
- Ну и что, - была невозмутима она, Ты же знаешь, что там в глубине зреют молодые сочные каштаны. Представь, они только зреют. И будет осень. Не сомневайся. И в опавшей листве мы снова будем их собирать. Как в детстве.
- Не грусти, - тихо, почти шёпотом, добавила она.

- Так ведь ещё июнь, но уже не для неё… Ты знаешь…
- Для кого? - громче, немного встревоженно спросила она.
Я знал, что в этот момент сердце её стало биться чаще, предчувствуя, что сейчас я скажу печальную… да какую к чертям печальную?! Очень грустную, невыносимо грустную новость. Такое, с чем никогда не захочется смириться.
- Значит, ты ещё не знаешь. Сегодня прочитал. Девочка, ещё совсем ребёнок, 19 лет. Училась в колледже на медицинском. Этой весной помогала старикам, была волонтёром в эпидемию.  Ты слышала, наверняка, посылки, лекарства они доставляли…
- И что, она сама заболела, заразилась? - обеспокоенно спросила она меня.
- Нет. Всё намного хуже. В мае она себя плохо почувствовала. Отвезли в больницу. Рак. 4 стадии. Неоперабельна была. Как это страшно… Её звали Светлана Анурьева.
В вечерней темноте я увидел едва заметные горькие капли слёз в уголках её раскосых, её чудесных глаз.
- Эта девочка, даже зная о смертельном диагнозе, до последних своих дней продолжала работать и помогала одиноким старикам. Прочитал...да нет, не то! Фотографию её увидел. Светлая, она… понимаешь?...не идёт теперь из головы. Президент её посмертно орденом наградил, - сказал всё это, и выдохнул. Казалось, одним махом выдохнул весь сигаретный дым, который мне уже не давал возможности глотнуть свежего вечернего воздуха.
- Её родители… я думаю, могут гордиться, воспитали очень достойного человека. О таких людях, знаешь, память живёт годами и десятками лет. Больно одно, когда родители хоронят своих детей. Совсем юная...
(Память — подумал я. А что это изменит? Эту девушку, этого ангела, это небезразличное сердце уже не вернуть, н и к о г д  а).

… Совсем стемнело. Мы долго молчали. Я выкурил ещё сигарету. Принёс ей лёгкий плед. Накинул на плечи.
- Ты знаешь, ещё июнь… а в этом году урожая у меня, наверное, не будет.
- Почему? Бывали года, когда мы и в июле собирали с тобой на даче абрикосы, - тихо и не спешно сказала она. 
- Так, вспомни, дожди...и в мае было холодно. Они бы уже поспели…
- Не торопись. Ты хоть грустишь, но ведь ещё июнь. Сам сказал. Зачем загадывать, кто знает, что будет в июле? Придёшь, и половина деревьев абрикосами усыпана.
Она это говорила в ночной тиши. Я, конечно, не мог видеть. Но знал, что на лице её была еле уловимая, быть может одними уголками губ, улыбка. Та самая, от которой всегда было тепло, уютно на душе. И даже как-то неловко было — не улыбнуться в ответ.
Она сделала несколько глотков, больших, быстрых, из своего прохладного, словно зимнего в эту летнюю ночь — бокала.
Я знал, что в нём, в этом чудесном бокале — душисто лимонного, словно сама жизнь, яркого, солнечного цвета, жидкость. Ну, кладезь витаминов. А кислая, ох кислючая! Мне такое нельзя.  Я ж на антацидах…

- Ну так что, ещё пока июнь? - всегда могла она спросить меня. Едва, самую малость, улыбаясь уголками губ, своими раскосыми, удивительно добрыми глазами.
И это была волшебная летняя ночь. И за ней будет удивительный день.
Мы живы. Для тех, кого рядом нет.
Пока всё только впереди.
Верьте.

30/06/2020
P.S. Меня до боли потрясла история жизни и трагедии этой замечательной девушки. Единственное, что я попробовал сделать, это опубликовать небольшой рассказ в память об этом светлом и сильном человеке.