Гений

Он был для неё как фонарь в ночи,
Как компас в лесу дремучем.
Умел только словом её лечить,
Согнать с небосвода тучи.
Свеча, опаляя ей пальцы рук,
Обряд не могла нарушить.
К нему обращалась: "О, милый друг!
Вы смотрите прямо душу!"
Под шелест глухой тоненьких страниц
Румянились светлые щёки,
И даже в дрожаньи её ресниц
Читались родные строки.
Она подросла, изменилась ли?
Ничуть, только ростом выше.
Всё так же по жизни с ней в ногу шли
Две стопки любимых книжек.
И вот, на Лубянском проезде раз,
Она замерла надолго -
Глядела на пару знакомых глаз,
Пиджак и платок из шёлка.
Очнувшись и сделав глубокий вдох,
Неловким, размеренным шагом,
Ругаясь на рот, что он пересох,
Пошла, прихватив отвагу.
Коснуться боялась большого плеча,
Шепнула ему: "Извините".
Он вдруг повернулся и сгоряча:
"Чего от меня хотите?"
Она испугалась, но собралась,
Рассказывать стала быстро..
Бедняжка, за пару минут извелась -
Почти полетели искры.
Он молча достал из кармана огонь,
Взял в зубы свою папиросу
И выпалил: "Чудно. Я рад. Позволь,
Больше ведь нет вопросов?"
Ответа не ждал, удалился в миг.
Она не сдвигалась с места.
Лишь только слегка прикусила язык
О, сила немого жеста.
Вернулась домой, в голове бардак,
Ругалась и злилась страшно.
А стопки его уже ждал чердак,
И строгий бойкот бумажный.
Ей пару ночей не спалось совсем,
И хлопала книжного шкафа дверца:
Кто ж знал - в этом мире дано не всем
Коснуться её непростого сердца.
И снова вбежала на старый чердак,
Открыла замок с самой первой попытки,
Стряхнула всю пыль на хрустящмх листках -
Терпеть не смогла столь жестокой пытки.
И громко смеялась, читая вслух,
И вспомнила встречу без сожалений.
И снова: "О милый, душевный друг!
Пускай, что скотина. А всё же - гений".