Белый свет не мил мне в заточении тоски-печали

На слово поверьте:  белый свет не мил мне в заточении тоски-печали;  тяжеловесный камень скорби взвален мне на грудь.
В мои сердечные хоромы  не заглядывает  радостность - обходит стороной,  ведь полог  слёзной влаги  застилает мои очи.
Не встретив новый две тысячи двадцатый год,  моя матушка вперёд ногами  поехала на катафалке  в свой последний путь.
Лишь когда я остаюсь наедине с самой собой, без посторонних лиц,  в полный голос я реву-рыдаю, на сколь хватает мочи.
Мои прискорбные - безрадостные  мысли,  словно  белка  в колесе,  вращаются  по кругу - в одном и том же  направлении.
Тяжёлым камнем  на моей душе лежат  вселенская тоска  и  мировая скорбь,  разом вместившиеся в габариты микрокосма.
Купаж  не лучших чувств  с острозаточенными гранями  вонзался в мою душу,  вызывая моей космеи светопреставление...
Моей родной кровинушки горлица-душа примкнула к стае белоснежных голубей,  вьющихся кругами в воздухе морозном.
Испытываю  частое  головокружение;  подкашивает  ноги  физическая слабость,  чему  виной - душевных сил  перенапряг.
Душевной драмой  мои расшатанные нервы  противно  дребезжат,  а раньше музицировали,  будучи струнами виолончели.
Пребываю  в затяжной депрессии,  хотя  прекрасно  знаю,  что ипохондрия - хорошему расположенью  духа  злейший враг.
Нет возможности, как прежде, с матушкой общаться;  не пересекаются различествующих миров  вечно прямые параллели.
В подлунном мире Скорбь и Радость ходят рука об руку - в обнимку; Счастье и Несчастье - словно два сиамских близнеца.
Люди плачут и от счастья, и от горя, ибо разношерстные эмоции из мякины человеческих психей выжимают соки естества.
Вполне  естественно:  на разнокачественные явленья  сего мира  разносторонне  отзываются  человеческие  души и сердца,
Но у всех душа сжимается в комок, когда Смерть на головы родственниц усопшего повязывает чёрные - траурные кружева.