Оттого, что сегодня в Москве жарко...

Оттого, что сегодня
в Москве жарко,
как десять лет назад,
и тополя от избытка жизни
бросают нам в лица свой пух —
поверхностный и воздушный —

твоё мнимое, как бы подразумеваемое, присутствие
чувствуется ещё сильней —
как в те дни, когда ты, сидя у окна с книгой,
сворачивал самокрутку,
и как тогда, когда звук твоего голоса
был на расстоянии телефонного звонка.

И я зову тебя прийти
и сказать вслух живое слово —
потому что мои собственные слова обеднели и поблекли,
потому что Москва, когда я гляжу на неё
в распахнутое окно,
выглядит точно так же, как выглядела для тебя —
будто тело, из которого только что вышла душа —
но это сходство бывает полным только в те дни,
когда она — как в дни карантина —
неподвижна и молчалива.

И я прошу тебя прийти,
потому что Москва на глазах дурнеет
без твоего любящего взгляда на неё.
Без твоих сизифовых молитв
камушки скатываются вниз с надгробия Соловьёва —
и ни у кого из нас нет сил снова поднять их.

~   ~   ~

В мире есть множество гор, более высоких,
чем Голубая Гора.
И есть множество книг, не прочитанных
ни тобой, ни мной.
И множество песен неспетых,
тропинок нехоженных.
И на каждом мрачном или зелёном склоне
живут мужчины и женщины,
грустные и счастливые.
Они говорят на разных языках,
поют разные песни,
улыбаются и плачут.
И ветер сдувает липовый цвет
и несёт его над полями,
как делал это уже сотни лет.
И, заглядывая в каждую ложбинку,
встречает там множество ликов цветов
и человеческих лиц.
И только тебя — не может найти нигде.