Юрий Визбор по домашнему

Двадцатого июня -- день рождения великого и любимого Юрия Визбора…

 Любят все,  но лишь несколько человек,  в том числе и я, оказались свидетелями его рождения как киноактера…

А начиналось летом 62-го года,  когда я,  будучи актрисой  студии НАШ ДОМ Розовского,  Рутберга и Аксельрода, приехала в актерский Дом отдыха в Рузе и привлекла своей игрой и пением под гитару внимание  телевизионной тусовки.
  После возвращения в Москву меня пригласили на вечеринку в дом на Неглинной, хозяином которого был Юрий Визбор.

 Он терпеливо слушал мои песенки по стихам Кирсанова «Тегуантепек», подошел после пения и спросил: «Могу я подправить  колки на гитаре—для чистоты звука?...—А вы кто?—Я-  Юрий Визбор…

 Колки подправил,  и началась дружба.

Понимаю,  как много людей  называют себя его другом,  но не так много тех,  кто вместе с ним устраивал концерты по Домам культуры различных НИИ, которые организовывали мои друзья –студенты технических вузов.
  Но поскольку концертов у Визбора была масса,  и он не мог успеть сразу везде,  мы устраивали двухактные концерты:  первое отделение  поэт(позднее кинорежиссер) Юлий Лурье, актриса театра на Таганке ( позднее создатель театра пластического балета) Аида Чернова и я-  чтец прозы.
А на второе отделение  успевал запыхавшийся Визбор,  ради которого и собиралась толпа…

И однажды позвонил Визбор и сказал,  что его пригласили  исполнить песню в готовящемся фильме Хуциева «Июльский дождь»,  и он сделал мне приглашение пройти кастинг на главную роль(?)…

  Мы приехали на Мосфильм,  и, увидев мой паспорт, охрана сказала,  что с такой фамилией сюда пускают и без паспорта (  директор Мосфильма бьл тогда Александр Сурин).

 Меня усадили в кабинет,  дали читать сценарий,  но минут через двадцать прибежала ассистент и сказала,  что Марлен Мартынович просит все отложить и подойти поучавствовать в пробах песни Визбора,  который был ужасно  скован   и никак не мог расслабиться.

  Меня усадили прямо на пол у ног Хуциева. И мы с ним начали пытаться помочь Юре.

 Я сказала,  что пока не надо петь,  а пусть он просто начнет рассказывать все свои знаменитые актерские и альпинистские байки,  а дальше как пойдет…

И своим феноменальным обаянием, с его изумительным голосом он продержал в напряжении всех нас до пяти утра…

 И были отобраны несколько песен,  группа пришла в неистовство,  меня отвезли домой и оставили за кадром,  а его внесли в кино навсегда…

 Меня он называл повивальной бабкой первого успеха…

  Конечно, за мой почти вековой возраст многое запуталось в памяти,  но этот кусочек остался в ней с чистым звуком.