Две стихии

     Возвращаясь с вечерней прогулки, обычно посижу на лавочке напротив подъезда, наслаждаясь свежестью в тени сливы и боярышника, ароматом цветов на клумбе. Иногда к этому примешивается милая беседа с кем-нибудь из соседей нашего огромного дома. Сто сорок пять квартир – не так уж и мало! Даже если в них живёт по два человека – уже триста! На этот раз застаю пожилую соседку с такой же старой и грузной собакой. Это чёрный низкорослый терьер с квадратной мордой, не стриженной – по канону, как и ногами, и гладко стриженный телом до кончика крючковатого хвоста. Собака дружелюбна до нахальства, так что если ты ей понравишься, она сядет рядом и будет постоянно напоминать о себе, теребя лапой по коленке, чтобы не забывали гладить и почёсывать за ушами.

      – Машин-то развели! – сетует соседка, – а всё недовольны президентом! И голосовать не хотят!

      – Ну что же… У нас – демократия. Каждый может поступать по совести. Проголосуете за поправки – автоматически согласитесь с обнулением президентских сроков, – отвечаю я.

      – Да нет же! Это всё не так! – с улыбкой говорит соседка, – если проголосуете за поправки, Путин останется, и никто его не обнулит!

      Я отмечаю, что у неё своё понимание и обнулить мне его будет невозможно. Ей скоро восемьдесят, собака – единственная её отрада. Ей хватает на всё, даже на платных врачей, на стрижку пса, на дорогие лекарства, нет только машины с личным шофёром, потому что всех родных мужчин она пережила.

      Хочу пойти домой, но собака вдруг останавливает меня когтистой лапой за юбку и преданно смотрит в глаза. Приходится исполнять служение, для которого я села на скамейку. Собака блаженно закрывает глаза, когда я почёсываю ей за ухом.

      – Вот, ведь ни одной стоянки нет! Ставят машины напротив окон! – возмущается соседка.

      – Давно уже автомобиль не роскошь, а средство передвижения, – цитирую незабвенного Остапа Бендера.

      – Но не столько же! – не унимается справедливая дама.

      – Разве это много? Даже если по минимуму – в доме живёт триста человек, а машин не больше десяти, это мало…

      Она смотрит на меня с удивлением, а потом, видимо, посчитав процент автомобилистов, кивает головой и возвращается к волнующей теме обнуления.

      – А Вы проголосовали за поправки? – восторженно произносит она с интонацией плаката: «А ты записался добровольцем?»

      – А зачем? – отвечаю я вопросом (по какой-то генетической причине), – разве это что-нибудь изменит? Меня действующая Конституция вполне устраивает. Почему Вам она не подходит, не понимаю. Она Вам предоставила хорошую пенсию, бесплатное здравоохранение, свободу слова, демократию. Что там не так? Сейчас, например, людей заставляют идти голосовать на некоторых территориях, – осторожно говорю я, наблюдая за её реакцией.

      – Как это? Откуда Вы это взяли? У нас никто не может заставлять! – возмутилась соседка.

      Собака снова потрогала меня за коленку…

      – Иди сюда! Не приставай! – позвала её хозяйка с готовностью выполнять каприз своей подопечной.

      Собака вздохнула, и тяжело виляя задом, помахивая остриженным крючком хвоста, направилась к своей подруге.

      Пока та теребила её за уши, я приготовила отповедь.

      – В Интернете прочла, что учителей побуждают проголосовать на сайте.

      – Ну и правильно! – убеждённо говорит соседка.

      – Почему правильно? У нас же демократия…

      – Да, у нас демократия. Но у нас не такая демократия как за рубежом, у нас – свой путь развития! И мы живём лучше, у нас гомосексуалистов нет!

      – У нас нищих хватает, нам не до жиру, – смеюсь я.

      – Где у нас нищие, – удивляется соседка, – разве мы плохо живём? Вот у Вас есть пенсия?

       – Ну, конечно. Половину я отдаю за квартиру.

      Она с ужасом смотрит на меня. Зная, сколько стоит такая же квартира, как у неё, она сразу подсчитала размер моей пенсии и удовлетворённо сказала:

      – А у меня большая пенсия. Мне на всё хватает. Поэтому я голосую за Путина, кроме него ставить некого!

      – Можно и не голосовать, кроме – всё равно никто не встанет, – улыбнулась я, и, пожелав соседке спокойной ночи, отправилась в виртуальную стихию, там, по крайней мере, легче найти сочувствующих.