Картины Люциана

Обнажённой....
Я вижу её такой.
Она, играет со мной,
Прячет свою грудь, за шёлком простыни...
"они" мне говорят смотреть.
И чувствовать себя в огне....
Из вне, рождается образ,
Экстаз.
Сначала, я делаю наброски,
Не используя зрительный образ.
Она передо мной, но я не смотрю,
Я жду, затем смотрю.
Ей от силы двадцать...
Ягнёнка отдали в лапы волка.
Символика, звезда смерти, на шее.
Где ей, самое место.
Краски, густые слои, ложатся,
Дождаться ли исхода?
В течении лишь года, добился я успеха...
При этом, не имел ввиду греха.
Она же, да.
Блеснуть успело лезвие ножа!
И потекла, кровь к моим ногам,
Минуту дам....
 
   Люциан.

Я по пророчествам ведь не живу.
Родился мёртвым, что к чему....
Дышать я начал быстро сам,
Врачи не веря чудесам, сказали,
В детстве всё ж умру.
Вот так, я с этим вот живу.
Болел я часто, это так,
Спасло, держал я кисть в руках.
Мне хорошо, когда рисую,
Натуру я свою балую.
Когда шесть лет мне было,
Лишился речи, сна и силы,
Чтобы ходить....
Пытались умертвить меня!?
Не получилось.
И не зря, боится мать меня.
Я много кушать стал, но продолжал,
Терять свой вес...
Наверно мучал меня бес.
Однажды, я вкусил сырое мясо,
И испытал прилив той страсти.
И силы возвращаться стали,
Как только мне сырую пищу подавали.
Скрывали это ото всех.
Ведь это, настоящий грех...
Мне стукнуло за двадцать лет,
Секрет остался лишь секретом,
Да, мало помнил кто об этом.
Родители скончались скоро...
Я продолжал следить за домом.
Не беден я и не богач.
И не имел таких затрат, как остальные, пареньки.
Я с ними не был и на "ты".
Усадьба, лошади и слуги,
Имею я, но что мне будет?
Коль потерял я нить свою,
И что рисую, не пойму.
Ищу....

  София Брукс.

Приятно видеть, как умело,
Владеет кто-то своим делом.
И телом...
В театре, был я в первый раз,
Но оторвать, не мог я глаз.
Пусть с виду, как мальчонка,
Играет роль свою девчонка.
И голос, душу травит мне,
Но что-то я нашёл в тебе?
После премьеры, шлю букет.
Конечно, долго ждал ответ...
И наконец, она пришла.
Вошла в мой дом, боясь зашла.
По случаю, накрыл я стол,
Есть фрукты и графин с вином.
Мы говорили, долго...
Язвил я с ней довольно колко.
Румянец щёк меня завёл.
И к разговору я пришёл,
Что я художник.
Она молчит и лишь едва за мной следит.
Рисую я с натуры, а ей, с такой фигурой, просто грех, не стать моей.
Натурщицей...
Стесняется, но это хорошо.
Ещё бокал вина.
И вот она, вся без одежды,
Перед моим лицом.
Процесс пошёл.
Но что-то ведь не то...
Случайно пальчик свой кольнув,
Блеснув, упала капля крови.
Нахмурив брови, продолжал,
Но в миг один и я так сжал,
Ей руку...
И на язык, легла мне капля крови,
Я поник.
О, этот вкус!!
Я словно, бог...
Лизать ей руку был готов.
Сопротивляться стала сразу,
Остановить я смог заразу!!
Ей шею крепко я сдавил...
Смотрю, она уже без сил.
Я бросился всё рисовать!
Я никогда не мог кончать,
Вот так, четыре раза и подряд....
Не рад, остался я без сил.
Что сотворил?
Картина, идеальная!
Пусть мёртвая на ней она.
Продать её я смог, за бешеные деньги.
Успех и слава...
Люциан, нарисовал Софию Брукс,
Нарисовал, что видел, вам клянусь.

  Последние дни художника.

К моим ногам, бежала кровь.
Она лежала, там же, вновь,
Я убиваю, ради картины,
Последнее творение,
Смерть Катрины...
Как же, чудовищно, всё это.
Я без следа, творил тогда.
Сейчас, в последний раз,
Я убиваю, свою жену....
Что оставляю, своим я детям?
Память о себе.
Во тьме, глаза уже слепы.
Есть дочь и сын.
Но разве им, откроешь тайну?
Изображён я на картине, дарю,
Шкатулку я Катрине...
Мертва она и мёртв уж я.
Картина стоящей была.
И дочь моя, нашла шкатулку,
Что на картине той...
В шкатулке перстень золотой.
Наследие, им людоеда!
Им приготовлена еда, пусть из меня!

Больна и дочь моя....