В наш век, когда науки обозначилось засилие...

Когда-то я работал в НИИ и узнал о том, как наши некоторые ученые осваивают отпущенные на научные исследования деньги, что подтолкнуло меня к написанию стихотворения на эту тему.


В наш век, когда науки обозначилось засилие, 
когда за кандидатами уборщиц не видать, 
непросто и профессору с известнейшей фамилией, 
давя авторитетом, безнаказанно соврать. 
 

Как проще ращепить ядро, отвыкнуть от стакана, 
специалист вам даст всегда доходчивый ответ. 
И как родился человек от глупой обезьяны, 
как может вновь мартышкой стать безвольный человек. 

 

К абстрактному мышленью от живого созерцания 
тернист и изнурителен в любой науке путь. 
Главнейшую из тайн дано постичь естествознанию: 
откуда жизнь взялась, куда уйдет когда нибудь. 

 

Я черствый хлеб познания жевал до боли в скулах, 
студеною водицей из-под крана запивал, 
и чтобы зоология скорей вперед шагнула, 
я живность от слона и до козявки изучал. 
 

В НИИ ли не отыщется работа по призванию? 
Кто пишет монографию о пышной гриве льва, 
кто потрошит жирафов, я же взялся за пиранью. 
На вид рыбешка – кроха, а кусаться здорова. 
 

Дождливой поздней осенью вернувшись из Бразилии, 
где от моих зубастых плачет даже крокодил, 
взохнувши напоследок по тропической идилии, 
я о своем открытьи на Совете доложил. 
 

В долине Амазонки, самой сказочной на свете, 
где напрочь изорвался и щетиною оброс, 
под чахлою гевеей я индейца заприметил. 
Весь в перьях, как положено, по кличке Красный Нос. 
 

Под разговор, конечно, нашлись выпивка с закуской. 
Потом он танцем удивил – скакал как заводной, 
слюною брызгая, хвалил отменность водки русской, 
которую по-своему звал огненной водой. 


Продолжилась беседа под раскурку трубки мира. 
На пальцах втолковал, зачем я тут уж много лет. 
Вот он и раскололся, умиление накрыло: 
тебе, мол за бутылку сообщу один секрет: 

 
"Из-за пираньи мерзостной ступить боялись в воду мы. 
К реке храбрец приблизится и... нету храбреца, - 
вдруг превратится он в скелет весь дочиста обглоданный, - 
и понесла река мослы без ломтика мясца. 


Не брезговали, твари, и столетними старухами. 
Вождь кинулся к шаману: "Племя гибнет, помоги!" 
Поколдовал тот малость, посоветовался с духами, 
велел всем крепко выпить и идти на штурм реки. 
 

Вождь приказал: "Гуляй, братва! " Братва повиновалась. 
И проспиртованный народ рванул в реку стеной. 
Лишь духи знают, почему пираньи испугались 
и пьяных после этого обходят стороной". 
 

Открытье диссертабельно. Я ожидал овации, 
но лысый докторишка встал, зануда из зануд. 
Сказал: "От ваших росказней разит инсинуацией. 
Что кроме сплетен привезли? Где здесь ваш личный труд? " 
 

"Вы правы, стоит наказать", – подпели прихлебалы, 
но быстро сникли, услыхав протест друзей моих. 
Совет узнал от них, что я суперотличный малый, 
что вся наука держится как раз вот на таких. 

                ***

Немного пожурили, немного похвалили. 
В науке, как известно, путей без кочек нет. 
Зануде-докторишке культурно рот закрыли 
и тему о пираньях продлили на пять лет.