Июль

Может, это желание ведомо многим,
Как живая вода в осторожной горсти.
Я, хочу босиком по горячей дороге
Огрубевшими пятками пыль погрести.

Бросить этот мирок, что всегда насторожен.
Пусть дела - фитилём на потухшей свече
И ботинки шнурками сгоревшую кожу
Шелушат на обжаренном солнцем плече.

Мне бы облачных стад величавости полных,
Впереди горизонт, как прорезан резцом.
Пусть проводит меня одинокий подсолнух
Повернувшись на запад широким лицом.

Изгибаются стебли безмолвным вопросом,
С ивы лёгких семян облетает пушок.
Засыпает на травах созревших к покосу
Захмелевший от зноя июль-пастушок.

Ночь во тьму опускается словно в берлогу.
В ней бескрайнее лежбище занято мной.
И, по прежнему, пыль над остывшей дорогой,
Что ведёт в небеса с покрасневшей луной.

Костерок у оврага и долго не спится.
Чуть поджаренный хлеб на неярком огне
И всю ночь, до утра, слушать вещую птицу,
Что расскажет ещё не известное мне.

Чтобы с неба звезда в чисто поле упала.
Мне её подобрать и упрятать в суму.
Мне бы вслушаться в шёпот Ивана-Купалы
И ещё до рассвета поверить всему.