Белые снегири 26 -16-

11.МЫ ИХ ПОМНИМ

АКУЛОВ Николай Сергеевич (1923-2001)
Родился в 1923 году. Участник Великой Отечественной войны. Награждён орденами Отечественной войны (I и II степени) и многими медалями. Во время войны печатался во фронтовых газетах. Одним из первых вступил в литобъединение «Ладога». Имел публикации в периодических изданиях, в коллективных поэтических сборниках «Чайки над Лобней», в альманахе «Под крылом чайки».
Умер в 2001 году.

НО ДУШИ НАШИ НЕ ЧЕРСТВЕЛИ
Война нам пощады никак не давала.
В сугробы и в землю подчас загоняла.
И смерти в глаза мы нередко смотрели,
Но души, поверьте, у нас не черствели.

Мы песней умы и сердца согревали,
Стихи и рассказы с волненьем читали,
Бывало про сон и еду позабудешь,
Когда в себе нужные чувства пробудишь.

_______________________________________

ГРЯДИН Виктор Алексеевич (1925-1999)
Грядин Виктор Алексеевич родился в 1925 году. В начале 1943 года был призван в армию. Воевал в воздушно-десантных войсках в Карелии, Австрии, Венгрии, Чехословакии. Был награждён орденом Отечественной войны II степени, медалью «За отвагу» и многими другими медалями. Одним из первых вступил в литобъединение «Ладога». Публиковался в газете «Лобня», коллективных сборниках «Чайки над Лобней», в альманахе «Под крылом чайки».
Умер в 1999 году.

КРАСНАЯ ПОЛЯНА
Отсюда в мареве Москва
Была видна на возвышенье.
Уже кружилась голова
Во вражьей ставке в упоенье.

За лесом Белый Раст горит,
Угроза страшная нависла.
Там горизонт огнем залит
И злая сила землю грызла.

Фашист блицкриг предполагал,
Но вот застрял на перепутье.
И здесь надежду возлагал
На дальнобойное орудье.

Победой упивался враг,
Но было тут конца начало.
Сжимался у Москвы кулак,
И вот возмездие настало.

И словно в огненном котле
Кипела Красная Поляна.
И под Москвою на земле
Еще одна осталась рана.

_____________________________________________

ГЛУХОВ Ефим Николаевич (1910-2013)
Родился в 1910 году. В годы Великой отечественной войны служил писарем в 133-м запасном артиллерийском полку. Почётный гражданин города Лобня. Одним из первых пришёл в литобъединение «Ладога». Член Союза писателей России. Публиковался в газетах, журналах, коллективных сборниках «Чайки над Лобней», в альманахе «Под крылом чайки». Автор нескольких сборников стихов.
Умер в 2013 году на 103-ем году жизни.

В ЛОБНЕНСКОМ ПАРКЕ
В Лобненском парке берёзы шумели,
баян одинокий играл в тишине.
И ветераны седые запели
знакомые песни о прошлой войне.

Солдатские песни пропитаны кровью.
Они рождены военной судьбой.
Солдатские песни поются с любовью.
Они провожали солдата на бой.

Под музыки звуки берёзы шумели,
баян то и дело аккорды менял.
Военная песня над рощей звенела.
И с песней душой молодел ветеран.

_______________________________________________________

ИВАНИЩЕВ Иван Никитович (1935-1999)
Родился 6 июня 1935 года. Стихи писал со студенческих лет. Был одним из первых членов литобъединения «Ладога». Публиковался в газетах и журналах, в выпусках коллективного сборника «Чайки над Лобней».
Умер в декабре 1999 года.

ВЕТЕРАНЫ
У братской могилы, под Красной Поляной,
На перекрёстке судьбы и дорог,
Седой генерал стоит с покаянием
Пред теми, кого уберечь он не смог.

Берёзы над тихой могилой склонились.
Их листья на солнце багрянцем горят…
На горькую землю слезинки скатились,
И раны в душе и на теле болят…

Тяжёлая, вечная горькая ноша.
Спят здесь герои — России сыны.
Мечтали солдаты о жизни хорошей.
На долю их выпали вечные сны.

Звенят ордена тревожным набатом.
И тучи клубятся ещё над Москвой.
Уже никогда не подняться солдатам.
Гранитные плиты хранят их покой.

Жестоко и властно время проходит,
Всё тише и тише звенят ордена…
Один за другим ветераны уходят.
Но остаётся чья-то вина…

____________________________________

КУЗНЕЦОВА Нина Александровна (1929-2004)
Родилась 27 января 1929 года. К началу Великой Отечественной войны ей было 12 лет. Пройдя курсы медсестёр, она стала начальником санитарного поста школы в Катуаре. Печаталась в сборниках «Чайки над Лобней», в городских альманах «Под крылом чайки», в других печатных изданиях, а также в городских газетах Лобни и Дмитрова. Выпустила авторский сборник «Цвет любви». Посещала литературное объединение г. Дмитрова. Была членом литобъединения «Ладога». Скончалась в декабре 2004 года.

МОЯ ВОЕННАЯ ЮНОСТЬ
Война застала нашу семью (10 человек) в трудное время.
Мы только что переселились в маленькую времяночку на опушке леса, на болотистом месте, где был распланирован посёлок. Первыми поселенцами были мы. Брёвна и доски, заготовленные на постройку нового дома, пошли на блиндаж.
Фронт быстро подошёл к Москве. Оказалось, что наш домик удобно расположен для размещения штаба, поэтому пришлось переселиться в блиндаж. Лес был полон всевозможной техники. Нас часто бомбили, обстреливали из дальнобойных орудий.
Мама каждый день, попрощавшись с нами, шла в дом. Топила печь, грела воду для чая, готовила военным еду и перевязывала раненых, если было надо. А вечером возвращалась к нам и приносила что-нибудь поесть. Она оплакивала каждый сухарь, который давали солдаты для нас, уходя в разведку. Всю жизнь она помнила по имени погибших.
К началу войны мне было только двенадцать лет. Мне пришлось из московской школы перейти в местную, сухаревскую, на станции Катуар. Помимо школы нам приходилось работать в колхозе, где выполняли и мужскую работу. Выполняли и общественные работы по поручению школьного военного штаба. Порой некогда было спать. Несколько раз на колхозном поле нас обстреливали с самолёта, а один раз даже бомбили. Все обязательно проходили курсы медсестёр. Я была начальником санитарного поста школы и носила полевую сумку с медикаментами, а на нашем доме был нарисован красный крест. Больница находилась далеко, поэтому всю войну и даже после неё ко мне шли за первой помощью. Тогда мне казалось, что я уже выбрала профессию. Но однажды под поезд попал мужчина. Ему отрезало ногу, и были другие многочисленные травмы. Прибежали за мной, я оказала ему первую помощь, и пострадавшего отправили в больницу. А со мной произошёл шок. Я долго не могла вспомнить, что делала этому человеку. Потом из больницы пришла благодарность на имя нашей школы. И вот тогда я решила: медиком не буду.
Я стала керамиком, но война мою память не покидает до сих пор.

______________________________________________

ЛУГОВСКОЙ-ЛЕСКОВСКИЙ (Богачёв) Василий Николаевич (1945-2019)
Родился в 1945 году. Член ЛИТО «Ладога». Имел публикации в различных коллективных сборниках и альманаха. Автор сборника стихов.
Умер 2 ноября 2019 года.

«ПОЧТИ ЗАКОНЧИЛАСЬ ВОЙНА...»
Посвящается моему дяде, капитану Красной Армии
Богачёву Федору Фёдоровичу, погибшему 2-го апреля 1945 года
Почти закончилась война,
Повержен будет враг,
В кино увидит вся страна
Дымящийся Рейхстаг.

Войска упорно шли вперёд,
Фашист огнём встречал,
Кто до победы доживёт,
Никто тогда не знал.

Народам мир несли с собой
Российские сыны;
Комбат пехотный – дядя мой
Погиб в конце войны:

Год сорок пятый был, апрель.
Венгерский Натькомаш –
Вот место, где лежит теперь
Солдат российский наш.


МОЖАЕВ Анатолий Николаевич (1926-2009)
Родился в 1926 году. В годы войны шестнадцатилетним пареньком принимал активное участие в обороне Москвы от вражеских авианалетов.  Стихи писал с юности. Являлся членом литобъединения «Ладога». Читал свои стихи на волнах «Русского радио». Публиковался в газетах, коллективных сборниках «Чайки над Лобней».
Умер в ноябре 2009 года.

ХРАМ БЕЗ КРЕСТОВ. 1942 ГОД
Годы войны. Страх и слёзы людские,
С детства покинутый дом,
Жизни кусочек военной России
Вспыхнул вдруг в сердце моём.

Вечер, мороз, спят в сугробах домишки,
Храм без крестов и дверей.
В храме — девчонки, курсанты-мальчишки,
Стайки безусых парней.

Свет от лампадки печально мигает,
Лики на стенах, покой.
Грустную песнь на баяне играет
Старый голодный слепой…

Стало теплей, и душа замирает,
Сказочных звуков полёт,
Русская песня, такая родная,
В поле, к ромашкам зовёт.

Вот и любимые чудо-берёзки,
Словно пришли из весны.
А на глазах у курсантиков слёзки
Страшной, проклятой войны.

Храм без крестов. В небе зарево, вспышки,
В пламени Родина-мать.
В Храме клянутся курсанты-мальчишки
Жизнь за отчизну отдать.

___________________________________________________________

ПЕРФИЛЬЕВА Мария Алексеевна (1936-2016)
Перфильева Мария Алексеевна — коренная жительница города Лобня. Работала учителем начальных классов МБОУ СОШ №6. Почётный работник общего образования РФ, Почётный гражданин города Лобня. Была активным членом литобъединения «Ладога». Ученики Марии Алексеевны читали стихи лобненских поэтов на различных городских мероприятиях.  Воспоминания М.А. Перфильевой напечатаны в книге «Детство, опалённое войной» (2008г.), инициатор издания — Музей истории города Лобня.
Скончалась 30 марта 2016 года.

ВОСПОМИНАНИЯ О ВОЕННОМ ДЕТСТВЕ
К началу войны мне не было и пяти лет. Помню тот день, когда фашисты сбросили на наш рабочий посёлок бомбы. Было ранее утро, все спали, раздался страшный грохот. Все — мои родители, братья — убежали в подвал дома, а я осталась одна, стоя на стуле в ночной рубашечке. Родители подумали, что меня возьмёт мой брат, а он решил, что меня взяли родители. Помню, стою я на стуле, громко плачу, надо мной электрическая лампочка. Вскоре прибежал мой брат Николай, схватил меня, и мы направились в подвал дома №2 (так называемая казарма), где жили рабочие фабрики. Теперь это дом №3 по улице Спортивной.
До прихода немцев в Красную Поляну хлопкопрядильная фабрика срочно готовилась к эвакуации в Казахстан в город Пахта-Арал. Эвакуировались и рабочие с фабрики вместе с семьями. Мои родители отнесли необходимые вещи и продукты, какие были в доме, в товарный вагон. Этот вагон был выделен только для семей. Старший брат вместе со школьниками-комсомольцами в это время участвовал в отрывке противотанкового рва, ему было 17 лет. Итак, вещи уложены, родители взяли меня и брата Станислава (ему было 13 лет) и отправились к поезду. Мы спешили на посадку, а на улице уже раздавалась стрельба — немцы ворвались в Красную поляну. Я помню, все бежали, я была у отца на руках. Состав уже тронулся, а машинист крикнул, чтобы отставшие ждали другого поезда. Так мы остались без вещей, без продуктов. В суматохе у меня свалился и потерялся валенок, никто этого не заметил.
Недалеко был жилой дом №103, теперь это дом №4 по улице Текстильной. Мы в него вбежали и спустились в котельную. Там было уже много народа, видимо жильцы этого дома. Отец с нами не остался, а срочно убежал в райком, где были собраны все мужчины нашего посёлка.
Посреди котельной была куча угля. Меня посадили на эту кучу, так как свободного места не было. Было очень холодно, я заболела, у меня поднялась высокая температура. От угля я вся была чёрная. Воды нет, прошу пить. Кто-то дал маме маленький чайничек. Брат выбрался ползком из дома и около подъезда набрал снег. Потом мама долго согревала этот чайничек в руках, чтобы снег растаял. Воды оказалось совсем чуть-чуть, да и то вся чёрная от пороха. Сидели несколько дней. Голова моя стала покрываться болячками от холода, голода и грязи.
Когда немцев отогнали, мы вернулись в свою комнату. Дверь была открыта, ящики из буфета кто-то взял, видимо истопил. Посуды не было, одежды никакой, но самое главное — не было никаких продуктов. Брат Станислав увидел на улице убитую лошадь, а рядом лежал убитый фашист. От шинели этого немца он отрезал кусок сукна, и мама сшила мне так называемые сапожки. Утеплить их было нечем, поэтому они были очень тонкие, быстро прохудились и из них сверкали мои голые пятки. Однажды брат нашёл половинчатую деревянную ложку. Мама раздобыла где-то немного повала (отходы от переработки зерна), добавляла его в кипящую воду и мы с братом по очереди ели эту похлёбку половинчатой деревянной ложкой, из которой часть еды выливалась обратно в миску.
Отец наш был на фронте, брат Станислав пошёл учиться в ремесленное училище в городе Щёлково. Старший брат Николай смог догнать в Бескудниково тот состав, в котором мы должны были эвакуироваться. Он увидел, что наш вагон весь испещрён пулями и осколками — такой сильный был обстрел, даже погиб один рабочий. Вместе с составом брат уехал в Пахта-Арал, откуда добровольцем ушёл на фронт. Из Пахта-Арала брат прислал мне мою куклу.
Но вскоре стала болеть мама. Она опухала от голода, получила воспаление лёгких и её положили в нашу Краснополянскую больницу. Я осталась одна в комнате. Здесь мне совсем стало плохо — одной страшно, света не было, есть нечего, мне только пять лет. В нашем коридоре было 12 коммунальных комнат. Кто-то из соседей давал мне кожуру от картошки, которая была сварена в мундире. Кто-то давал лепёшку из картошки, которую люди собирали на поле после мороза. Она была вонючая, горькая. Но я выжила, дождалась маму из больницы.
Наступила весна. Стали ходить по краю леса, собирали кислицу. В лес ходить боялись, там было много неразорвавшихся снарядов и мин. Крапивы нам не доставалось, её кто-то обрывал раньше нас, но мы с мамой собирали лебеду, и она варила её как щи. А когда маму положили в больницу ещё раз, меня взяла на время в свою семью тётя Люба.
В 1944 году я пошла в школу в 1-й класс. В классе было холодно, поэтому мы сидели в пальто, в варежках, чернила замерзали в чернильницах. Техничка тётя Таня растапливала печку, и к обеду чернила согревались, мы — тоже. Тетрадей у нас не было, а мне несколько штук тетрадей в линеечку прислал брат Николай с фронта.
Помню, когда подходила к школе, всегда стоял запах варёной картошки. Эту картошку давали детям, отцы которых погибли на фронте.
Однажды мы с мамой увидели в Москве девочек в школьной форме. Приехав домой, мама заказала портнихе сшить мне школьную форму, тогда уже можно было купить материал. Когда я впервые пришла в школьной форме, директор Блинов С.С. выстроил ребят на линейку, поставил меня перед ними и сказал, что скоро у всех школьников будет такая форма.
___________________________________________