Игорь Барах Еще за сотни лет...

Игорь Барах
                «Нам больше некуда идти!»
                (Голда Меир)

                Еще за сотни лет до Новой эры
                Построил царь Давид Иерусалим.
                И Первый Храм, центр иудейской веры,
                Укоренил присутствием своим.
                Но средь святейших разгорелись споры,               
                И в них народ себя ослабил сам.
                Войска царя Навуходоносора
                Разрушили святыню – Первый Храм.
                Евреям не всегда бывало сладко,
                Не обходили беды стороной.
                Шли волнами подъемы и упадки,
                Но гордо был воздвигнут Храм Второй.
                Летело время, вновь народ гонимый,
                Был сломлен Иудейскою войной.
                И победивший, Тит – владыка Рима,
                Безжалостно разрушил Храм Второй.
                Евреев гнали из родных пенатов,
                Был сложен и безрадостен уход,
                Неведомы восходы и закаты.
                Так начался очередной Исход.
                Вели евреев в неизвестность тропы,
                Была дорога крайне тяжела.
                И в большинстве их приняла Европа,
                Хотя тогда Европой не была.
                Но время шло, она остепенилась,
                С колен, как говорится, поднялась.
                Переселенцам оказали милость,
                Их деловитость ко двору пришлась.
                С их появлением расцветали страны,
                Росли доходы, стало веселей.
                Но зависть беспокоила, как рана:
                Коль что не так, то виноват еврей!
                Испания – и выси, и падения,
                Жестоких инквизиций грозный суд.
                Гогочущие толпы в умилении,
                Когда еретиков невинных жгут.
                Костры пылали в атмосфере адской,
                И слышался приговоренных стон.
                Внезапно оглашен Эдикт Гранадский:
                - Евреев из страны испанской – вон!
                Кто хочет здесь остаться – вмиг креститься!
                Нам иноверцы вовсе ни к чему!
                И большинство решило удалиться,
                Не там молиться Б-гу своему.
                Их приняла Германия и Польша,
                Казалось бы, приличные места.
                Россиею, не больше и не меньше,
                Отведена «Оседлая черта».
                И размножались, как грибы, местечки,
                По праздникам здесь ели «рыбу-фиш».
                И для молитвы зажигали свечки,
                Читали по усопшему «Кадиш».
                Но были введены ограничения,
                Чтобы еврей подняться не сумел.
                Для местного, простого населения,
                Порою, разрешен был беспредел.
                И зачастили страшные погромы,
                Резвился в опьянении сосед.
                И с песней быдло шло от дома к дому,
                Кровавый всюду оставляя след.
                Потом Октябрь семнадцатого года!
                С народом в революцию пошли.
                Социализм не победил природу,
                Известно, к коммунизму не дошли.
                Пришла война, и ужас Холокоста,
                И не было преград на том пути!
                Вопрос решался беспощадно просто:
                - Под корень всех евреев извести!
                Свирепствовали всюду полицаи,
                Ведь большинство из местных, из своих.
                И без зазрения совести сдавали
                Евреев, и людей скрывавших их.             
                Безжалостно сжигали в синагогах,
                И стариков, и женщин, и детей.
                Вели учет, и не боялись Б-га,
                Уверенные в правоте своей.
                Их отравляли в душегубках газом,
                В неведомых расстреливали рвах! 
                Как видно люди потеряли разум,
                Убийству дав неведанный размах.
                Об этом знали Рузвельт, Черчиль, Сталин,
                И главы многочисленных держав.
                Но Гитлеру препятствовать не стали,
                Законы человечества поправ.
                Низвержен враг, фашистский дух развеян!
                Мир разделен, народы мира ждут.
                Но снова позабыли о евреях,
                Им места нет, их снова ждет галут.
                Я обойду еврейские забавы
                В СССР. Они известны нам!
                А в Палестине создали державу,
                Евреям в радость, и назло врагам!
                И началось! «Двоюродные братья»
                Решили нас изгнать и утопить!
                Мы дали им отпор своею ратью,
                Ведь на кону здесь: – Быть или не быть!
                Известно, на Востоке верят в силу,
                Здесь мягкотелость вовсе не в цене!
                Нас вражье окружение не сломило,
                И мы, как говорится, на коне!       
                На этом небольшом клочке планеты       
                Зажжен навеки негасимый свет.
                Своим трудом мы создали все это,
                Всего-то лишь за семь десятков лет!
                Уж двадцать первый век шагает звонко,
                Он так же сложен, он совсем не прост!
                Но кое-кто из прописных подонков
                И ныне отрицает Холокост!
                Они провозглашают нам открыто
                Фашистский лозунг из былых времен!
                Им вторят без конца антисемиты,
                Нашедшие приют в стенах ООН!.
                А мир, как в прошлый век, развесил уши,
                Антисемитам подпевает он.
                Наш мир внезапно может быть разрушен,
                И атомною пылью поражен!
                А этот вихрь сжигает, не жалея,
                Всех, без разбора, безразличен он!
                Ему плевать, французы иль евреи,
                Иль кто-то из совсем иных племен.
 
                . . . .

                Ряд обуви на берегу Дуная,
                Здесь Будапешту на века позор!
                Тут нелюди большой вороньей стаей
                Безжалостно вершили приговор.
                В холодную, осеннюю погоду,
                Евреи – мамы, дети, старики,
                Все десять тысяч, сброшенные в воду,
                Покоятся на дне большой реки.
                А ведь Европа знала о кошмаре,
                Но для евреев не был создан щит.
                Неужто мир забыл о Бабьем Яре?!
                Освенцим, Белжец, Собибор - забыт?!      
                Мы не забудем! Время быстротечно!
                Но в душах, и в музее Яд Вашем,
                О самом страшном и бесчеловечном
                Наш колокол напоминает всем!
                Мы помним о не сдавшихся в  Масаде,
                Принявших смерть, и  избежавших плен!
                О Маккавеях, шедших в муки ада,
                Чужую веру, не приняв взамен!
                Здесь навсегда мы, помните об этом!
                В скрижалях четко выбиты слова.
                И по нетленным божеским заветам,
                На этом месте мы хозяева!
                Здесь начеку мы каждое мгновение,
                И признаемся честно, жизнь любя,
                Что в трудный час всегда мы, без сомнения,
                Надеемся лишь только на себя!
                И знамя бело-голубое реет,
                Мы на подъеме, на своем пути.
                И, как сказала наша Голда Меир:
                - Мы здесь! Нам больше некуда идти!