Покаяние на виселице Глава 16

Глава 16 Сказка на ночь
Орландо смотрел на Розанну, которая курила сигарету в постели. На его лице было отвращение. Он провел рукой по воздуху, пытаясь отогнать едкий дым.
- Тебе неприятно мое баловство?
- Нет. Женщина не должна курить.
- Интересно, кто это сказал? Курить не может та, которая не может себе позволить данный проступок.
Орландо взялся за тлеющий край и затушил его кончиками пальцев, чем  вызвал  удивление и  страх.
- Право дает женщине мужчина. Но мы отвлеклись от темы нашего разговора. Чего вы хотите?
- Я уже изложила, что я не намерена подарить тебе пристань Харта. Только в одном варианте.
- В каком же?
- Ты женишься на  мне, но пристань наследует наш ребенок,  а  до этого регентшей  буду я, любимый.
Орландо повернулся на бок, чтобы лучше видеть ее змеиное лицо.
- А не много ли ты  хочешь? Любимая? Не приходило ли тебе в голову, что я могу  тебя сейчас придушить? Или ты думаешь, что  ты умнее всех? Или затянув в меня постель, я стану  за тобой бегать?
К горлу Розанны подошел комок, но показать свой страх, значит, дать ему власть  над собой.
-  Тоже самое, я могу сказать  и Вам, герцог Дониччели.  Ваши войска далеко, а  мое рядом. И вас могут передушить как котят. Раз  и нет, - она злорадно улыбнулась.
Орландо с силой схватил ее за ткань нательной рубашки, разорвав на предплечье.
- Повтори!
- Отпусти немедленно, а то до утра  не доживешь!
Дониччели нехотя отпустил, понимая, что она может не блефовать.
- Чертовая баба.
- А где твоя мать?
- Что? – Орландо уже встал,  но резко  повернулся на ее вопрос.
- Твоего отца не стало, когда тебе было 10 лет. А где твоя мать? Чувствуется, что тебя никто не любил.
Дониччели смерил  ее взглядом.
- Тебя это не касается.
Но по напряжению его голоса, Розанна Герхард поняла, что попала в больное место. Значит, у герцога Доничччели тоже имеется живая плоть.
**********
После неприятного разговора с герцогом. Розанна Герхард вернулась в свои покои настороженная до предела. Орландо не шутил, и его ярости огонек испугал ее до чертиков. Он не остановится и пойдет войной, а ее закует в кандалы. Как же она жестоко ошибалась. Ее мать часто повторяла, что не нужно смешивать постель с политикой. Особенно для женщин.
Розанна переодела разорванное платье и снова отправилась  в путь через черный ход, чтобы не попасться постовым.  Чем меньше знают людей, тем  лучше. Дверь, перед которой она встала, была массивной, обита железом. Деревянная полированная ручка и маленький звонкий колокольчик, потускневший от  дождей. Но женщина не стала звонить, а тихонько постучала, уверенная, что ей ответят. Движения за дверью не ощущалось, даже в углу перед дверью было слышно, как шуршат мыши, поэтому Розанна  приподняла подол. Дверь открылась: в проеме стоял  мужчина. Очень худой, с пожелтевшим лицом, заостренным длинным носом, угловат. Пепельные волосы были  отпущены до  плеч, подбородок тщательно выбрит. Четко очерченный рот, глаза на выкате. В руке он держал свечу, которой он осветил гостью.
- Розанна.  Явно у вас весомая причина в столь поздний час?! – мужчина посторонился, пропуская ее в комнату.
- Очень, Марво.
Мужчина  зашторил окно, пододвинув ей табурет. В комнате было скромно, но ухоженно.
- Что случилось?
Розанна сбросила плащ на табурет и прошлась к дальней стене, размышляя.  Марво, по прозвищу Долгоносик за  длинный нос, она знала всю свою  жизнь. И привезла его из поместья Мили для советов. Он не был  предан, как собака, но  он знал, как поступить хладнокровно  в любой  ситуации.  Впрочем, он понимал, что помогать Розанне Герхард лучше же  для него. Его услуги стоили не дорого, жил он скромно, но практично. Услугами женщин он не пользовался, чем удивлял постоянно Розанну, но зато в постели он никому ничего не разболтал бы. Вот и сейчас Марво терпеливо ждал,  не пытаясь узнать причину ее прихода.
- Дониччели пойдет войной.  Это не шутки, Марво, - она, наконец –то, собралась с  мыслями.
- Ни для кого  не секрет, что он  проводит мобилизацию. Я говорил это и Виктору. Но он не  хотел слушать.
- Мой муж был дурак. Но, что нам теперь делать?  Мы не выстоим перед Орландо.
- Вам не нужно было его принимать. В людях еще жива память об его  предательстве. Для пристани Харта – это важно. Преданность. Но вы уже это сделали.
- Я его не приглашала! Что я могла сделать?! – Розанна озадаченно развела руками.
- Но это еще не все.
- Нет. Я, - она стыдливо потупила  взгляд, как девочка, - Я переспала с ним.
Марво иронично поднял бровь.
- Это не большее из зол, что вы совершили. Ни для кого ни секрет, что  вы его пожирали  глазами. Люди этого не поймут, а вот Дониччели, - Марво сложил ладони вместе и поднес их к длинному носу, - Если вы забеременели, это дает преимущество. Орландо не откажется от своей крови. При условии от него никто не смог забеременеть еще, что самое интересное. Это факт. Признав, ребенка, он может знать регентом ему. А, значит, управлять пристанью. Правда, без вас. Возьмите  Дониччели в плен.
- И завтра его армия будет стоять под нашей дверью.
-Нет, не будет. Если вы поставите условие, что при попытке его освободить, он будет болтаться на виселице.
- Но я..
- Можете, у вас не выбора. Скажите людям, что он вас изнасиловал. Если вы уже носите его ребенка добровольно. Люди вас закидают камнями.
- Марво. Как я могу.
- Можете. У вас нет выбора. Вы уже ничего не теряете. Или просто уступите, и, может, он убьет вас без пыток.
Розанна вернулась в покои ночью. В окнах не горел свет. Утром пристань Харта облетела весть, что герцог Дониччели, хранитель долины Орхидей, взят в плен со своей свитой и находится в заточении у Розанны Герхард, которая, как поговаривают в народе, была изнасилована им. Люди испуганно закрывали ставни окошек. Никто не мог сказать, кто нарушил договор перемирия первым. И, может, это было предначертано судьбой.
*********
Непогода снова разбушевалась. Сквозь серый лед на окне Саари пытался рассмотреть, что творится на улице. Иола так давно не  приходила, что он загрустил.
В печи весело горел огонь. Сулу сама готовила. Уильям спал, а может, просто представлялся, чтобы побыть  в своих воспоминаниях. Лишь Лее не сиделось  на месте. Ножки окрепли, и на  них она бегала по комнате, звонко смеялась. Она уже говорила пару слов. Скоро поток будет не остановить. Сулу смотрела на девочку с любовью. Часто  обнимала, чем заставляла мальчика больше не плакать по ночам, что его оставили у знахарки. Мягкий голос ведьмы вывел Саари из дум.
- Лея, ты не  могла бы не крутиться под ногами, тем более, где очень горячо. Ожоги залечивать тяжело, даже на молодой коже. Саари, расскажи ей сказку.
- Расскажи! – девочка подбоченилась, отбежав от печки.
- Но я уже рассказывал! –Саари любил девочку, но сейчас устал, грусть не уходила  из его сердца.
- Расскажи  ей о четырех братьях. Пусть послушает.
Лея подбежала к юноше и залезла к нему на колени,  прислонив золотистую головку к его груди. Саари отвел прядь шелковых волос с ее глаз, пытаясь вспомнить, как  он услышал ее сам в первый раз в таборе.
- Давно- давно. Когда земля еще была пустынна и глуха. Без людей, - Сулу улыбнулась его началу, - родились четыре брата: Жамиль, Азанур, Толей и Свистун, - Саари звонко присвистнул, чем заставил Лею снова рассмеяться, - Так вот. И было у братьев у каждого особые способности. Первым выступал Жамиль. У него была золотая колесница, в которую были впряжены пять голубей. Он был одет во все алое. А волосы у него были желтые, отмеченные солнышком. Да с  рыжей бородой. А  в руках железный посох, которым он выбивал искры, лучи. А  иногда мог создать пламя высотой с великую стену. Вот такую, - Саари подхватил девочку на руки и поднял, на сколько смог.
- Тише, а то Уильяма разбудишь.
Саари кивнул и заговорил тише, сев на место и опуская девочку снова на колени.
- Жамиль – это брат огня, тепла, кованного железа. Он может обогреть путника, а может спалить дотла  деревни. Он мог расплавить камни в руках. Но земля не могла вечно гореть, поэтому выступил второй брат Азанур – брат стихии воды. Реки, озера, дожди, снега, ручьи все подчиняются ему. Океаны перешептываются с ним. Он на жеребце, во всем синем появляется, чтобы смыть ожоги, чтобы омыть черноту. Но, и он может поднять метель, бурю, призвав на помощь своего брата Свистуна, - Лея  сложила губки, подражая Саари, - Верно. Ведь Свистуну подчиняется  все ветра на свете. Как бы Жамиль раздувал огонь, а Азанур гнал облака на север. Свистун босиком заставляет землю вертеться, стоит ему подуть. С белыми волосами, которые заплетены в косу. А в косу вплетены колокольчики, которые звенят. И кто их услышит, ожидает долгая жизнь. Ну, а зачем, обогревать, поливать, да дуть. Для кого? Вот тогда и родился брат Толей - прародитель всего живого. К чему не прикоснется, в том душа проснется. И тонкая нить от одежды оторвется. У кого длиннее, у кого короче. А ниточка зеленая, как побег на деревце. А Жамиль ее потрет, она покраснеет, как кровь. Свистун  подует, чтобы задышала, а Азанур польет водой, чтобы жизнь была, да слезы. Все, все, я и ты, мышка, что в углу грызет, дриада.
- Иола.
- И Иола
- Иола – девочка протянула ручонку, показывая на обледенелое окно, - Дриада направлялась к ним в гости.