Побег. Глава - 3 Слепой рок

                Слепой рок.
                Глава – 3.

Проходят дни, проходят ночи,
Год миновал. Нет больше мочи
Под гнётом жить. С болотною средой
Растить детей. С немецкою пятой…

Гуляет нежный ветерок
Неся осенний холодок,
Камыш качается шурша,
Об стебли разбивается вода;
Высокий холм, свисает над рекой,
Стоят домишки: тишь, покой;
До бережка подать рукой,
Для блага, радости людской.

На берегу в прохладной тени
Под ивою, струистой сени,
Лариса с Любой отдыхали,
От неги, очи закрывали.
«Сестра! Пошли и искупнёмся,
На берег тот… И в миг вернёмся.
Наловим раков и бычков,
До дому принесём улов».
- Искрятся Любины глаза.
Ларису вопрошает вновь она:
«Ну, не молчи… Нет патрулей.
Не станут убивать детей;
Фашист боится, страх, налёты,
Бомбят Советские пилоты;
Им не до нас, пошли скорей,
Не трусь Лариса, будь храбрей.»
- Колеблясь. Молча. Сомневаясь.
Лариса кулачком грозит,
Любаше строго говорит,
Дитячьем гневом наливаясь:
«Вернётся мама с тятей вдруг,
Я получу, из первых рук.
Пошли домой, бери тростник,
Там Павлик одинока спит».
Девчонки бросились домой,
Звенящий смех летит с мечтой;
А ветер, теребит речную рябь
Вспахал Ингул - чудесна зябь.
Прекрасна детская пора:
Дождь, вьюга, холод иль жара,
Воспринимает ангельское сердце
С восторгом, радостью – младое тельце;
Все ужасы войны уходят вспять
Коль на лице улыбка, благодать.

В тазу девчата месят глину,
Сметают в доме паутину,
Готовой жижей, заливают пол,
От взрыва мажут, на стенке скол;
В неделю раз идёт ремонт
От детских рук: уют, оплот;
Очаг семейный берегут
Воз на плечах, семьи везут…

Завод где доки, не далече
Пол километра – слышен стук
Работы наковальни. Металлы гнут,
И возглас, крик, немецкой речи;
Вновь раздаётся вой сирены,
Летят Советы верфь бомбить
Нацистский флот в щепу дробить,
Уничтожая власть гиены.
Не обращая на пожитки тленны
Татьяна, собирая детвору
Бежит к соседскому двору,
Пересидеть у Аграфены
Бомбёжку. В погребе исправном
Под мощной каменной стеной
Спасая жизнь. Где рок слепой
Всех заберёт в бою неравном.
- «Соседка, Груша, в дом пусти,
В подвале дай нам схорониться,
Вновь привели к тебе пути,
На всякий случай, утаиться».
Соседка с плачем – ох, да ах:
«Прости кума, нет место боле,
Родня в гостях, сидим впотьмах,
Чтоб избежать ужасной доли».

Татьяна, возвернулась в хату
Её глаза омрачены,
Из тряпок, впопыхах творит ограду,
Защиту, бронь для детворы;
Гул самолётов: визг и взрывы;
Свист бомб, зенитные хлопки
Рвут небо в тёмные клочки,
И жуткий стон, мольбы, призывы…
Секунды в час, минуты в дни;
Безумно время, молчаливо
Течёт предательски и лживо
Оставив след в своей тени.
Раскрылась рама, треснула стена;
По комнате летят осколки,
И на Ларису с потолка
Посыпались кирпичные обломки;
Пыль застилает: мебель, вещи;
Нет мочь дышать, першит во рту;
Всё замолкает, тишь зловеще
Струится дымкой в пустоту.

Налёт прошел, закончилась бомбёжка;
Дух провидения отвёл беду:
Отёки, синяки – разбитая сторожка;
Внял Боже, материнскую мольбу.
А за забором дым, пожары
Вопль женщин, крики детворы;
Постройки превращаются в кошмары
В гробницы – мёртвые миры.
На улицу Татьяна выбегает:
"Помочь кому?! Кто пострадал"?!!
От ужаса, глаза руками закрывает
Одни руины – полуразрушенный квартал;
В смятенье подкосились ноги,
Упала на колени чуть дыша:
Оцепенение, не связанные слоги
Лишь мысль: «Спасибо Груша – светлая душа».
Глубокая воронка место дома
Всех разорвало на куски;
Нет Аграфеновского рода
Исчезло всё в небытии,
Вокруг обломки самолёта…
Убитый лётчик, самолёт в пике…
Смертельна очередь, подбитый с пулемёта
Стёрт дом, как замок на писке.

                Арест.
                Глава - 4


Продолжение следует…