Дед В память о воинах

Ты отложи старую газету,
В ней напечатан снимок прошлых лет,
Там ты не дед, и не отец,
А просто мальчик,
И там тебе каких-то двадцать лет.

А что есть двадцать?
Восемьдесят мало,
И пятьдесят слизало ветерком,
Под сердцем вьюга долго залежалась,
И дождь по костям ходит босиком.

Идёт по бездорожью бойко,
Трава по пояс прячет грудь и шаг,
Трепещет разливаясь зорька,
И на бровях её стыдливый взгляд.

Ты отложи слезливые потоки
Того дождя,что мыл тебя,
Когда от пыли уставали ноги,
Но им нельзя стоять было ни дня.

Смотри, виски закат твои румянит,
И желтизной луна тебя заманит,
И руки в жилках стали от неё,
Я твой озноб на травах ощутила,
Когда нечаянно я утром наступила
В холодную росу,
Ты прятал в ней свои и дни, и силы,
И ту прошедшую войну.

Занозами игольчатые стёкла
Знобили тело дома и твоё,
И бились тучи за свободу солнца,
Чтоб снова выйти смелое могло.

Грохотало эхо расколовшись,
Под смех снарядов в чёрненьком аду,
Горели ярко в небе смело звёзды,
Хотя их свет казался ни к чему.

Война кропила кровью каски,
Старый дом дождю стал решетом,
В котором ты остался жить однажды,
Чтобы затем стать дедом и отцом.

Война давно сломала грудь и ноги,
Все сугробы ржавые вдали,
Куда-то в ночь снега их увели,
И растворили в слёзах по дороге.

Ты дед, подсядь к лампадному огню,
С газетой старой разложи ты мысли,
И вспомни про соседского мальчишку,
Который не успел прийти с войны.

Ему не суждено назваться дедом,
Не суждено назваться и отцом,
И двадцать лет, и та победа,
Мы без него обедаем с тобой.

Нынче крошится сирень мельчайшим цветом,
От неё кружится голова,
Красиво небо,
Но о прошлом где-то
Горюет жёлтая и грустная луна.