Остров. В глуши мироздания

                «…и ветер встрепенётся
                в древесном шёпоте моём…»
                (И. Жданов)

Хранишь молчание и только на ветру
на ласку ветра отвечаешь вздохом
ты, дерево. Ту древнюю игру
ещё я вижу помертвевшим оком.

Мне до тебя уже не дорасти,
в смирении моём не сила – слабость.
Казалось бы, не сложно – стать простым,
но в жалости к себе такая сладость.

Всем кем угодно, только не собой
я быть хочу, и вот теперь – тобою.
Своё безумье я зову судьбой
и жизнь истрачу на вражду с собою.

Храню молчанье, но перед твоим
оно как призрак. Я не ведал сроду
обычной тишины. Как стать простым?
Любить себя? Или любить природу?

Но есть ли разница меж первым и вторым?
И если нет, то что же мы творим?

                * * *

Гроза проносит стороной дымящий факел,
куда-то вдаль маня.
Лишь несколько слепых прохладных капель
упало на меня.

В прозрачном зное этого довольно,
чтоб телу тосковать
и материнское морское лоно,
вздыхая вспоминать.

Так брызгами каких же там мистерий
нам освежает дух?
Так холод красоты нас дрожью в теле
охватывает вдруг.

Где родина у этой тёмной муки,
что теплится в груди?
Душе на суше дан удел разлуки
и некуда идти.
     . . .
Не легче телу океан солёный
в крови переливать
и рай плакучий – муке окрылённой
по капле отдавать.

                * * *

             У  ОЗЕРА

Мы с тобой посидим у костра,
помолчим о заветном своём.
Наша жизнь прозаична, пестра.
Хочешь песню простую споём?

И неважно, какие слова
разлетятся, как искры в ночи.
Отпусти нас, вражда, ты – слаба,
если мы этой ночью – ничьи.

Души некому нынче стеречь,
звёзды грёзой с ума нас сведут.
Сколько в нашем молчании встреч!
Разведут нас слова, разведут.

Отвечает беззвучно вода
на немые призывы  небес.
Нам остаться бы здесь навсегда.
Нам встречаться не стоит – не здесь.

                * * *

О чём жужжит пчела в разнеженном пространстве
полян и луговин, обрызганных росой?
Её не упрекнёшь в унылом постоянстве,
в приверженности тактике простой.

Всегда настороже, в замысловатом танце
сближаясь, как бы вскользь, чтобы едва задеть,
на миг оцепенеть, потом в пике сорваться,
и навалиться вдруг и овладеть.

В ручье из крыльев он — Нарцисс и собеседник,
любуется собой, разглядывая сны.
В его запасах нет ни запахов осенних,
ни зимних грёз, ни гроз былой весны.

В нём лето прячет свой полёт первоначальный.
Ты слышишь - тишина поёт на голоса,
что тайна где-то здесь? Теперь чуть-чуть печально
вздохни и - задохнись, закрой глаза.

Невинности совсем не остаётся места -
из бездны роковой попробуй не испей!
Лепечут лепестки или грохочет месса?
И кто в кого вцепился , как репей?

Возможно ли, что он - есть тот бутон волшебный,
что гонит ледяной воздушный океан?
Божественный нектар! Напиток задушевный!
Лишь чуть горчит пыльца.... Опять - обман, обман!

Укус цветка жесток, но мимолётна мука.
О том ты и жужжишь: не только твой, не весь....
Не злись, пока жива весёлая наука
срывать пчелу, как молнию, с небес.

                * * *

Благословенный август –
я в нём печаль забыл
и понял, что останусь,
где изначально был.

И осенью и снегом
присутствие своё
под осиянным небом
перенесу на всё.

Теперь же игрищ летних,
языческих чудес
я стал прямой наследник
и потому я – здесь.

Ручья вода ручная
и озеро-кольцо,
во мне души не чая,
нашли моё лицо.

Прикосновенью проще,
вернее суть видна.
Что познано на ощупь,
то ведомо до дна.

И музыкой не стоит
на слух переводить
причастие простое
земли, небес, воды.

                * * *               

               Сонет

На отдыхе, в пленительной глуши
сравнения искать – пустое дело.
Окрестности в твоё врастают тело,
а горизонт – околица души.

Осталась малость – весело дружи
с самим собою, чтобы сердце пело
любою птицей и на мир глядело
былинкой придорожной. Дорожи

не временем, а вечным распорядком
Природы, что обходится без грядок,
чей скуден не бывает урожай.

Так пусть в твоей груди танцует ветер,
пусть нежность льётся дождиком и светит
с небес любовь. Ты – вечен. Уезжай.