девятый круг

он сорокоградусный, горький,
пришедший с дешёвой попойки,
говорит на ломанном французском,
вращается в кругах узких.
в нем все оттенки спонтанностей,
он вызывает приступы ярости,
клокочущей где-то в районе груди.

я его ненавижу фибрами,
хроническими недосыпами,
всеми своими изгибами,
пишу в пределах постскриптума
и снова иду ко дну:
«ну может хотя бы еще одну?
и на этом, конечно, завяжем»,
— говорят так под дозой,
в свое оправдание,
когда за помеченной гранью,
чертой понимания, отрицания,
что он уже в венах, внутри,
словами-укусами терзающий изнутри.

я его ненавижу на полувздохе,
наблюдая, как курит в обед по инерции,
часто бьет себе по пальцам дверцами,
ловя на себе мой преданный взгляд,
— это самый токсичный яд,
сухожилия разъедающий.

я мечтаю его умертвить в своей памяти,
пряча за самыми прочными
криптограммами, чтобы шифр
разгадать никто никогда не смог.
каждый день подвожу итог,
по частям свою душу клепая,
а потом он приходит разбитый,
холодный, пьяный, и вся жизнь невпопад,
кувырком летит за пределы твоих обещаний.

говорит, что все это — любовь,
улыбается рвано,
и ты снова прощаешь ему эту оплошность,
проверяешь его на вшивость
и себя, конечно же, тоже.
ты рубашку с него снимаешь,
убаюкиваешь, обнимаешь,
понимая одно: с ним ты все
равно, моя девочка,
проиграешь.