Покаяние на виселице Глава 14

Глава 14 Ветер, несущий  к войне
Длинные обозы тянулись по замерзшей дороге. Колеса оставляли глубокую траншею, что одинокие путники увязали на лошадях. Снег то опускался, то прекращался. Но ветер был настолько злющим, что люди плотнее заворачивались во всевозможные одежды, тряпье, чтобы сохранить в целости лица.
- Азанур свирепствует, - Каприо оторвался от окна, поежившись, - Куча голодранцев спешат в укрытие.
Похудевший Орландо согнулся над бумагами. Между бровями пролегла морщинка боли. Лицо было бледно, резче черты. Но это был тот же Орландо Дониччели. Хозяин долины Орхидей. Болезнь сделала его еще злее, угрюмее, а фарфоровая красота была жуткой.
После определенного молчания. Он отложил бумаги и криво улыбнулся.
- Ты веришь в сказки, Каприо. Только малышам рассказывали о братьях. Азанура нет и быть не может.
Каприо хотел  возразить, что тогда и дриад  быть не может, но решил промолчать. Мало ли,  что придет Дониччели в голову. Вместо этого  он сказал.
-  Вы так и настаиваете на войне? Может быть, немного подождать.
Орландо брезгливо потер руки от чернил.
- Чего? Ждать, когда братец Уильяма сойдет наконец в могилу? Он уже одной ногой там. Но его женушка не такая дура, как я ожидал.
Каприо  хмыкнул.
- Но перед вашим обаянием.
- Неужели, ты думаешь, я на ней женюсь?! Нет, я сравняю ее дом с землей. А ее ждет подземелье.
- А, если  они дадут нам отпор?
- Я думал об  этом. Но ждать я больше не могу, поэтому нужно наступать. Но для начала мы нанесем к  ним визит и предложим им новое перемирие на моих условиях.
В глазах Орландо зажглись фанатичным блеском, что делало его более величественным.  Каприо отвел глаза снова к окну, лишь бы не сталкиваться со взглядом хозяина. Жизнь с самого рождения была для него жестокой, и он получал удовольствие, что он сейчас на нужной стороне. Его боялись, а, значит, по его мнению, уважали. Но Каприо боялся Орландо, боялся с каждым днем все больше. И этот особый блеск вывал в нем тихий  ужас. А это  признак того, что он тоже может оказаться под разделочным ножом Орландо Дониччели. А он был не просто жесток: он не знал границ в своих  извращенных фантазиях. Каприо не боялся крови. Его рукам никогда  не отмыться от кровавого следа железа, но вида  своей крови он может  не пережить. Лучше лечь на поле боя, даже замерзнуть в такую  метель, чем встать на пути Орландо.
- Собери людей для моей охраны, - Каприо вздрогнул от тихого голоса хозяина, - Все хочу тебя спросить, как тебя зовут?
Каприо глупо  моргнул.
- Как  твое имя, за столь лет  службы  я ни разу не поинтересовался. Так, как?
- Мать нарекла Томом, но так  меня звали до пяти лет, пока я  не совершил свое первое  убийство. Каприо мне ближе, - его свинячьи глазки остановились на руках  Орландо.
- Том? Имя простолюдина.  Каприо, верно, идет лучше. Я просто подумал, что нужно будет выбить  на твоей гробовой  доске, если что.
Каприо слабо улыбнулся. А Дониччели рассмеялся.
- Иди, готовь. У тебя испуганный вид, соберись, а то, мои слова станут реальностью, Том.
*********************
Иола сняла  с плеча лук,  проверив тетиву. Раздался мелодичный звон. Девушка отбросила прядь золотистых волос со лба, присев в заросли. Ветер снова  усилился, холод обжигал руки. Но дриада не боялась снежной бури. В последнее время ее чувства обострились до предела. Дичь, зверье в округе затаилось, так что охотиться стало тяжело. По дорогам тянулись обозы голодных людей, ищущих приют.  Все поменялось, исчез  покой и миролюбие, даже в долине Харта. Скоро Орландо двинется войной, нужно было насыпать ему еще больше камней в ладони.
Иола потерла озябшие ладони об меховой платок, поморщившись. Она так  увлеклась, что не  заметила, как вокруг ее куполом стало тихо. Азанур опустился за ее спиной, присев на голую землю. Конь лег послушно рядом. Иола дернулась, но было поздно, лук выпал из ее ладоней.
- Ну, здравствуй.
Дриада резко развернулась на корточках, пытаясь рукой нащупать лук.
- Не это ищешь? – мужчина держал оружие крепко, но лицо ничего не выражало.
Дриада справилась с собой, и жестоко улыбнулась.
- Да, это мое. Ты за мной следишь! – девушка гордо подняла подбородок, уверенно протянув руку за луком.
Азанур протянул другую руку, оставляя лук себе. Предварительно он снял перчатки.  Их пальцы соприкоснулись. По руке Иолы побежали синие паучки. Она сглотнула комок в горле, пытаясь не смотреть на рядом сидящего мужчину.
- Если бы мое сердце могло биться, оно бы выскочило бы из груди. Я скучал.
Иола молчала.
- Ты стала злая, недоверчивая, - он не отпускал ее ладонь, слегка поглаживая ее кончиками холодных пальцев.
- Ты заблуждаешься, - Иола подняла наконец –то взгляд. В нем пылал огонь боли и  одиночества.
Мужчина наклонился  и поцеловал ее ладонь, так что девушка закрыла глаза, пытаясь сдержать слезы.
- Будь осторожна, прошу тебя, даже умоляю. Я не хочу, чтобы ты погибла в наступающей войне. Я вернулся за тобой, - он протянул ей лук, опуская ее руки.
- Почему?
Но никто не ответил Иоле. Азанур исчез, опустилась снова метель.  Дриада закрыла руками лицо. Азанур снова вернулся. Нет ей  больше покоя.
*************
Виктор Герхард лежал на ложе. Кровь сочилась через поры его кожи, дыхание было затруднено. Наволочка промокла насквозь, так что грязные разводы составляли узоры. Розанна сидела на краешке постели, брезгливо морща нос. Она знала наверняка, что муж ее уже не видит и   не слышит почти. Яд делал свое дело. Сначала она боялась, совершая эти действия.  Но сейчас она уже ни о чем не жалела. Ее муж -покойник. Она сама вершила  свою судьбу. Она станет правителем долины Харта. Род Герхарда оборвется. Хотя Дониччели что – то знает. Она закусила полную нижнюю губу. Черт бы попрал бы  Орландо. Она все делала это для него, для этого красивого избалованного ублюдка. А он сейчас делает вид, что ее нет. Не отвечает на ее письма и  готовится к войне. Но она покажет ему всю силу своей любви. Он еще не знает, на что способна женщина.
-Розанна, - Виктор подал слабо голос, - Розанна, мне так плохо.
- Я  здесь, дорогой, - она подсела ближе, обернув свою ладонь  кружевным платком, лишь затем взяв его за руку.
- Я умру скоро.
- Не говори так, милый. Лучшие  лекари стараются. Думаю, что скоро ты окрепнешь, - она  прикрыла глаза. Волна тошноты подступила к  горлу, только сегодня утром, она подмешала новую партию мышьяка. Старо, но верно.  Виктор, не Уильям, никто его не уважал, как брата. Все  будут думать, что это  кара ему за жадность. Нужно будет все переделать в этих покоях, когда его не станет, особенно окурить. Этот  запах крови и разлагающей крови теперь ее преследует  повсюду. Ничего не спасает,  она даже ест плохо. Но это способствует  ее похудению.
- Я виноват, это кара. Боюсь, что она тоже тебя ожидает.
- О чем ты говоришь? – она  впервые  обратила на слова мужа внимание.
-Уильям, мы позволили Дониччели добраться  до них. Я продал брата, а ты меня, - он сильнее сжал ее руку, так что кружевной платок впитал кровь и  стал пачкать ее ладонь. Откуда у покойника  столько силы!
-  Мне больно, дорогой.
- А будет больнее, поверь мне, когда они придут за твоей душой.
Виктор захрипел, снова  проваливаясь в кошмарный кровавый сон.  Розанна выдернула руку, она дрожала, а с поверхности скапывали капли крови потомства Герхарда.