Глава шестая

1.

Жил-бы;л в усадьбе на опушке
с семьёй помещик, бодр, но зрел;
то был Степан Иваныч Плюшкин;
он тысячью крестьян владел.

2.

В делах он слыл авторитетом,
и неспроста иной сосед
к нему стремился за советом
(и оставался на обед).

3.

В поместье жило всё: валяльни,
в цехах столярные станки,
прядильни, мельницы, катальни
и лесопилки у реки...

4.

Радушна и мила хозяйка;
две розы-дочки; славный сын;
француженка (un peu зазнайка);
француз-учитель; пара псин...

5.

Но счастье – дым, не врут старушки,
судьбу не схватишь под уздцы:
хозяйка умерла, и Плюшкин –
стал скуп, как многие вдовцы;

6.

а вскоре – дочка, Александра,
к хлыщу сбежала под венец,
к штабс-ротмистру; без реприманда
проклятье вслед шепнул отец.

7.

Француженке, причастной к бегству,
съезжать велели со двора;
сын вырос и приставлен к месту,
и гувернёру – прочь пора.

8.

Но сын подался в офицеры,
хоть Плюшкин-старший против был;
отцовы разыгрались нервы,
он сына проклял и забыл.

9.

А тут и младшая из дочек
от лихорадки умерла, –
судьба терзала всё жесточе;
болезнь – сломила дух дотла.

10.

Его сварливы стали речи,
и как-то прыгала рука;
он стал угрюм и недоверчив,
и превратился в старика.

11.

Ему казаться стало, будто
любой его надуть хотел;
покупщики его продукта
решились не иметь с ним дел.

12.

И вот – он жил в огромном доме,
среза;л расходы на свечах,
бумажки, крошки экономил,
над кучею обломков чах –

13.

а хлеб в скирдах, сыры в подвалах –
сгнивали дочиста пока;
сукно на складах истлевало;
твердела в залежах мука;

14.

в усадьбе стены были в гнили,
сквозь крышу заливало скарб;
и ветхость двух церквей хулили
отцы их, Карп и Поликарп.

15.

Однажды с Оноре Бальзаком
случилася поломка вдруг
(он мимо мчал по буеракам
из Украины в Петербург);

16.

он к Плюшкину забрёл с конфузом,
но впредь – закаялся навек:
подобно из Москвы французам,
бежал Бальзак, твердя: «Гобсек...»

17.

Вот в эту гиблую деревню
на бричке Чичиков влетел;
картину обозрел плачевну –
и сходу понаделал дел.

18.

Забрать себе он обещался
120 с лишком мёртвых душ, –
ведь бедный Плюшкин сокрушался,
что подати платить не дюж;

19.

тут Плюшкин вмиг смекнул науку:
всучил и беглых целый пук –
по 32 копейки штука,
почти что 80 штук!

20.

Средь них – Никита Волокита,
дворовый человек Попов,
Карякин (в рекруты забритый)
и некий Абакум Фыров...

21.

Но недосуг нам список тискать:
уже, вон, Плюшкин настрочил
к знакомцу в городе записку,
чтоб тот поверенным побыл.

22.

И по привычке благородной
он угощение припёр:
кулич засохший прошлогодний
и с ним – почти без мух ликёр.

23.

Но Чичиков сказал любезно:
«Уж пил и ел! И пьян, и сыт!»
Простился. Вышел. В бричку влез он –
и вот уж к городу трусит.

24.

А Плюшкин думал: «Ну и хваток!
Во;т этот Чичиков дурак!
Хотя живу седьмой десяток,
а редко радовался так!»