Глава четвертая

1.

Трактир при столбовой дороге –
не для столичных тех господ,
что гложут устерс да миноги
(приняв пилюлю наперёд);

2.

да, для господ не супер-важных –
а средней, так сказать, руки
в просторах нашенских сермяжных
стоят по трактам кабаки:

3.

уж эти – смотришь, поросёнка
возьмут на станции одной,
да на другой – ещё впросонках
закусят свежей ветчиной,

4.

на третьей – спросят осетрины
иль запеканной колбасы,
а после – за; стол сядут чинно
в какие выпадет часы,

5.

и вот – уха стерляжья, на-ка,
у них ворчит уж на зубах,
и к ней сомовья кулебяка
съедается не впопыхах...

6.

Наш Чичиков – из сих созданий:
в обед к трактиру подоспел,
вошёл – и с хреном и сметаной
не чванясь поросёнка съел.

7.

И тут в трактир влетел чернявый,
румяный, свежий – будь здоров! –
весёлый, громкий, моложавый –
лет тридцати пяти – Ноздрёв.

8.

(С ним был и зять его Мижуев, –
ну, то есть, муж его сестры;
но что зря лезть нам в жизнь чужую? –
зять ни при чем, он вне игры.)

9.

Ноздрёва Чичиков приметил
на днях на городском балу...
иль нет, скорее, на банкете...
но точно – в карточном углу.

10.

Итак, Ноздрёв. Вдовец нестарый,
ненужных двух ребят отец;
кутила, враль, картежник ярый,
от широты души подлец, –

11.

имел невинную страстишку
нагадить ближнему слегка:
пустить о ком-то слух-пустышку,
иль брак расстроить земляка...

12.

«Ба, Чичиков!» – и вмиг, шумливо,
стал в гости звать, неукротим;
и тот, в расчёте на поживу,
не устоял, поехал с ним.

13.

Ноздрёв же – дома так стал въедчив!
Вдруг перешел на «ты», нахал,
повёл расплывчатые речи,
и долго хвастался и врал:

14.

про редкую собак породу,
про ярмарку и свой загул,
ка;к выгодно купил, где; продал,
что; выиграл и ка;к продул;

15.

графиню совратил какую
(розетка, сюперфлю, bonbon);
како;в милашка Поцелуев
(штабс-ротмистр драгунский он);

16.

ка;к якобы кутил покруче
вояк драгунского полка,
и ка;к Кувшинников, поручик,
во сне намял ему бока;

17.

ка;к широка его натура,
и ка;к распил намедни он
Clicquot – представьте! – матрадура,
да бургоньон, как шампаньон!..

18.

Потом показывал он псарню;
он как отец был псам своим,
и – нет созданья благодарней! –
взаимно ими был любим...

19.

Засим обед был: здесь – горелый,
а тут – сырой... короче – плох;
и ужин – ну, что хочешь делай;
и сон, – в постели, полной блох.

20.

Да, кстати: Чичиков Ноздрёва
о душах спрашивал вечор...
Ох, зря! Но вылетело слово –
не остановишь разговор.

21.

В пылу Ноздрёв неподражаем,
завёлся: «Выиграй на спор!..
не хочешь? ну, давай сменяем!..
метнём банчок!» – и прочий вздор;

22.

а, получив отказ, со злости
совсем уж дерзости понёс,
и приказал: лошадкам гостя
давать лишь сено, не овёс...

23.

Как утро, Чичиков – к упряжке;
но тут Ноздрёв пристал опять:
давай, мол, разыграем в шашки,
мол, в них никак не сплутовать.

24.

«Изволь, сыграю». – «Сделай милость!»
Они вернулись в дом и дым –
и дружно над доской склонились,
как Бендер с Ласкером каким.

25.

«Давно не брал я в руки шашки», –
в усы Чапаев бормотал...
(Ох, нет... дурацкая промашка...
Конечно, Чичиков! Скандал...)

26.

«Уж знаем, ка;к вы в шашках плохи», –
бурчал Ноздрёв себе под нос,
и эдак рукавом, пройдоха,
вперёд две шашки перенёс.

27.

«Ах, так!» – воскликнул Пал Иваныч,
спиною отодвинул стул –
и, чуть не повалившись навзничь,
как шашкой, шашки все смахнул.

28.

«Ах, так! Да ты, брат, финтифлюшка! –
вскричал Ноздрёв, взбесясь слегка. –
Эй та;м, Порфирий! Эй, Павлушка!
А ну-ка, бейте фетюка!»

29.

И дело б кончилось злонравно;
на счастье Чичикова, тут
явился капитан-исправник:
Ноздрёв за что-то вызван в суд.

30.

И Чичиков, скользнув без шума,
прыг в бричку и – гони в разнос!..
Чубарый конь тащил и думал:
«Вот дрянь Ноздрёв! Зажал овёс...»