Отшельнический дух литературных схим

               

Когда-нибудь и я наведаю Пачёво;
чтоб силы рассчитать, продумаю маршрут;
желательно весной, в цветении черёмух,
погожим майским днём десяток вёрст — не труд.

Я отыскала пять «ладыжинских» оврагов!
Здесь спутаться легко — низины да холмы;
с утра меня пасла тарусская дворняга,
сбежав из конуры, как узник из тюрьмы.

Ладыжинский, ты где? Я поднялась с надеждой
на Воскресенский холм, что кличется Горой;
ей равных не сыскать в моих признаньях нежных,
ну, разве что  Ока - ей ровнею речной.

Топчусь туда-сюда поэтом оглашенным,
мой катехизис прост — стихи писать, стихи!
На лавочке у ног окаменевшей Беллы -
отшельнический дух литературных схим.

Зачем мне эта даль -  Алёкино, Пачёво?
И паршинский пейзаж по-деревенски скуп;
меня туда привёл, раздобрившись, просёлок
и милый человек — попутчик-жизнелюб.

-Здесь прячутся следы инопланетной Беллы?
-Не знаю, не встречал, хотя, всё быть могло.
Ну, вот и добрались. А я сюда по делу,
два слова -  и назад покудова светло.

Я  слушала его простую деловитость,
откланялась легко, свернула не туда -
испить густую тень увесистой ракиты,
где солнечный припёк изрядно исхудал.

Кто мыкался душой по пепелищам старым?
Кто в найденной строфе от счастья умирал?
Лещина у шоссе тумана лёгким паром
гнала меня назад — к тарусским берегам.

Невзрачных деревень единственным туристом
приспело мне воспеть загадку этих мест;
у пристани с собой зовёт гудок басистый,
его ль протяжный вой достанет до небес?

             19.06.2020 г.
  Фото автора. Таруса. Вид на Оку и пристань. Лето 2019 г.