Светка

Училась Света в классе лучше всех
И не любила разговоров глупых.
Красотка, хоть разглядывай под лупой.
Ей на роду написан был успех.

Мальчишки её видели во сне
- румяную, кудрявую, смешную.
Ну как же не любить её такую?
Кто может быть с такою наравне?

И вот он, выпускной, и первый вальс,
Что закружил. И словно в облака
Её тогда вела его рука,
А он не отводил влюблённых глаз.

Она краснела, но наверняка
Уж поняла, что он и есть тот принц.
Его лицо из миллиардов лиц
Она теперь запомнит на века.

Всё это было с ними в первый раз.
Хотелось верить, что ещё всё будет,
и нежный поцелуй ещё разбудит
Любовь, что скрыта от сторонних глаз.

А прямо сразу после выпускного
Сергей представил Свету как невесту.
Сказал он: "Мама, принимай невестку!
Женюсь на ней, даю тебе я слово!"

Но завтра всё разрушила война.
Отец ушёл на фронт, Серёжа тоже.
Сказал, что быть в тылу ему негоже.
Ещё сказал: " Ты очень мне нужна".

А через месяц вдруг не стало мамы
И в светлой Свете выключили свет.
Она в неполных восемнадцать лет
В своей семье вдруг стала главной самой.

И все теперь на ней. Сестра, братишка.
Сестрёнке пять. Она ещё малышка.
Братишке вовсе три - он не поймёт,
Что по земле родной война идёт.

Что надо потерпеть, что хлеба нет,
Что в каждый дом теперь пришла беда
Неведомо на сколько дней иль лет,
А, может, даже вовсе навсегда.

Шёл сорок третий год. Ей стало ясно,
Что ждать конца войны сейчас напрасно.
В деревне немцы заняли дома,
и кров родной стал для неё - тюрьма.

Хоть в петлю лезь, хоть в прорубь с головой.
Нет выхода. Нет смысла в этой жизни.
Спасенья нет своим в своей Отчизне.
Отчаянье! Хоть плачь, хоть волком вой.

Она боялась лишь за малышей.
У них ведь, кроме Светки, никого.
Они и живы только от того,
что всё давно держалося на ней.

Сказали немцы, что Москва сдалась
И что победе точно быть за ними.
Что больше не увидеть тех живыми,
Кто добровольно не признал их власть.

А как-то ночью, выйдя на крыльцо,
Светлана чуть не вскрикнула вначале.
Ведь в темноте ночи её встречали
Отец и ещё несколько бойцов.

Они спросили, как идут дела,
Где немцы квартируют, разузнали
и, главное, что ей они сказали:
Москва за нами и она цела.

Отец был в партизанах. С того дня
Для Светы начался другой отсчёт.
Она теперь уж знала: он придёт
Тот день, когда закончится война.

Она для этого на всё пойдёт.
Москва за нами, наше дело свято!
Пусть Родина пока войной обьята
Но скоро станет всё наоборот.

Пошла Светлана к немцам на поклон.
Рубахи им стирала и штаны.
Ах, если б только не было войны,
Изгнать бы из деревни её вон.

Ну надо ж было вытворить такое!
Все вмиг забыли про неё былое
И говорили: Как земля выносит?
Пусть лютая болезнь её подкосит.

По доброй воле фрицам помогает.
Бесстыжая! Ну кто подумать мог?
По всей деревне бабочкой порхает.
И не накажет же заразу Бог".

Потом заговорили в каждой хате,
Что Светка как-то заходила к Кате.
Сказала, что Серёжу верно ждёт.
Война закончится и он её поймёт.

Ей Катерина плюнула в глаза.
Сказала: сын вернётся непременно.
Она, как мать, с ним будет откровенна.
Предательство прощать никак нельзя.

А Света по ночам ходила в лес.
Тайком от всех носила партизанам
Все сведенья, добытые обманом,
Которые нужны им позарез.

Не зря немецкий изучала в школе.
Она теперь вся превратилась в уши.
Просил отец её терпеть и слушать,
и чтоб никто не видел её боли.

А немцы были с нею, как ручные.
Частенько угощали дуру-Светку.
Ведь у неё есть маленькие детки
Такие же, как и сестра, блажные.

И вот однажды ночью партизаны
Ворвались прямо в логово врага.
Тут чтобы не ступала их нога,
Чтоб сгинули проклятые тираны.

Они всех этой ночью положили.
Ведь немцы были, как один, пьяны.
И даже не успев надеть штаны,
За всё теперь собаки, заплатили.

А люди рассказали, не тая,
Как дочь Петра прислуживала немцам.
Портки стирала подлым иноземцам,
за обе щёки шоколад жуя.

Сказал им командир:"Спокойно, бабы!
Напраслину не надо возводить!
Вам девку эту стоит похвалить.
Она о немцах доносила штабу."

Спас Светку от возмездия отец.
Хоть он и партизан, но всё ж подлец.
Она детей кормила шоколадом,
А русскому - немецкого не надо.

Ведь люди не видали вволю хлеба,
Давали детям мох и лебеду.
Нет, не поймёт, конечно же, кто не был
В своём дому, как у чертей в аду.

А Светка хитро всё тогда решила.
И тем и этим гадина служила.
Всех вокруг пальца лихо обвела.
Она и в школе умною была.

Но люди не забыли всё, что было
И на глазах у них происходило.
С врагами Светка пела и шутила,
Своих же - стороною обходила.

А Пётр, сказали, побывал в плену.
Потом бежал. Но кто же знает точно.
Возможно, он предатель, как и дочка.
И выдал немцам тайну не одну.

Ну наконец-то славный День Победы,
К которому все шли четыре года!
День торжества великого народа!
Теперь уж точно позади все беды.

Вот стали потихоньку приходить
Домой все те, кто выжил на войне.
И было это радостно вдвойне,
Ведь люди вновь теперь учились жить.

Не вздрагивать от каждого хлопка,
Не замирать от гула самолёта,
Не думать каждый день, ну отчего так
Их жизнь несправедливо-нелёгка.

Петра судили, вроде оправдали.
Вернулся к детям, наконец, и он.
Раз выпустили - значит, не шпион!
Был бы предатель - точно б расстреляли.

Он в дом привёл жену. А как без бабы?
Нужна ведь детям наконец-то мать.
Сельчане начинали вспоминать,
Что Пётр и до войны до баб был слабый.

Светлана стала странная, чудная.
В себе замкнулась. На парней ни взгляда.
Какого же рожна тогда ей надо?
Нет, вправду эта девка не простая.

Сергей женился, народились дети,
Он даже слышать не хотел о Свете.
Забыл он выпускной и первый вальс,
И как не отводил влюблённых глаз.

А Светка прятала платком кудряшки
И всё молчала, глядя лишь под ноги.
Она стирала, гладила рубашки
И босиком ходила по дороге.

Все говорили: чёкнутою стала,
Затем и вовсе навсегда пропала.
Отцу сказала просто: Не грусти,
я буду крест свой до конца нести".

Прощалася с родными как-то странно.
Просила их за всё её простить.
Сказала, будет помнить и любить.
О них молиться станет неустанно.

Отец сказал ей: "Светка, не дури!
Учись, люби, рожай на свет детишек!
Ну где ты глупых начиталась книжек?
Ведь Бога нету, дочка, посмотри!"

Она в ответ тогда заулыбалась.
Сказала робко: "Ты уверен, папа?"
Он обнял её крепко и заплакал,
а его сердце вдруг тоскливо сжалось.

Ты знаешь, папа, я Его благодарю
За то, что живы мы, за День Победы,
За то, что  позади теперь все беды.
Я с радостью себя Ему дарю.

И, как ни странно, если б не война,
Я б, может быть, Его и не узнала.
Я больше обрела, чем потеряла.
Он нужен мне, а я Ему нужна.