У околицы

          

Приплыли к пятнице деньки.
На грудь приняв – как водится –
ведут беседу мужики
под вечер у околицы.

О жизни новой на селе,
о том, летит как времечко
и бьёт ключом по голове
(да норовит по темечку).

О том, кому живётся всласть,
зима как нынче княжила…
Кто – про грибы, а кто – про снасть
да про крючок в коряжине.

Что будет урожай хорош –
уже вовсю волнуется,
роняет колос в поле рожь…
 – Глянь, Нюрка чешет улицей
куда-то с радостным лицом!

 – Да к рощице берёзовой.
Не смотрит мамка… Ох, торчком
быть скоро платью розову.
Ждёт Ванька, ходит взад-вперёд
походочкой упругою…

А как играет, как поёт!..
С гармошки он – кудрявый чёрт –
сорвёт все напрочь пуговки.

Чуть посмеялись, но без зла –
бывали все влюблёнными.
Опять беседа потекла
уже в другую сторону.

Лицом к лицу, плечо в плечо, –
пыхтя, дымя цигарками,
так спорили вновь горячо,
что становилось жарко им.

Не стоит бабам их бранить
за этот круг общения.
Не ради выпивки – чтоб жить –
те редкие мгновения.

Невидимое душ родство.
Отнять – и мы безродные.
Ну как в России без него?
Оно у нас – природное.

Катилось солнце за сосну
в туман молочно-тюлевый.
Село готовилось ко сну.
Тень плечики сутулила.

И золотыми стали вдруг
в лучах последних солнечных
и руки мужиков, и луг,
и чёлочки у ёлочек.

Коснулся жёлтый карандаш
вдали и тихой рощицы…
Петрович крякнул: "Всё, шабаш,
пора, друзья хорошие…"

Высоким берегом пошли
вдоль речки к дальним всполохам,
а вслед им пели соловьи,
срывая цвет с черёмухи.