Часть 10. Окрытое письмо Бесогону Никите Михалкову

   
   (Это продолжение поэмы "СТЕНЫ И ЛАДОНИ")
             
     Возлюбленный во Христе брат Никита! Мир Вам! И Бог Вам в помощь в трудах Ваших праведных!

     Столь нелапидарное приветстсвие-«целование» обращаю я к Вам, брат во Христе  Никита сын Сергеев, вовсе даже неспроста. А поскольку ярлыков у нас с Вами и всех Ваших хватает, то я могла бы присовокупить к этому массу обычных в таких случаях «антиярлыков» типа  «властитель дум», «совесть нации», «соль земли» и т. д., – но в этом ли дело!  А в том, что не могу не выразить моей к Вам благодарности за Ваших Бесогонов – ведь не иначе как по Промыслу,  милости Божией ко мне я спозналась с ними. Так что – слава Богу за всё! Однако ж – по порядку.
    Дело вот в чём.  Вот уж несколько лет как я подвергаюсь т.наз. пси-или торсиотеррору. Почему, отчего -  это  неважно, тут причин может и не быть. А может быть и множество, так что понять не представляется возможным. Да и не нужно.  Про себя скажу одно: тут любовь Божия. А потому ответ на вопрос: зачем? – подразумевается. Тут ведь крест, посланный нам, недостойным, по немощи нашей, в последние сии времена, верой не богатые.  Есть афоризм: «Со креста не сходят – с него снимают».А про пситеррор говорят так: "С компьютера не снимают", и это верно. Впрочем, только ведь в здешней жизни. Так что соответствие выходит полное. Кому дано – тот вместит.
     Так вот, в силу ряда причин, в том числе и указанных выше, живу я очень даже уединённо, фактически – «в затворе». Но порой, когда братишки-псиопишки разгуливаются чрезмерно, тогда я, дабы вымолить передышку, по Благословению, отправляюсь поездить по монастырям. Порой в отлучке я бываю (нарастающим итогом) месяц-два-три.
     Стоп! На сей раз, хоть и задано было мне с таковой целью поездить три месяца, но из-за пресловутой пандемии срок этот пришлось сократить.  Началось всё это 20 февраля в Дивеево. Там я пробыла 24 дня. Всё шло тихо-мирно. Про короновирус я уже знала кое-что понаслышке, а в Дивеево, похоже, и вовсе мало кто знал, а потому и не говорил никто. Дальше в планах было посетить ещё несколько монастырей, чтоб потом попасть на Валаам. Путь лежал через Москву. Т. наз. пандемия уже набирала обороты, но я об этом ничего не подозревала. Потому, когда я 16 марта оказалась в Москве, то как-то странно мне всё это показалось… Спросить ничего ни у кого было нельзя, а поскольку я была с вещами, то все шарахались от меня, как от зачумлённой. Когда я приехала в Москве к сестре, то кое-что узнала… Дальше на три дня я поехала в Звенигород, в Саввино-Сторожевский монастырь, под Москвой. В гостинице было пустовато, но храмы и источники были доступны. Там я написала «На СторожЕ» и поехала дальше в Новый Иерусалим. Уже в Звенигороде странно показалось мне, что в автобусе от меня требовали в качестве оплаты за проезд какие-то «стрелки» (это был первый день, как их ввели), но доехать «зайцем» до вокзала  меня всё ж пустили. А вот в Истре из автобуса меня вместе с вещами просто вышвырнули вон, поскольку про те самые «стрелки» я слыхом не слыхала. Как выяснилось потом, не мне одной такое перепало в тот день… Но как-то удалось добраться до монастыря (администратор автовокзала сжалилась и выдала мне билет в кассе), но после двух дней пребывания в монастыре (гостиница также была почти пуста) добираться от монастыря до вокзала в Истре пришлось уже на такси… В Москве я узнала, что на Валаам попасть смогу не скоро: остров закрыли ещё в начале февраля и, как выяснилось потом, надолго. Я поехала, как запланировано было ранее, в Пафнутьев Боровский монастырь – налегке, как бы до 1 апреля. Но пробыть там пришлось ровно на месяц дольше.  Ковит набирал силу, и на Валаам попасть не удалось. Московские родстенники из-за карантина съехали на дачу, а вещи остались и до сих пор остаются в их квартире. В Боровском монастыре я узнала о случившемся в Дивеево. Нетрудно представить, каково мне было тогда…  Там остались друзья, всё время вспоминались лица всех дорогих матушек, особенно потрясло известие о болезни игуменьи Сергии и других сестёр… В Боровский монастырь мне сразу отовсюду стали звонить: где я, что со мной, может, я всё ещё в Дивеево? Вообше говоря, мне повезло, что я осталась тогда в Боровском монастыре, потому что и Пасху, и Радоницу там мы встретили почти благополучно: это был один из немногих монастырей, тогда ещё не закрытых, так что похристосоваться довелось въяве, в храме, а не с экраном телевизора или компьютера. «Христос Воскресе!» орали вовсю, чтоб и до Москвы дошло!  Однако ж ситуация изменилась и там, когда 30 апреля нам было объявлено о том, что на следующий день, 1 мая, монастырь закрывают из-за коронавируса. Ребята-трудники, жившие за территорией, съезжались в монастырь, с тем чтоб утром ворота закрылись, а нам было предложено уезжать домой. Уходила я поздно вечером, фактически последней. Ребята помогли сделать пропуск, и 1 мая, минуя Москву, чтобы не застрять там, я поехала домой. Понятно, не несколько часов, как обычно, а несколько дней, со множеством пересадок, пришлось мне добираться. Воронеж тоже был закрыт, но мне в каком-то смысле ещё повезло, потому что Тулу и Калугу закрыть ещё не успели, и в конце концов, ночуя на вокзалах, мне удалось  добраться проходящим поездом «С-Петербург-Кисловодск», который остановился не на вокзале, а на станции Придача. Почти сразу я написала (сами написались) стихи для друзей из Боровского монастыря «За стеной освящения. Илии». Тогда я ещё не знала о случившемся там безобразии - подтасовке с ковитом, когда здоровых людей принуждали выдавать себя за больных. Я-то не знала (в компьютер я вошла только на третий день), но стихи об этом уже знали, а потому об этом там есть:
    И во все глаза детят опилки:
    Рубят лес - и щепки к вам летят.
   Мои воронежские друзья очень удивлялись, почему закрыт Воронеж? Ведь на более чем миллионный город заболевших ковитом было 600 человек, из них почти треть  выздоравливали… Я засела «на карантин», но мне-то что! Дело привычное… В этом случае воистину справедливо изречение: кому война, а кому... Но это – мне, а другие этот «масочный» «режим самоизоляции» переживали очень тяжело.  Психотронная  братва наезжать стала вскоре, ведь сроки "домашнего отсутствия" я всё же не выдержала. А уж после того, как я сбросила на Стихи.ру «Ответ всем пситеррорам», - и тем паче. Тогда меня благословили покопаться в инете на предмет этого самого пситеррора, а поскольку тема эта напрямую связана с темой пресловутой пандемии, то я вскоре наткнулась на запрещённый выпуск Бесогона, и меня это очень даже заинтересовало! Я стала смотреть  Бесогон всё больше и больше… и таким образом просидела за компом, с перерывом на обед, сначала сутки, потом двое или даже чуть больше. О, это было потрясающе! Ведь я практически отрезана от внешнего мира, много лет не смотрю телевизор и живу почти без доступа информации извне. Но так жить нельзя, и рано или поздно что-то должно было случиться. И оно случилось! Как в фильме про Штирлица, которому командование устроило встречу с женой, так и мне… Встреча с внешним миром состоялась. Можно ли передать всё то, что я испытала при этом! Просто нет слов! Особенно потрясли кадры про наших паролимпийцев. Я ничего не знала об этом, но с инвалидами у меня отношения давние и серьёзные. До сих пор не могу вспоминать эти кадры без слёз. Да только ли это! Уже в полном отрубе я завалилась спать – и псиопы, которые будоражат в основном по ночам («пытка бессонницей»), тут дали мне продрыхнуть часов чуть ли не двадцать – почти не беспокоя меня…  Ну что ж, сказала я себе, вот уж точно Бесогон против моих двуглавых полосатиков, как снаряд, сработал тут по прямому своему назначению. Пусть ненадолго, пусть даже на день-другой – но и это хорошо! Да и в этом ли дело?
   А дело в том, что и не надо нам, людям доброй воли, вставшим на пути этой злой страшной апокалиптической силы (как её там ни называй, хоть и бояться её не стоит), искать возможностей объединяться самостоятельно – это случается вне нас и помимо нас. Вот и теперь – я призываю вас объединяться не потому, что уверена в том, что призыв этот исходит от меня – нет, я могу лишь констатировать то, что уже случилось. Вот, по пути следования воле Божией, мне встретился Бесогон Никиты Михалкова – но ведь не я одна такая! Рано или поздно Бог нас всех объединит на пути деятельной любви! Мы все так или иначе встречаемся с Сеятелем, то есть с Богом, и наше дело лишь – принять семя, то есть слово, посеянное Им, и приумножить тот плод, который нам по силам принести. Словом в этом смысле для многих может стать и Бесогон Никиты Михалкова.  И тогда – не бойся, малое стадо! Ворог не пройдёт – будь то война психотронная, или информационная, или все эти шашни с ковитом или там ещё что.  Ситуация с пандемией ещё раз показала нам, что жизнь на Земле под угрозой, и победить нам можно только силой любви! Вот, псиопы снова лупят меня по мозгам – но это их дело. Как говорят, «на то и щука в реке, чтоб карась не дремал». Потому и спешу уже в который раз недовыправленный материал разместить здесь.
    Спаибо Бесогону! Спасибо Никите Михалкову! Спасибо всем тем, кто делает эти программы! Спасибо всем тем, кто смотрит и любит Бесогон! Спасибо всем тем, кто с нами, – кто выбрал ЖИЗНЬ, А НЕ СМЕРТЬ! И кто без страха и упрёка готов ДУШУ СВОЮ ПОЛОЖИТЬ ЗА ДРУГИ СВОЯ!

  Мы – едины! И – С НАМИ БОГ!

  Ещё раз – спасибо всем! И да хранит вас БОГ!

  Продолжение, а именно текст "БЕСОГОНЫ ВСЕХ СТРАН - ОБЪЕДИНЯЙТЕСЬ!" - следует.

  Изображение: Иероним БОСХ.  Средняя часть триптиха <Сад земных наслаждений>

  Интерлюдия. На СторожЕ  http://stihi.ru/2020/05/05/5869