Собеседнику с любовью

Я так люблю в рассветные часы
Представить Вас, мой милый собеседник,
Когда, к земле склоняясь от росы,
Пион махровый расцветёт последний.
Вы, мой учитель, друг и исповедник,
Скрываете улыбкой недосып,
Выслушивая пламенные бредни.

Зевоту маскируете под смех
И, головой размеренно кивая,
Похвалите немыслимую смесь,
Которую построила в слова я,
Конечно, в столбик… Линия кривая
Опять танцует в строчках, как на грех,
Размер и ритм, злокозненно срывая.

Но я всё это назову – «стихи»,
С клочка бумаги их спишу в тетрадку,
И непременно занесу в архив,
На всякий случай, просто для порядка.
Когда бы я ещё умела кратко,
Да, где там – стих длиннее панихид,
И не унять словесной лихорадки.

Но как Вы терпеливы, боже мой!
Характер, просто ангельский. Не скрою,
Когда пишу ответное письмо,
Мне хочется Вас разозлить порою –
Черты литературного героя,
Невидного и блёклого, как моль,
Скроить пытаюсь чисто Вашим кроем.

И тут уже не до зевоты Вам,
Откуда что берётся? Злой ехидной
Вы в пух и прах разносите слова,
Уже не опасаясь слов обидных.
А выводов, почти что очевидных,
Не пишете, пытаясь бастовать
И час и два… Потом Вам станет стыдно.

И вновь письмо – «Ах, здрасьте, где же Вы?
Молчанье Ваше так меня меня тревожит,
Я, право, к Вашей глупости привык,
Она мне просто, словно… милость божья!
Да, Вы глупы, но не грешите ложью,
Как многие. Не слушайте молвы,
Простите. Вы ответите?»
– Быть может…)