Мимолетное на речке

Если бы я составлял «Избранное» Н. Рубцова, не взял бы в него стихотворение «Цветы» (как и знаменитый «Букет», например). Рафинированное, сладенькое, не глубокое настроением. Мне кажется оно надуманным, искусственно сделанным. А потому – не рубцовским. Что-то попсовое, на потребу массовой публике, как песенки Стаса Михайлова. И выводу почему-то не верится. «Бессилен как философ» - сказал однажды сам поэт. Его философия в магии настроения, выстроенном удивительно простыми словами…

По утрам умываясь росой,
Как цвели они! Как красовались!
Но упали они под косой,
И спросил я: — А как назывались? —
И мерещилось многие дни
Что то тайное в этой развязке:
Слишком грустно и нежно они
Назывались — «анютины глазки».

Я рядом вот это – настоящее, поэтово! Наверное, в каждом поэте есть стержневое, за что мы его любим. «Жгучая тайна» Рубцова, которую мне так хочется расшифровать, мощно заложена в этих незатейливых совсем строчках. Читаю его на берегу Вели, переживаю, и кажется мне, что никто так не передал печаль нашего российского бытия, его пространства, вне мегаполисов. Щемящий аромат горчинки, бесконечной осени и зимы…

Ветер всхлипывал, словно дитя,
За углом потемневшего дома.
На широком дворе, шелестя,
По земле разлеталась солома...

Мы с тобой не играли в любовь,
Мы не знали такого искусства,
Просто мы у поленницы дров
Целовались от странного чувства.

Разве можно расстаться шутя,
Если так одиноко у дома,
Где лишь плачущий ветер-дитя
Да поленница дров и солома.

Если так потемнели холмы,
И скрипят, не смолкая, ворота,
И дыхание близкой зимы
Все слышней с ледяного болота...