Сага о викигах

Сложу, как умею, без лишних прикрас,
К старинным сказаниям близко,
О викингах грозных правдивый рассказ,
О нравах лишённых изыска!

От имени ярла любившего брагу,
Поэт начинает рассказывать  сагу…

Всё сущее ведомо мудрым богам,
Но смертным незримы их цели.
За дальние дали к чужим берегам,
Минуя запреты и мели,
Стремиться умчаться по зову ветров,
Пытливое сердце норманна.
Мы славные дети древнейших богов,
Мы люди морского тумана!
Тревожному небу и шторму назло,
Английским баронам на горе,
Натруженной дланью сжимая весло,
Мы завтра отправимся в море.
И парус подружиться с ветром, и киль
Волну соблазнит поцелуем,
Всё завтра, и буря, и мертвенный штиль,
Всё завтра, а нынче пируем!
Для огненной браги настала пора,
Для страсти в семейных покоях,
Для висы богам у ночного костра,
Для прядей о славных героях.
Небесная бездна насытится всласть
Моими хмельными мечтами;
Не в силах допрыгнуть, не в силах упасть,
Но в силах уйти за волнами.
Тоскуют драккары по глади морской,
Секира по битвам томится,
Нет кары нещадней, чем бренный покой,
Для тех, кто в Валгаллу стремится.
Нам боги в наследство разящую сталь
С высоких небес ниспослали,
И Мира не жалко, и жизни не жаль
За празднество силы и стали!
Вчерашнее завтра, по воле богов,
Теперь превратилось в сегодня.
Мы хищная свора, мы стая волков,
Для саксов мы кара Господня.
Божественных фьордов привычный пейзаж
Покинули алчные взоры,
И силится море чинить абордаж,
И волны нависли как горы.
Как видно, не добрый  сегодня настрой
У бога – громовника Тора!
Все вместе на вёсла! Здесь каждый герой,
Не время для смуты раздора!
Не всем, упорхнувшим с родного двора,
Увидеть британские скалы.
Кому-то в Хельхейм отправляться пора,
Кому-то в чертоги Валгаллы.
Но с нами, по-прежнему, Конунг Лодброк
И ХарольдПрекрасноволосый!
Звук горна спасает от ссоры и склок,
Вдали показались утёсы!
Нортумбрия, Уэсекс – не всё ли равно?
Нам в радость любые палаты,
Где много сокровищ, где мясо, вино,
Где бедные станут богаты!
Пугают норманнами малых детей,
Уж войско сгустилось на бреге;
Когда-нибудь скальды, без лишних затей,
Расскажут об этом набеге!
Скорее на сушу, готовьте щиты,
На первое копья и стрелы!
А после, резня до последней черты
И в этом мы крайне умелы.
Мы рубим и грабим, в том наша судьба,
Опасность граничит с экстазом,
Чем дальше походы, чем жарче борьба,
Тем ближе к божественным асам.
Мы выжмем все соки из вражьих сердец,
Сам Тор не сумел бы такого!
И Один пророчит нам славный конец
Устами провидца слепого.
Прекрасная сеча, отрада для глаз
Могучих богов из Асгарда!
Сегодня и Локи, и Хеймдалль за нас,
Противник лишён авангарда.
Но рано мечи отправлять на покой,
Сражение в полном разгаре,
Сын конунга - Бьорн, молодой и лихой,
На счастье, сегодня в ударе!
Блистателен Торстейн – воитель в летах,
И Олава грех не заметить!
Одним со щитами, другим на щитах
Закат предначертано встретить.
Кто смерти страшиться – тот слаб и смешон,
Неверие станет ошибкой.
Удел предначертан, исход предрешён,
Мы гибель встречаем с улыбкой!
Пусть бренному телу на веки истлеть,
Но духу, в объятьях валькирий,
Все девять миров суждено пролететь
И вспыхнуть в божественном  мире.
Чертоги Валгаллы для всех храбрецов,
Прославленных доблестью в битвах,
Мы снова увидим великих отцов,
Как грезили в детских молитвах.
Вовек нескончаем божественный пир
И грозные битвы беспечны,
Что толку держаться за жизнь и за мир,
В котором мы вовсе не вечны?
И всё же, пусть предки ещё подождут,
Отложим желанные встречи,
Я здесь ещё нужен, меня не убьют,
Ни в этой, ни в будущей сечи!
Пусть барды в поэмах сумеют сберечь
Всю правду о нынешней брани,
Как сотнями головы падали с плеч
И души терялись в тумане.
Земля задыхалась  от пота и слёз,
Но бой до заката продлился.
Довольны ли боги? - безмолвный вопрос
В глазах уцелевших искрился.
Под тяжестью ветра деревья дрожат,
Усеяно поле телами.
Два ворона хищно над полем кружат
И крячут такими словами:
«Взгляни-ка, мой братец, на этот бедлам,
Как видно не зря мы томились!
Щиты и кольчуги изрублены в хлам,
Здесь витязи насмерть рубились.
Цветущие некогда эти места
Погрязли во мраке и тине.
Кто сгинул за Одина, кто за Христа,
Но это неважно отныне.
Никто не ответит на главный вопрос:
«А жаждал ли Один их смерти?»
Никто не ответит: «Хотел ли Христос
Нещадной такой круговерти?»
Что спрашивать с павших, теперь их приют
За гранями бренного мира;
И барды печальную песню поют,
Скорбит безутешная лира.
Но нам ведь с тобой не до скорби, мой брат,
Напротив, есть повод для смеха,
Погибшему воину горький набат,
А ворону пир да потеха!
Пришёл за наживой  могучий норманн,
Увенчанный прытью ретивой,
Но дух испуская от колотых ран
Он ворону станет наживой.
Напрасно жрецы уверяют глупцов,
Что Одина все мы шпионы,
Мы знаем людей, но не знаем богов,
Нам чужды любые законы.
Крещёные саксы попрали завет-
Подставить небитую щёку,
Теперь же над ними не ангельский свет,
А вороны пришлые к сроку.
Что ж, братец, затянем вороний мотив!» -
Настаивал птах – проповедник,
Но будучи голоден, зол и строптив,
Ответил младой собеседник:
«Довольно, довольно,  не время нам петь,
А нужно на землю спуститься,
Ведь счастье так близко, нет мочи терпеть,
Давно уж пора подкрепиться.
Негоже голодными песнь напевать,
Коль песня не терпит изъянов,
Нам лучше б сначала мясца поклевать
Давай-ка отыщем норманнов.
Хотя и об этом забота пуста,
Судьба их молитвам не вняла,
Кто сгинул за Одина, кто за Христа,
Горбатая всех уравняла.
Сегодня нам вновь улыбнулся успех,
А завтра опять затоскуем,
Быть может, лишимся желанных утех,
Но завтра, а нынче пируем!»
И принялись вороны «чествовать» павших,
За Бога погибших, но Бога не знавших…

Закончилась брага
И кончилась сага.