Скалы-корабли

Он на море устало смотрел голубыми как небо глазами,
Жизнь промчалась и он постарел, стал как старый фрегат с парусами.
И всего, о чём с детства мечтал, он добился, себя не жалея:
Его дом, словно царский дворец, – украшение Пантикапея.

От товаров ломились склады, гавань полнилась кораблями,
Но предчувствие скорой беды не давало уснуть ночами.
Его гордость – единственный сын должен с выбором определиться
И на дочке купца из Кафы, по веленью отца, жениться.

Только время всё шло, а сын был задумчивым и печальным
И отец его не торопил, не стремился узнать его тайну.
Просто он на себе испытал, что любовь без печали и слёз
Не бывает, как Чёрное море невозможно без бурь и гроз.

Ну а сын так хотел рассказать, что любовь – это вольный ветер
И однажды в далёкой деревне он, случайно, другую встретил…
Хоть морщинки легли на лицо, но по-детски звучал её смех.
Цепи страсти сильнее оков: понял парень – она лучше всех.

Золотистых волос завитки, море нежности в добрых глазах…
Только как рассказать отцу? Эта мысль вызывала страх.
А она, припадая к устам в поцелуе, наполненном страсти,
Вспоминала юность свою и такое короткое счастье.

Строгий муж её – бедный рыбак – на прощание слов не сказал.
И тайком он унёс их ребёнка, словно душу навек растерзал.
И с тех пор она тихо пела: «Как же мне теперь не горевать?
Столько лет уже пролетело – не устану я тосковать…»

Только милому не говорила, что тревожило её душу –
Омрачать не хотела встречи, ему нравилось смех её слушать.
Между тем подходило время, чтоб отправить корабль за невестой.
Ждал отец, только сын в тревоге всё не мог найти себе места.

Вот подул долгожданный ветер – судно вышло под парусами…
Вдруг от сына письмо приносят, а на сердце отца словно камень.
Если рухнет гора Митридат и падут ему камни на плечи,
Он, наверное, будет рад позабыть белый свет в этот вечер.

Дочитав письмо до конца, нервно смял его в злобной агонии,
Приказал поднимать паруса и скорей отправляться в погоню.
Громко звякнули якоря и корабль, не теряя минутки,
Мчался вдаль, подгоняемый ветром, разыгравшимся не на шутку.

Он летел на всех парусах, беглецов своих настигая,
Только шторм становился сильней, волны яростно в небо взлетали.
Вот пробился свет бледной луны, видит сына он у штурвала
Рядом с ним – красивая женщина его нежно рукой обнимала.

Задохнулся отец в горькой злобе, хочет ветер перекричать:
«Будьте вечно вы прокляты оба! Сын, опомнись! Она – твоя мать!..»
Грянул гром страшной силы и молния рассекла ярким светом просторы,
Задрожала земля и в море стала сыпать прибрежные горы.

Налетел новый шквал и волны понесли за собой в пучину
Белой пеной бурлящего моря корабли и отца и сына…
И с тех пор в этом самом месте видно с берега чётко вдали
Две скалы над морскою гладью, так похожие на корабли.