А Ноя больше нет
не видя лиц печальных и смешных
и душ полураздетую смиренность
скрывать на ролях запасных.
Мой век, забывший о морали
и стыд рассыпанный в щелях,
где геи, собранные в стаи,
павлинами кричат на площадях.
Несовершенство, бьющее в ладоши
несовершенству, пьющему на бис,
где истина, надевшая калоши,
бессмысленно разыскивает смысл.
На жердочке меж разными мирами
добро и грех несёт мой век,
и балансирует, играючи, на грани,
забыв, что Ноя больше нет.
Свидетельство о публикации №120061108096