Страх

Болезнь строга в песчинках простыни,
В её одежде белой и капризной,
Вот две слезинки прямо у спины,
И две слезинки прямо на одежде.

Болезнь пьяна на беленьких листах,
У ровных строчек букв сплетенье,
В пяти строках возникло откровенье,
Что у поэта вызывает страх.

А ночь на старой площади боится -
Шагов и лиц,биения сердец,
Ты возвратил кому-то долг,и злится
Вороний крик,ушёл куда-то в лес.

Зачем в лесу так много разных криков -
Среди зверей и скрипов от сосны,
Зачем в лесу ты спрятал синий вечер,
Не разделив нам на двоих тоски.

В ней есть покой,уныние и слабость,
За ней наступит день и благодать,
На снег осыпалась рябиновая сладость,
Горчичный вкус спасает нас опять.

У горечи есть много для спасенья,
В ней трезвость головы и слюни для еды,
Желудок думает - опять затменье,
Но это жизнь даёт ещё взаймы.

Взаймы - кусочек беленького хлеба,
Взаймы - дожди и лепесточки неба,
От этой горечи в зубах скрепит,
Но сердце отличительно бежит,
И прибегает на последнем издыханье,
Ломает голову собранье,
От чего ж бывает трезва и сильна
От горя чья-то голова.

И молоды искринки на щеках,
А страх болезни в простынях,
На ночь поделена усталость,
И в этотм есть вся жизни сладость,
Вытянув две слабые ступни,
Себя закутать в белые дожди,
Простыня привыкнувшая к нам
Закроет весь дневной обман.

Кому соврали мы с тобой,идя домой,
Забыли то что взяли мы взаймы
Кусочек жёлтенькой луны,
Кусочек маленькой зари,
Где утром пьют всё журавли.

И надо до утра отдать,
А ночь к нам лезет под кровать,
Быть может станет отдыхать,
Быть может станет умирать,
Но мы не пустим,там темно,
Как грустно старое кино.

В нём черкотня луны,дождя,
Болезнь строга,болезнь одна,
И две слезинки прямо в глаз
Нам выбивает синий газ,
Когда мы ставим чайник наш,
На этот грустный,сильный газ.

Чтоб не угас наш поцелуй,
В двери захлопнутой сейчас,
Чтоб память не могла одна,
Домой пойти уже сама.

Болезнь пьяна,сама пила,
И это тоже не спроста,
В пяти шагах,в пяти строках,
Дождями расписался страх.