О нашей классной, но не только...

О нашей классной, Ирине Петровне,
её муже, Иване Васильевиче, но не только,
и о другом… (О разных идеях.)

   
        Глава первая.

Чреду людских имён перебирая,
Из памяти глубин их извлекая,
Моей учительницы образ всплыл.
В дни юности, лет сорок уж назад,
Кого тогда я видел? Глупым был.
Теперь же, ныне, заостряя взгляд,
Смотря в ту даль годов, вас вижу ясно,
Нас, старшеклассников, вы были классной.
С открытым сердцем, доброй были,
И, вы, наш класс, всех нас любили!

– Ирина Петровна. Я – ваш должник,
Как и других, с кем жизнь сводила. –
К стопам Христа в молении приник:
“Я слышал, что живёт, где жила.
Позволь найти, поблагодарить,
К Тебе призвать,и то – не малость.
Иисус, я вынужден спешить,
Не знаю, сколько ей осталось!”

Молитва. Сборы. И дорога.
Проделан путь. Мы у порога
Крепкой избы. Внутри волненье.
Заходим. Печь. За ней движенье.
Почти забытый голос: “Кто пришёл?”
И сердце подсказало, что нашёл.
– Хозяйка, угадайте сами,
Давно не виделись мы с вами! –
Из-за печи на костылях выходит
Неспешно классная моя:
– Что мне отгадывать? – ответ исходит,
Звучит моя фамилия!

Мы вспоминали весь наш класс:
Живых, и тех, кого не стало.
– Я помню каждого из вас,
Я вас любила всех! – сказала
Моя учительница за столом,
Когда мы пили чай, общались,
Так, будто и не расставались.
Пора. Настал черёд сказать о Нём,
 Об Искупителе людей благом.
– Ну, а теперь мы вам споём, втроём. –
Дивный Спаситель Христос,
Ты – самый лучший мой Друг…
Псалом Иисуса слуг
Так прозвучал, ну аж до слёз!
Мы классной говорили о Христе,
Крови Его, пролитой на кресте
За род людской, за каждого из нас.
Поведали, как нас Он находил,
Грехи простил, любя, благотворил.
Молитв сердечных ждёт Он и от вас.
– Хотите, мы помолимся за вас? –
Взлетело ввысь благодаренье
За встречу нашу, и прошенье
За этот дом, и за хозяйку.
– А где ваш муж? – “Он на рыбалку
С утра ушёл.” Мы ждать его не стали,
В других местах нас встречи ожидали.
Уж подходило расставаться время,
Я к классной обратился: – Как общенье? –
Ответила она без промедленья:
“А знал бы кто, как прорастёт то семя,
Что вы мне в сердце заронили?”
Хвала Христу! Не зря здесь были!

Чуть больше месяца минуло
С той нашей встречи. Мысль мелькнула,
Проверить классную свою, узнать,
Не начало ли семя прорастать?
И вновь – молитва, и дорога,
Мы у знакомого порога.
Внутри всё тихо. Места нет волненью,
Сейчас, когда пишу,
И зная, что произойдёт за дверью,
Волнуюсь, внутренне дрожу!
Стучим. Зашли. Классная не одна,
Иван Васильевич, муж, у окна.
В ответ на “здравствуйте” – тяжёлый взгляд,
В домашней атмосфере напряженье.
В ком, в чём и что не так? Где объясненье?
Улыбки сходят с наших лиц. И яд
Обидных слов на нас излился.
Нас ждал он. Ух, и разрядился!
– Всю жизнь боролся с вами я,
И вы явилися ко мне домой?! –
Нужны здесь, видно, пояснения:
Во время атеизма наш герой
Борьбой с религиею занимался,
В одном районе был её главой,
И судя по всему – завоевался!
Идеологическим назывался
Тот фронт. С него Васильич не вернулся.
Менялся мир вокруг. Он не менялся,
Лицом к Создателю не повернулся.

– Иван Васильевич. Учитель мой,
Вы в школе нас, меня учили!
Я не забыл, а вы забыли?!
Ваш ученик давнишний – враг лихой?! –
Хозяин дома опечалил,
Другое тронуло больней.
Сердечной горести добавил
Момент иной – смотреть за ней,
За классной бедной за моей:
Поникшая фигура у стены,
И глаз не видно. В пол устремлены,
Упали на колени руки.
В бессилье что-то изменить,
Уста боялася раскрыть.
Представить сложно сердца муки!
Подумать только: слова не сказала!
Такого-то Ивана она знала?

Чем завершился день у них
Домысливать не будем. Стих
Продлим. В своём повествованье
Мы обратим наше вниманье
На то. Как дней чрез сорок, сорок пять,
Не одолев души желанья,
Я в дверь знакомую стучал опять.
– Кто там? – знакомый голос педагога.
– Иван Васильевич, ваш ученик.
Вновь через вас лежит наша дорога,
И мы решили посетить ваш дом. –
Так и не дал узреть он нам свой лик:
“Как ехали, так едьте прямиком.”

С того, так скажем, эпизода
Прошло пятнадцать лет, без года.
Закончен классной путь земной,
Мы ныне знаем это точно,
Иван Васильевич живой.
Теперь возможно лишь заочно
Задать ему вопрос, другой.
Друзья, вперёд, к главе второй.

Глава вторая.

Перо замедлило свой бег.
Вот так усталый человек
Пред тем, как свой продолжить путь,
Присядет, чтобы отдохнуть,
На камень, помолившись Богу,
В порядок мысли приведёт,
И дальше двинется в дорогу.
Так и рассказ вновь потечёт.
Вопросов наступил черёд.

Учитель мой, теперь постой!
Всю жизнь свою вы отдали борьбе
С Христом, с детьми Его? Ваш бой
С Творцом уж завершён? Вы ныне где?
Сражения анализ проводили?
И, честно отвечайте, победили?
Войне с Христом две тыщи лет.
Фигуры, вашей покрупней,
Оставили след чёрный в ней.
Был некий вождь, за двадцать лет
Он коммунизьм хотел построить,
Религию свести на нет,
Баптистов всех в колхоз устроить.
Но знаем, не успел. И с пьедестала
Слетел. А вера в Бога крепче стала.
И хоть пришлось немало бед
Хлебнуть детям Христа, побед
В войне у атеистов нет!
Иван Васильич, разберитесь,
Поразмышляйте, согласитесь:
Сам наш приход к вам – подтвержденье
Христа победы, пораженья
Врагов Его. Без сожаленья,
Стихом вас извещаем мы о том,
Ибо закрыт пред нами вход в ваш дом!

Ну что ж, закончили с одним,
Теперь плывём к брегам иным.
У тех брегов – иная глубина,
К познанью тайн её влечёт она.
– Иисус Христос, не дай в ней утонуть! –
Чресла ума препоясав, мы путь
Продолжим свой без промедленья,
Глава другая. Размышленья…

Глава третья.

Враги Христа. О них упоминанье
Звучало ранее в повествованье.
Иван Васильевич из них?
Уверен – не из таковых.
Запомнился его рассказ
С той давней встречи в доме их,
По теме, ну, как раз для нас:
– Есть Бог, иль нет, я знаю точно,
Я проверял это нарочно.
Если он есть, то будет так:
Мой друг умерший пусть во сне
Придёт. Чем и докажет мне,
Что Бог – реальность, не пустяк! –
 “Иван Васильич, ну и как,
Ваш друг забыл вас, или нет?”
– Да, пусто там! – и весь ответ.
 “А с кем же ты боролся, идеолог?”
Вопрос тогда такой не прозвучал.
Мы знаем, путь борьбы с Христом был долог,
Бывало, хоть не часто, он звучал.

Двадцатый век экватор миновал,
В стране огромной коммунизма
Ведущих идеологов собрал
Главнейший бонза атеизма.
С религией бороться призывал,
В несуществующего Бога верой.
Внезапно чей-то голос прозвучал:
– А с кем бороться, если Бог – химера? –
Зал затаился в тягостном молчанье,
Актив оцепенел весь в ожиданье
Ответа. Он его дождался:
– Бог есть! Бороться надо с Ним!
Другой подход здесь нетерпим! –
Что делать было? Не сдержался,
Не увильнул, в сердцах признался:
Иисус Христос – не заблужденье,
Он – враг живой, мы с Ним в боренье!
Предания не проливают света,
Как зал отреагировал на это
Серьёзнейшее заявленье.
Васильича б услышать мненье…

История войны с Христом
Во глубину веков уходит.
Вещает Библия о том,
Примеры яркие приводит.
Волхвы пришли в Иерусалим:
– Где Иудейский Царь родился? –
Встревожили вопросом сим
Весь город, Ирод всполошился.
И книжников велел позвать,
Чтобы у сведущих узнать,
В каком краю его земли
Христу положено родиться?
Те, зная Слово, помогли:
– Он в Вифлееме появиться
Должен. Гласит о том пророк Михей. –
– Идите. Разыщите поскорей,
Чтоб мне Младенцу поклониться. –
И там они Его нашли,
Но Ирода о том не известили,
Иным путём домой пошли,
Волхвы царя тем страшно разозлили.
Тот повелел у матерей
Невинных отбирать детей
От двух годов и ниже. Всех казнить,
Соперника Царя не упустить.
Рыданья в Вифлееме, вопли, плачь.
Младенца испугался царь-палач.
Причём не в шутку, а совсем всерьёз,
Ведь Тот Младенец – Иисус Христос!
Вот ненависть! Вот так вражда!
Предел? Уж дальше некуда?
Как книжников народных оценить,
Первосвященников времён Христа?
Кем им в истории досталось быть?
Их роль известна нам, и не проста:
В Писании сведущие,
Христа Мессию ждущие,
О Рождестве Младенца знавшие,
И чудеса Его видавшие,
С премудростью Его знакомые,
Но странно, к Свету не влекомые.
Всё ведали, чтобы Христа признать,
Решенье приняли: на смерть отдать.
О Боге знать, на Сына замахнуться?
Как логику людей таких понять –
От истины небесной отвернуться?
Не в силах мы ответ на это дать,
В глубины адовы зачем нырять?
Лишь повторим Христово мненье:
Им во грехе нет извиненья.
Старейшины. Первосвященники. Их
Предназначенье, как вождей людских,
Свелось к чему? Используя свой сан,
От истины отвлечь, вовлечь в обман
Вселенский Свой народ, и возбудить
Его просить: Варавву отпустить,
Того, Другого же, распять!
Так возбудиться! Так кричать!
На вас ваш грех. И в нём кого винить,
Народ? Готов от истины отвлечься,
Совсем не против и в обман вовлечься,
И вопрошать распятого Христа:
– Сын Божий, если Ты, сойди с креста! -
 “Если Он есть, то будет так!”
Без ультиматумов никак,
Вторит евреям наш герой
Слова за разума чертой.
Не будет так, с креста Он не сойдёт,
Усопший друг к Ивану не придёт,
Не потревожит сна покой.

Пора итоги подвести,
Чтоб дальше разговор вести
С тобой, читатель дорогой.
Убить Царя Христа, небес Пришельца,
Желали Ирод, царь земной,
Народные вожди, интриг умельцы,
Но цели этой лишь одной,
Той, им было мало. В Нём не признать
Христа Мессию, народ вовлечь в обман,
Им продолжать традиционно лгать,
И напускать в умы людей туман,
С тех пор, поныне даже – то их план.
Продолжим, тему разовьём,
К главе четвёртой перейдём.

Глава четвёртая.

На нашу землю Божий Сын спускался?
Вопрос вопросов. Кто в нём разобрался?
В какой-то степени он пробный
Как и другой ему подобный:
Есть ли Бог? Вопросы эти – суть одно,
В них – “да” ответ. Другого не дано
Сказать безвредно людям, без сомненья,
Не потерявшим правильного зренья.
Не захотели иудеи
В Иисусе вы узреть Христа?
Иные ложные идеи,
И это будет неспроста,
Умами овладеют и сердцами,
Христа не будет между вами.
Лишь Он с умов ослепленных, сердец,
Снимает покрывало. Бог Отец
Людей чрез Сына просвещает,
И разуменьем одаряет.

Иные разные идеи…
В веках гонимы иудеи.
Их вырезали, истребляли.
Такого горя вряд ли знали
Народы, племена земли.
Ах, что творили христиане?!
Чинить злодейства как могли?
С народом состояли в брани,
Кровь лили, и беду несли!
Такое мнение возникло
В уме каком-то, и проникло
В среду народа. Утвердилось.
До наших дней аж докатилось.

Библейского Христа мы знаем:
Как жил, как умер, и чему учил.
В кошмарном сне не представляем,
Того, чтоб Иисус благословил
Учеников злодейства совершать.
Мечом погибнут все, меч взявшие.
Ту истину Христову понимать,
Ей следовать, и в жизни соблюдать,
Способны лишь Христа познавшие,
Их можно христианами назвать.
Учитель. Ученик. Они похожи.
Быть, называться – не одно и то же.

Иные, всякие идеи
В народ внедрялись в Иудее.
Распространялись и в других местах
В другое время. Так в больших умах
Идея классовой борьбы родилась.
В томах на стеллажах не запылилась,
Не захирела, ею увлеклись,
Активные приверженцы нашлись.
Идея та была удобной,
Простой, для масс людских съедобной:
Класс эксплуататоров известь!
Народу счастье дать! Ему цвесть!
Итог кровавой той борьбы известен:
Людей изведено числа не счесть!
Как изощрён идеи план, бесчестен,
Иезуитство крайнее в нём есть.
Бывало, фабриканты разорялись,
Не обязательно, они стрелялись,
Руками жизнь трудиться заставляла,
История примеры представляла
Того. Бывало, и наоборот:
В заводчики рабочий выбивался,
Не упустить свой шанс он ухитрялся,
В уме происходил переворот,
Он тут же в поведении менялся,
С друзей своих выдавливая пот.
Идея классовых различий
В основе лжива. Без отличий
Приходит в мир сей человек.
Того мироправители не знали?
Да, ведали они, всё понимали
Но лгут и лгут из века в век.

Идеи новые, иные,
Заумные, а то простые
В кругу людей вращаются, витают,
Народу их как надо объясняют.
Изжившие себя, уходят в лету,
Приходят новые, с какого свету?
Вот, например, такие прилетают.
Права человека: меньшинств и детей.
Скрывается, друг, что за вывеской сей?
Вопрос о первых просто неприличен,
Но к детям, судьбам их, кто безразличен?
Мы знаем Слово Божье. В нём
Подходы к воспитанью есть,
Но скажем так: при том, при сём,
Нововведеньям ныне, здесь
Оценку не стремимся мы давать.
По поведенью поколенья,
По детям, выросшим, сможем узнать
Мотивы данного решенья,
Что ныне не ясны, как бы в тумане
Для всех живущих без Христа, в обмане.
Кто будет взращен из детей,
Не знающих отцов ремней?
Об этом люди размышляют?
Да. Составители идей
Своих программ задачи знают
Так было. Есть до этих дней.

Спешим к главе последней. В ней
Сожмём в итогах мысли наши,
Поблагодарим за помощь всю Христа,
Вновь вспомним и героев наших,
Всё довершив, закроем мы уста.

Глава пятая.

Создатель. Змей. Два человека.
Эдемский сад. Начало века.
Идеи первой ложной зарожденье:
– Знать можно больше. Вам не всё открыто –
Мысль сердцем принята. Тут и стремленье
Проявилось знать, что Богом было скрыто.
– Да мы же нагие! – узнали.
То не исправить, что познали.

Рождать идеи змей мастак.
В своём стремленье оболгать Творца,
Не открывая своего лица
Перед людьми, он эдак, так
Им разные идеи подаёт,
Есть те, кто в массы их несёт.
Всегда одна цель тех идей:
Мешать спасению людей,
Губить бессмертные их души,
Влагая лживый яд в их уши.
Враньё в Эдеме началось,
Продолжилось, и раздалось:
Христа мы в Иудее не видали,
К нам Божий Сын на землю не спускался.
Потом, евреев христиане гнали.
Затем, призыв дичайший вдруг раздался:
– Эксплуататоров переведём!
В мир равноправья радостно войдем
Без Бога. Да Его и нет!
Не видели за столько лет! –
Менялись времена, людские мненья:
Вы что? Бог есть, без всякого сомненья!
Но ад? Какие наказанья?
Творец – любовь, Бог состраданья!
С последним согласиться точно надо,
Ждёт от людей Он покаянья.
Бог есть любовь, спасающий от ада!

Идеи всё витают, как витали,
Попробуй правильно в них разберись.
Но ранее не зря мы отмечали:
Вопрос вопросов есть. Его коснись,
Признай: есть Бог, Творец, Создатель.,
Пред Сыном Божиим, Христом, склонись.
Всевышний Царь, даров Даятель
Осветит сердце разуменьем,
От правды ясно отличишь ты ложь,
Водим не будешь ложным мненьем,
Коль со Христом Всеведущим пойдёшь.
То важно для спасения души,
Твоей бессмертной, мой учитель, тоже.
Христос! Васильичу о том скажи,
Я не могу – Ты можешь это, Боже!
Он несознательный враг Твой.
Захлёстнутый вранья игрой,
Отравленный неверья ядом.
И что с того? Погибель рядом.
Дым ада уж в ноздрях… Не ощущает,
Старик! Чуть-чуть, и всё… Не понимает.
Да не во сне же ищут Бога,
Васильич, знай, Он у порога
Сердца твоего. Немножко веры
Прояви. История примеры
Знает и стариков прозренья.
Я так надеюсь на спасенье
Моей учительницы, классной,
Христа призыв принять согласной.
Хочется верить – семя проросло,
И всходы дало, и оно взросло.
Хоть были у неё совсем мы мало
Надеюсь, почва добрая впитала
Благую весть спасения Христова,
И, если Небом суждено, то снова
Увижу классную свою
В обителях Христа, в раю!
Тебя, Иисус, благодарю
За труд свершённый, за благословенья,
Прекрасные минуты вдохновенья,
За слёзы и улыбки в размышленьях,
Отцовское веденье в наставлениях.

Мой друг, внимающий словам поэта,
Прослушал ты поэму, иль читал,
Твоей души коснулась тема эта?
Вот так о бытие ты рассуждал?
Вокруг неё, границ души твоей,
Как и моей, и каждого из нас,
Скрестилось много копий и мечей,
Ввиду теорий разных и идей.
Не слышен в битве той орудий глас,
Она тиха, хотя весьма жестока,
Душа твоя в ней будет одинока,
Слепа и беззащитна без Христа.
Его теория ясна, проста.
Имеет камень в основанье,
Его в Сионе положил Сам Бог.
Тому особое вниманье!
Кто сдвинул бы его и превозмог?
Не постыдится верующий в Него,
Кто упадёт на камень – разобьётся,
Он упадёт – раздавит вмиг того.
Мы знаем, камень тот Христом зовётся.
В Его ученье жизни свет,
Двойного дна, подвоха нет.
В нём неподдельная любовь
Видна к творенью Своему.
Мы призываем всех и вновь
Отдать сердца свои Ему!
Нога, друзья, не пошатнётся,
В идеях разум разберётся,
Пусть будет так и посему!
Свой замысел мы воплотили в строчки.
Немного грустно. Труд окончен. Точка!
               
июль 2018