Каратели

Написано на реальных событиях (из рассказа моей бабушки – Тимофеевой Софьи Ивановны)
Утром Софья проснулась с тяжёлым сердцем: какое-то предчувствие тревожило её. Она не ошиблась: около обеда дворовая собака Милка вдруг залаяла и завизжала. Грубый резкий голос прикрикнул на  неё. Софья выглянула в окно: во дворе стояли двое в военной форме и начищенных яловых сапогах.
Один из пришедших, пнув залаявшую собаку, резко распахнул дверь, и они вошли в убогое жилище.
Окинули взглядом бедное убранство, обратились к прислонившейся к косяку женщине:
- Ну что, хозяйка, налоги платить будем?
Софья знала, что должна в налоговую казну 150 рублей, но даже этих небольших денег у неё не было.
Жила она одна с тремя детьми мал, мала меньше, хозяйства не держала. Мужа ещё в 1937 году забрали по линии НКВД, четверо братьев воевали. Помочь женщине было некому. Она едва сводила концы с концами, чтобы уберечь от голодной смерти детей.
Мужчины потоптались на пороге:
- Что молчишь?  Язык проглотила. Где заначку хранишь?
- Нет у меня никакой заначки, и платить нечем, - угрюмо ответила женщина.
- Врёшь ведь, зараза! Говори, куда деньги спрятала! – один из них схватил Софью за ворот и резко дёрнул, заглянув ей в глаза. Что увидел он в синих, потемневших от бессилия, глазах, одному Богу ведомо, но хватку ослабил и отступил. Вытащил из кобуры пистолет и помахал им перед лицом похолодевшей женщины.
- Ну, сука, подожди! Если сейчас же деньги не отдашь – берегись!
- Срок тебе – до утра, - вступил в разговор второй. – Завтра, если денег  не найдёшь –карать  тебя будем.  Давай, пошевеливайся! Запомнила?
- Слышу, - глухо ответила Софья.
Военные резко развернулись и вышли.  Софья видела в окно, как направились они к соседней избушке и вошли в ворота.
Обессилевшая  женщина медленно опустилась на лавку.
- Что делать? Где взять деньги? Срок только до утра…- мысль навязчиво пульсировала в её голове. – Занять? У кого? Соседи сами перебивались с хлеба на воду.
С улицы прибежали босоногие ребятишки с охапкой  зелёных пучек.
- Мама, ты только посмотри, сколько мы сегодня нарвали, - кружились они около матери.
- Да не кричите вы, - старшая, черноглазая Наденька  заметила побледневшее лицо матери. – Мама, что это за дядьки к нам приходили?
- Из сельсовета, - тихо ответила Софья.- Давайте ваши пучки.
Очистила траву. Порезала, положила в небольшой чугунок. Засунула в печь хворост, достала уголёк из глиняного горшка, зажгла огонь. Покипятила траву, немного подсолила. Достала кусочек чёрного хлеба, разделила на три части. Ребятишки хлебали варево, жевали пучки, прикусывая их хлебушком. Мать ела без хлеба. Это  был их ужин на сегодня.
Еда, если можно было назвать это едой, закончилась. Дети, повозившись ещё немного,
угомонились быстро, видя, что мать всё время молчит.
На улице вечерело  стремительно, как всегда бывает в горах. Солнце опускается за сопку, и  сразу становится темно.
- Придут завтра… Карать будут… Денег нет… - билась в её голове угнетающая мысль. Как избавиться от этого выматывающего ожидания?
Она встряхнула головой, словно отгоняя от себя навязчивые мысли. Быстро встала, вышла из дома  и направилась к сараю. В углу, на берёзовой чурке, лежала, свернувшись змеёй, старая пеньковая верёвка.
- Ну вот, Сонька, тебе избавление,  – обречённо подумала она.- Накину  на шею, встану на чурку и…
Взяла верёвку в руки, присела в изнеможении.
- А что? Сразу избавлюсь от всех проблем.
В памяти всплыли слова покойного отца – Ивана Николаевича:
- Не вздумай, Сонька, руки на себя наложить! Не бери грех на душу. Терпи-и-и! Хоть как трудно будет – терпи. Всё переживи. Не смей и думать об этом!
- Да что ж делать-то мне теперь, тятенька, - словно с живым разговаривала с отцом Софья. – Они ведь сказали: карать будут!
- Терпи-и-и!- настойчиво звучало в ушах Софьи.
- Ох, да что же это я?! – Она словно очнулась от наваждения.- Совсем с ума сошла! А дети-то как же! Наденька, Санька, Таська неразумная. Миленькие мои. Дура - то какая,  мамка ваша. Совсем забыла про вас.
Софья заплакала обессилено, и словно чёрная пелена расступилась перед нею.  Забросила верёвку подальше в угол, вышла из сарая.
Россыпь бесконечных звёзд сияла над деревней. Очертания гор, контуры пушистых сосен. Успокаивающий шум Катуни.
- А я-то, дура, больше не увидела бы всю эту красоту…
Тихо вошла в дом: дети спали на своих нехитрых постелях. Софья поправила тёмные завитушки на лбу у Наденьки, перекрестила Саньку и Тасю. Прилегла на лавку возле печки и заснула глубоким спокойным сном. Она больше не думала ни о чём.
Утром проснулась рано и приготовилась ждать незваных гостей. Она  не знала, что скажет им,  но на душе было тихо и спокойно. Дети ещё спали.
 Софья вышла во двор и увидела, что возле дома соседки толпится народ. На скамейке, закутанный в одеяло, сидел маленький испуганный  мальчик. Это был сын соседки. Из его прозрачных глаз текли слёзы.
- Повесилась Марья-то – налога испугалась, - сказал голос из толпы.
На ватных ногах Софья вернулась домой и стала ждать.
 Каратели так и не пришли. Почему, Софья так и не узнала. Был сорок третий год.
Софья пережила войну, вырастила детей. Умерла она в девяносто два года.