Волчица

Она была для них желанна,
Как в засуху воды глоток.
В сплетении дней столь долгожданна -
Их плод любви, двух душ росток.
Могла стать счастьем несказанным,
Мечты уж приближая миг.
Но так негаданно-нежданно
Их мир разбил рождения крик.

В ночь разрешения королева
В объятиях боли родовой,
Фамильное пополнив древо,
Покинула сей мир земной.

Ребенок свыше данной властью
Был зла печатью оклеймён:
И безобразной волчьей пастью,
Словно проклятием, наделён.

Король убит двойным был горем.
На дочь единожды взглянул.
Ребенка плач казался воем,
И весь в нем мир перевернул.

Должно быть, разум помутился,
Душа утратила покой.
Лишь во хмелю слегка забылся.
Искал виновных в смерти Той,
Что для него весь мир вобрала,
Была любима много лет,
Чьё сердце биться перестало,
Явив дитя на божий свет.

"Она меня лишила Анны!
И ей держать за всё ответ!
Так кровоточат сердца раны,
Моей любимой больше нет!!!
То сатана мне душу гложет,
Да за грехи меня клянёт.
Король решил! Король всё может!-
Так пусть уродец не живёт!"

На утро огласил прилюдно,
Что королева умерла.
И дочь рождённую попутно
В небесный рай с собой взяла.

"Бери дитя. В восточный флигель
Подальше с глаз моих снеси.
Там в час ночной на скалы выкинь,
И тайну свято сохрани.
А коль кому-то проболтаешь,
Мне вопреки откроешь рот -
Детей своих не досчитаешь,
Погубишь свой навеки род."

Слуга дрожащими руками
Взял кроху и ушел во тьму.
Свой застилая взор слезами,
Не мог противиться тому.

Разбушевался сильно ветер,
Хлестало море ступни скал.
Стихии все, что есть на свете,
Свой страшный обнажив оскал,
Вступились за ребёнка душу,
Что загубить был дан приказ.
И волны, вырвавшись на сушу,
Свой в темноте взревели глас!

"Остановись! Греха нет больше,
Чем жизни ангела лишить!
Король - не Бог! И он не должен
Свой суд неправедный свершить!
Не тронь ребенка, будь мудрее,
А как затеплится восход,
Снеси туда, где "поживее".
Быть может, кто - то подберёт."

Слуга на скалы тушку сбросил,
Чтоб свой поступок доказать.
Король, должно быть, и не спросит,
Стервятников, увидев рать.

Сам на заре перекрестился
И к лесу оттащил дитя.
Идти, где людно, - не решился,
Угрозы помня короля.

*****

Малышку волк в траве учуял,
Взял за загривок и понес.
В чащобу страшную, густую,
Куда никто не кажет нос.

Там верная его волчица
Кормила крохотных волчат.
И словно гордая орлица
Их берегла, покуда спят.

Он рядом положил ребенка.
Она обнюхала его,
И как заблудшего кутенка,
Пригрела, словно своего.

И с той поры не различала,
Где свой, где принесённый был.
Своей любовью насыщала,
Передавая волчий пыл.

Вскормленная волчицей в стае,
Она росла совсем дичком.
Людей боясь и избегая,
Любила лес, как отчий дом.

Уродства своего не знала -
Волкам не важна красота.
Себя волчицей ощущала,
Была согрета и сыта.

Волчата за свою считали,
И были с крохою дружны.
Как дети все: росли, играли.
Друг с другом рядом зрели сны.

Три года словно ветер вольный
Над тихим лесом пронеслись.
Лишь дождь косой, да снег раздольный,
Крик птиц, что устремлялись ввысь
Тревожили дитя сознание,
Не знавшего уюта стен.
Нёс ангел Божий наказание,
Попав к судьбе невольно в плен.

******

Однажды горны затрубили,
Нарушив тихий мир лесов.
И криком птичьим заглушили
Лай приближающихся псов.

То королевская охота
Ворвалась в здешние края.
Скакал король через болота,
И свита подле короля.

Они семью её родную,
Волчицу-мать и всех щенков,
Победу празднуя лихую,
Убили волею стрелков.

Король блистал и был доволен,
Он веселился, хохотал.
Был слеп к чужой, неравной доле
И жалости совсем не знал.

Так в первый раз её пронзила
Столь не по-детски сердца боль.
И вновь судьба всего лишила:
Будь проклят правящий король!

********

Промчались годы словно птицы,
Взмахнув размашистым крылом.
Взросла красавица-девица
В лесу тенистом и густом.

Она - воительница стаи,
Сестра живущих здесь волков.
Чутьем отменным обладая,
Была ловчее гончих псов.

И каждый зверь, любая птица
Её приветствовать был рад.
Она их лекарь и сестрица,
Лесных хранительница врат.

Когда её родная стая
От рук погибла короля.
Она, потерянно блуждая,
Пришла к излучине ручья.

Там рядышком жила ведунья.
Вдали от суеты и бед.
В миру гонимая колдунья,
Что про себя дала обет
Людей до гроба сторониться,
Да избегать их всякий раз.
Среди природы затаиться,
И встретить здесь свой смертный час.

Ребенка хилого, больного
Она нашла среди ветвей.
Совсем уставшего, немого,
И силой сумрачной своей
Дитя вернула к жизни новой,
Рождения тайны распознав.
Дала свой кров, любви основы,
Всю мудрость знаний передав.

От волчьей пасти шрам остался,
Что был чуть тоньше волоска.
Он в красоте её терялся
И был заметен лишь слегка.
На травах мази свое дело
Свершали как по волшебству.
Что райский плод она созрела ,
Взяв матери родной красу:
Глаза - две темные маслины
И в цвет пшеницы волоса -
Довольно редкая картина
Для женщин в здешних полосах.

Ведунья-мать ее назвала
В честь королевы молодой,
Что материнства миг познала
И в мир отправилась иной.
В честь самой доброй и желанной,
Той, что простой ценила люд.
И нарекла дочурку Анной,
В ней обретя души приют.

*****

И вновь охоту возвестили
Собачий лай да горна звук
Король со свитою пустили
Коней своих на новый круг.

И сердце Анны воскресило
Давно забывшуюся боль.
На путь войны она вступила,
Где главный враг её - король.

Неслышно по снегам ступая,
Им волки шли наперерез.
Протяжным воем заполняя,
Свою обитель - зимний лес.

И за своих былых собратьев,
Что пали смертью тех шутов,
Плоть в цепких заключив объятиях,
Вонзали острия зубов.

В сугробах рыхлых утопая,
Бежал напуганный король,
Деяний кару постигая
И примеряя жертвы роль.

Но окружённый всё ж волками,
Застыл он, будто не живой,
Когда как Ангел над снегами
Возникла в чаще вековой
Та, что велел на скалы бросить,
В рожденья роковую ночь,
И что богатств его не спросит -
Кровей своих родную дочь.

Он пред собой увидел Анну,
Свою умершую любовь,
И вновь шипы потери рану
В нем разорвали больно в кровь.
Глаза ее и профиль гордый,
Волна пшеничная волос.
Пред ней рыдал, как пёс безродный,
Раскаяния не пряча слёз.
Лишь тонкий шрам, что над губою
Отметиной его грехов
Вернул во явь и стал судьбою,
Сорвав с души седой покров.

«Назад, мои лесные братья!
Довольно крови и смертей!
Сей миг жесток, как то проклятье,
Что охватило мир людей!
Живут и судьбами играя,
Будь волк то или же дитя,
На скалы смерти посылая
Свой правят бал, как псы смердя.
И бремя власти их не гложет.
Они всесильны и мудры.
Но смерть равняет всех на ложе,
Ведь перед Богом все равны!
Раскаяния святая доля,
Возможно, осветит их путь -
Была б на то Господня воля,
Но прошлого им не вернуть.
И не пройти дорогу снова,
Не воскресить земных потерь.
И не достаточно лишь слова,
Чтоб быть услышанным теперь.

И волки, подчиняясь взгляду,
От своей жертвы отошли.
Жизнь королю вручив в награду
Велением её души.....

То было правдой, не казалось.
И оттого трудней понять,
Как в сердце ненависть и
жалость
Друг с другом могут совладать.
И слёзы, обжигая душу,
Безвольно падали из глаз.
Помчалась прочь, обет нарушив,
Свой загубив возмездия час.

Но, что то словно отпустило,
И Анна ясно поняла,
Что жизнь ему уж отомстила,
И справедливость верх взяла.
Он так бездетным и остался
И не сыскал ни в ком любви.
Лишь лживой страсти предавался
И жил, испачканным в крови.
Она его душой простила,
Но не искала больше встреч.
На волю чувства отпустила,
Свой мир пытаясь уберечь.


*****


Прощения путь тернист и долог,
Но только дел святая суть
В грядущее открыла полог,
Дав шанс нить прошлого вернуть.

Судьба, да Божье проведение,
Раскаяние и мудрый глас
Дало им верное решение,
Сложив навеки жизни пазл.

Прошло пять лет. Всё изменилось:
Вступила Анна на престол.
Её правление - Божья милость,
Был всюду мир: без войн и ссор.
Она была простому люду
Близка и их тяжёлый путь
Старалась облегчить повсюду,
Душой вникая в жизни суть.
Охота под запрет попала,
И герб державы вековой
Теперь эмблема украшала,
Где волк с короной над главой.
То символ верности и братства,
Однажды посланный судьбой.
Дороже был, чем все богатства,
Став путеводной ей звездой.


Июнь 2020.
Фото из интернета.