Вертикальный барак. Мышкина

Мышкина

   Няшная конфетка с железной улыбкой, Милана Каримовна Мышкина – яркая представительница современной молодёжи – блоггер-фрилансер. 29 лет, не замужем, детей нет и никаких грандиозных планов и сногсшибательных намерений на этот счёт не имеет. Латентная чайлдфри, поскольку сама застряла в нежном возрасте, значительно меньше паспортного. Живёт одна в спальном районе, обычном и стандартном, сердце дорогом захолустье. С самого детства ютится в подвальной квартирке, в серой, треснутой пополам, гниющей плесенью убогой панельной  девятиэтажке, утопающей средь таких же облезлых и унылых близнецов, что между рынком и кладбищем, у цветущего болотистого пруда с кувшинками и сточным коллектором.
   Мышкина уютно прозябала свои лучшие годы, в вечно сыром полу цоколе-полуподвале с шикарным видом на новенький лепрозорий. Здание гордо и заботливо заслоняло собой старое кладбище. Из серых тусклых окон на достаточно нескромном расстоянии были видны пыльные туфли суетливых прохожих. Они всё время куда-то бежали, спотыкались и снова бежали. В дождливую погоду резиновые сапоги невежливо прыгали по лужам нарочно обрызгивая и без того грязные окна.
   Нестандартная планировка угловой квартиры, помимо минимального соприкосновения с соседями и всего прочего, имела ещё одну прелесть: дополнительный вид из окна. В кухне переделанной в спальню оконный проём был побольше и повыше, соответственно вид из окна был значительно шикарнее. В силу архитекторского решения застройщика, это уже был скорее цоколь, а не подвал. Благодаря такому сногсшибательному случаю и головокружительной роскоши имелась прекрасная возможность разглядеть целого человека полностью, как есть: с самых серых подошв, аж до большой и грустной головы. Головы одетой в кислую мимически напряжённую мину. Эту лицеобразную маску изредка коротит на фальшивые улыбки, во время приветствия встречных знакомых. Изо дня в день одинаковые люди повторяют одни и те же ритуалы. Всё это на фоне высоченной чёрной трубы кочегарки, неустанно коптящей печальное серое небо. С этого ракурса любой человек казался несколько величественным и само-собой, всенепременно важным, что несомненно накладывало неизгладимый отпечаток на психическое становление хозяйки, столь неудачной квартирки, да и всего окружающего пространства в целом.
   Большую часть своей никчемной угрюмой жизни домосед-Милана проводила в своей тесной душной однушке, щедро подаренной любящими родителями на окончание коммерческого Универа. Только подарили в том смысле, что сами съехали с насиженного гнёздышка на менее уютную дачу, дабы ускорить процесс сепарации, да и Миланочке не мешать обустраивать свою личную жизнь. Досрочно и без сожаления, по доброте душевной и безграничной родительской любви, передали эстафету наследства сверх опекаемому чаду. Квартирка была душной не только оттого, что насчитывала в себе мало коммерческих квадратных недометров и попросту являлась крохотной, но всё же в большей степени от проклятого ненавистного пара. Хмарь бесцеремонно сочился со всех щелей из вонючего опостылевшего подвала. Этот едкий смрадной туман насквозь окуривал советский бетонный шалаш. Возможно, так было задумано хитроумными архитекторами, а затем небрежно доработано злостными коммунальщиками. Некоторыми достаточно неприхотливыми индивидами это пренеприятное явление расценивалось весьма положительно и воспринималось, как бесплатное отопление паром, а значит имело вполне себе положительное значение, конкретно для них, но не для основной массы жильцов. Вот и Милана, тем временем, невольно и необратимо пропитывалась подвальным духом, не оставив при этом мечты о высоком уровне жизни, тайно и упорото веря в своё исключительно царское происхождение. Она родилась не с золотой ложкой во рту, поэтому её вера очень сильно не билась с реальностью. В дурмане иллюзий, бедняжка незаметно для себя частично утратила связь с суровой действительностью. Запах бедности она забрызгивала палёной «шанель» - чем-то типо «баггатым», а получалось значительно хуже – пошлый кринж.
   По иронии обстоятельств, соседка этажом выше могла бы помочь, поскольку являлась врачом. Дипломированный магистр психолог, практикующая позитивную психотерапию с психоанализом, гипнозом, НЛП, гештальт, коучинг, телесно-ориентированную терапию – полный психовинегрет, предположительно могла бы оказать профессиональные услуги и выручить жертву длиной цепочки неблагоприятных событий. Казалось бы вот решение – в трёх метрах от голопятой души, ан нет. Суровые реалии задушили человечность и повальная меркантильность вышла на первый план. Специалист высшей категории, к сожалению, не «слышала» мысли той самой босоногой души. Честно говоря, она давно перепрофилировалась на лжекоучинг успешного успеха, окунувшись по уши в инфоцыганщину. Смотрительница людских душ клятвы Гиппократа, совершенно точно, не давала, чувства вины и стыда категорически никогда не испытывала и работала не за какое-то там абстрактное призвание, а как и все - за деньги. А в её случае за большие, да и ещё по записи, где первое свободное окно, только через три месяца. За это время Мышкина может рехнутся так, что уже потребуются более радикальные специалисты. Так что прибегнуть к скорой психологической помощи не представлялось возможным и гипотетическое решение схлопнулось в зародыше. Да и быть может, это вовсе и не раскрошенная психика Мышкиной, а побочное действие токсичного пара, тут уже другие профессионалы нужны. Да и сколько людей подвальным паром дышат и до кого есть дело?! А хоть бы и не так, так и что же с того?! К примеру, больных на голову-то ещё поболее – ходят-бродят, как мытари, никто их не замечает. Стало быть, никакого форс-мажора, а сплошная статистика - выходит все нормально. Из чего непременнейшим образом явствует то, что и беспокойства никакого попросту быть и не может, не моровое поветрие, да и ладно!
   Миланку вполне устраивало её психическое здоровье, хотя по-правде сказать, она об этом даже никогда и не задумывалась. Уж, она-то на этот счёт совершенно точно не загонялась, за исключением своего материального положения, социального статуса и своей убогой квартирки. Поскольку жильё было подарком по счастливому случаю окончания учёбы и получения высшего образования, оно-то всё время и тригерило заложника-жильца на универ.
   Так, для внесения ясности, у сомнительного заведения спустя месяц, после выпуска счастливой обладательницы синего диплома, бесцеремонно отобрали лицензию. Если в двух словах, злополучный ВУЗ не прошёл очередную аккредитацию и внеплановую проверку Рысьгусьобрглупнадзора. Система случайно сгенерировала норму отбраковки, ну а исполнительный аппарат возбудился согласно инструкции и рандомайзер в виде головорук министерства непросвещённости и безграмотности сгенерировал на этот ВУЗ. Кровожадной комиссией со всей решительностью, был поставлен вопрос о реорганизации ВУЗа, вплоть до лишения лицензии, что фактически означало закрытие, теперь уже не очень солидного заведения. Вопрос ребром и не был вопросом, а чистой формальностью уже давно принятого решения. Что собственно и произошло, ликвидация поставила точку в учебном процессе действующих студентов и такую же точку в карьере выпустившихся «счастливцев». А это, в свою очередь, очень сильно намекало и "радостно" гарантировало выпускнице Милане "беззаботную" безработицу. Да, чисто юридически это никак не касалось диплома, но фактически… Бумажные правила не всегда вписываются в наши шершавые реалии. Ведь, только аутист верит в то, что написано на бумажке, при этом не считая себя аутистом.
   Так часто бывает с образовательным многомиллиардным бизнесом, его закрывают. А «корочка» - на ту, что, потратил пять лучших лет, своей собственной молодой жизни, пять лет очереди, ещё и не хило приплачивая за это, не стоит ровным счётом ничего, и пылится под самой короткой ножкой стола. «Ничего же личного, да вообще без обид, это ведь просто бизнес…». В масштабах страны это всего лишь числовые показатели, просто цифры. Ну, а чего расстраиваться?! Диплом же можно использовать, как лотерейный билет… Причём, ещё и многоразовый. Может кому повезёт и не раз!
   Милане пока не везло, но у неё была надежда, даже скорее надежда на право иметь надежду. В привилегированное рабство просто так не берут, нужно выиграть, притом имея лотерейный билет о высшем образовании, иначе никак. «Никак» для основной массы соискателей. Как же это пафосно звучит: «Высшее образование!». Как будто выше некуда. Как будто это доля бизнеса всей страны.
   Так что: мучился-учился, а получаешь не гарантию трудоустройства, а право на участие в конкурсе, а дальше чертовка фортуна тебе улыбнётся или не улыбнётся. А если кому-то другому сильно улыбается блат, то тебе уже совершенно точно ничего не светит.
   Милана всё время на многочисленных собеседованиях слышала фразу: «Ждите, вам позвонят!». Но почему-то, так и не звонили. «Вот обманщики» - думала она. «…Или это у них этикет такой – вежливо отказывать» - начала, вдруг догадываться непутёвая соискательница.
   Милана, запихнув куда подальше свою большую гордость, неустанно одаривала своим резюме всех кого ни попадя, совсем как промоутер раздающий листовки у торгового центра. В поте подмышек, обошла всевозможные места предполагаемой работы и заполняла бесчисленные и бесконечные анкеты соискателя. Уже подумывала о том, что если она родит ребёнка, а лучше трёх детей, залезет по самые брови в кредиты и ипотеку, то уж точно её возьмут на работу, поскольку она станет идеальным рабом системы и ей некуда будет деваться. Такие кандидаты нужны работодателю, они на коротком поводке, она уж точно не уволиться, с такими обязательствами, дети и кредиты заставят работать. Милана проворачивала в своей безумной голове совершенно фантастические варианты. Стала терять всякую надежду и уже почти отчаялась и сдалась.
   Но однажды, ей всё-таки позвонили. И не просто позвонили, а пригласили на повторное собеседование. Там её долго мучали вопросами, осматривали с головы до ног, вдоль и поперёк, пристально высматривая все её трещинки и катышки. Снова задавали странные вопросы и она послушно отвечала, как она не боится числа тринадцать, чёрных котов, в приметы не верит, в инопланетян ещё больше, а в Бога верит как все, ни в какой секте не состоит, поскольку православная, правительственных наград не имеет… И это человек устраивается на должность: продавец-консультант мелкой бытовой техники, в магазин бытовой техники.
   В первый день работы, что бы зря не тратить на обучение драгоценное время работодателя, продавцу-стажёру Милане, вместе с её высшим образованием, сразу сходу доверили тряпочкой протирать витрины, чему она была несказанно «рада». Процессы были запараллелены и теперь молодая кровь приносила пользу большому и дружному коллективу. Ей рассказывали какая мощность всасывания у пылесоса фирмы «LG» и как эту фирму ласково называют «лыжи», почему микроволновка «Самсунг» более вместительна при том же размере и что такое магнетрон. Её учили правильному приветствию, сначала как не надо говорить: «Вам чем нибудь помочь? Запомни: так говорить не надо! Иначе ответят – дай денег!»». И она запоминала, что так говорить не надо. А потом ей говорили как всё-таки надо и она запоминала: «Здравствуйте, я могу вам что-то подсказать?» и «будут вопросы – обращайтесь!».
   Продавцы почти боги, они знают ответы на все вопросы, только жаль, что их ответы правильные исключительно в их фантазиях. Милана как Бог - проработала семь долгих дней без выходных. Двенадцать часов, каждый день всё время на ногах. Ноги гудели, болели, отекали, а иногда немножко дрожали и краснели, даже сильно вздувались вены на стопах. Она продала четырнадцать утюгов и девятнадцать эпиляторов, четыре фена для волос и двадцать два чайника для воды. А на вопрос: «Когда у меня будет выходной?» - получила от начальства конкретный ответ по форме, но очень непонятный по содержанию: «Зачем тебе выходные – ты только начала работать!». И стало сильно понятно, что завтра выходного точно не будет, а когда он будет, никак не прояснилось – напротив сделалось ещё более туманно и загадочно. Начальник не слышал о трудовом кодексе, об отмене крепостного права и последующих реформах, что зубами выгрызались отважными героями, а он пренебрёг народной победой. Ну а Минтруда и соцзащиты в свою очередь не слышало об этом нерадивом начальнике-самодуре, да и пёс бы с ним, Мышкина не стала его подвергать нежелательному для него заочному знакомству. Она работала, чтобы заработать свое право – работать?! Звучит, как тавтология -  является же правдой жизни! Стажёр не прошёл проверку на послушного холопа, да и слава богу, первый серьёзный звоночек не был пропущен. Милана, мысленно, по-царски подписала себе самой вольную грамоту, но а исполнение привела в действие совершенно реально. И на восьмой день, она попросту не вышла на работу.
   А несколькими днями позже беспардонейшим образом произвела неподражаемые кривляния на камеру и  опрокинула себя в первый попавшийся видеохостинг. После чего гордо самопровозгласила себя блогером и стала ещё пуще кривляться на камеру за донаты.
   Со временем она втянулась в процесс и продолжила свою причудливую деятельность.
   Она так и не сделала ремонт, в своей опостылой уставшей квартире, всё откладывая на потом. И вот, уже шестой год, как безуспешно собиралась, планировала и отсрочивала, передумывала и снова планировала свои безумные креативные проекты.
   Мышкина – вполне себе типичный маниакально-компульсивный перфекционист, сильно акцентированная на искусственном порядке. Возможно ей не хватает внимания со стороны особей мужского пола, но тупая гордость беспощадно вытеснила любые рамки приличия и вежливости. И уже на начальном этапе знакомства, адекватные претенденты уверенно ставили жирный крест на данной кандидатуре. Так, она неосознанно для себя, отбраковывала нормальных, порядочных, амбициозных и перспективных, а весь бракованный балласт с пустыми болванками жадно притягивала к себе.
   Мышкина одинока и в своей хипповской беззаботности, самозабвенно упивается поводом погрустить за рюмкой крепкого чая. Разведенкой её назвать нельзя, поскольку замужем не была, но и фраза: "юная дева", к ней категорически не применима. В плеяде мимолетных романов, имела серьёзные отношения. Крайние, те, что самые серьезные, с автомехаником Артёмом, оборвались банальной бытовой притиркой. Крепкая пара так и не была создана. Каждый хотел юзать, а не быть юзаным. Их взаимные сверх требования так и не были удовлетворены в двухстороннем порядке, даже частично. Да что там требования, они тупо подтирались друг другом. Как это часто бывает – не сошлись дрянными скверными характерами. А ведь даже общего кота "Витю", успели завести. Но не сложилось, не срослось. Он не хотел быть её пластырем и вечно затыкать её бесконечно зияющие душевные раны, да и она, в свою очередь не хотела его усыновлять, поскольку нуждалась в обратном. Новая ячейка общества так и не была создана. Каждый по отдельности отклонился от курса госпрограммы. Строить всегда сложно, а хотелось получать только удовольствие, любая трудность отвергалась и не использовалась как тренажёр, как топливо для роста.
   Видимо, её будущему, так и не состоявшемуся жениху, всё-таки не удалось хорошенько заземлить свою пассию, то ли от её природной наивности, то ли от его дефицита собственной мудрости, быть может от взаимной инфантильной эгоистичности... Что по сути одно и тоже. Кто же их разберёт в этом сумбурном клубке взаимных обид и бесконечных пустых претензий. Но это же не их вина - это всего лишь, синдром отложенного взросления. Когда-то, в далёком детстве, они систематически игнорировались неблагополучными родителями, ну а в итоге и вовсе были ими заброшены. Недолюбленные и недосмотренные дети, застряли в своих неудовлетворительных ролях и стали жертвами весьма скудных педагогических ресурсов их посредственных воспитателей. Вполне себе закономерно - педагогическая запущенность хищно поглотила их счастливое будущее, отрыгнув лишь то, что мы сейчас наблюдаем.
Дисфункциональные отношения с асинхронной  динамикой всё время подталкивали их на разрыв интимной связи. А взаимное скотское отношение, уже сильно намекало на окончательный разбег двух бракованных запчастей сомнительного союза. И достаточно было простой и тупой банальной формулировки любого из выпендрёжников: «Не сошлись характером», чтобы прикрыть своё дремучее и ущербное нутро и закрыть печальную историю. То ли из-за страха привязанности, то ли из-за боязни быть брошенной, Милана всё же сделала первый шаг и сработала на опережение. Сэкономив время, сохранив достоинство, разорвала порочный круг отношений ведущих в никуда. Не дожидаясь пока сожитель приласкает её кулаком они расстались. А к этому всё и шло абьюзивная атмосфера сгущались, обстановка накалялась – это было вопросом времени.
Чуть позже, возможно она бы и не приняла такое поспешное решение и плыла бы дальше по течению, поскольку её интересное положение диктовало бы менее смелые выпады.
   Внезапная, нежелательная беременность, неизвестно от кого, только усугубила её плачевное психическое состояние. Аборт избавил Милану от тяжкого бремени, с прицепом сложней обустроить свою личную жизнь, ведь, деградировать налегке, как-то комфортней и проще. Она чуть не променяла свои радужные мечты на простых, обычных детей. Разрыв с реальностью пошёл ей на пользу, её так и не засосало в скучное болото: дом-работа, дом-работа, поскольку затянуло в ещё более унылую трясину.
   Чтобы хоть как-то мало-мальски соответствовать стандартам эпохи, Милана вынуждена была дерзко фотошопить все свои «соцсети», но явные изъяны психики вылезали даже на фото и никакие волшебные приложения, призванные обожествлять изображения, не в силах были скрыть неприятные искажения. Она самозабвенно, на исключениях и случайностях строила свои воздушные замки. И чем более убеждённой она была в своих мутных иллюзиях, тем к более красочному позорному столбу она себя приколачивала.
   Мышкина слегка застенчива, слишком наивна, до степени инфантильности, да, что там греха таить: любит прибухнуть, ну и, что не удивительно, верит в судьбу, магию и прочую «херабору». Сей красочный персонаж, купающийся в лучах нашего внимания, неукоснительно соблюдает чёткие предписания гороскопа, перекладывая свою личную ответственность на туманные созвездия и мутные приметы. Вопреки или благодаря, умудряется вляпываться в неприятные истории на ровном месте. Мракобесием всю эту чушь не считает, более того, глубоко убеждена, что за хиромантией светлое будущее, даже, где-то в глубине души, свято верит, что возглавит разум вселенной и это всего-лишь вопрос времени. Метафизическая интоксикация расплавила ей мозг. И как же ей живётся с плавленым сырком в черепной коробке?! Странно, что эти детские фантазии ещё не привели её к мозгоправу.
   Мышкина, ну впрочем как и любой человекообразный, всего лишь зеркало окружающего пространства. Всё что попадало в поле зрения, гипнотизировало и внушало, а затем кромсало и лепило новую уникальную личность, из ширпотребных серийных молекул, как и у прочих семи миллиардов, ныне живущих.
   Милана Каримовна, помимо всего прочего - фрилансер, и очень гордится этим, с периодичным успехом продавая свои незатейливые фото на стоки. Её скромные работы – это, в основном, загородные пейзажи и модные натюрморты, сделанные в садовом некоммерческом товариществе «Берёзка и дубок».
   В свободное от работы время, имеет обыкновение, размашисто распивать забористое пиво или такое же креплёное вино в коробке. Иногда одна, иногда со своей единственной и очень близкой подругой Машей. Асексуальная и бесформенная, агрессивная и импульсивная, всезнающая, все критикующая, имеет на всё своё категоричное мнение - опасная баба, токсично влияет на Милану, паразитирует и тянет её на дно.
   За совместным пьянством, обожают препарировать своих потенциальных "сокамерников", для пожизненного заключения в тесные панельные комнатушки. Подруги-собутыльницы в подавляющем большинстве аппетитно давали не лестную оценку событиям и тошным субъектам, вяло текущим мимо их персон, жалуясь друг другу на свою патологическую никчёмность, объясняя это, само-собой, магическими проделками подлых завистников.
   Секрет ее бесхребетного хомячкового существования заключался в приспособлении и смирении, но смирении не осознанном, в смирении слабого, дрожащего, ограниченного мракобеса.
   Становление Мышкиной в атмосфере жуткого навязывания искаженных стандартов, слепило ожидаемого, ну что уж там, скажем как есть - настоящего урода. Часто лагающая психика Мышкиной, заботливо определила её скромное место в социуме, освободив от излишних проблем и обязательств.
   Милана, живущая в соцсетях, детских иллюзиях и прочем виртуальном пространстве, в один прекрасный день, увидела в чебурнете рекламу, на агрессивном всплывающем вирусном окне кликбейтное название: "ЭЛИТНОЕ ЖИЛЬЕ. ЖСК БУРАТИНО".
   После поганенького слогана рекламщиков скама: "Вложи монету - получи квартиру!", она ещё, хоть как-то сомневалась, нервно ёрзая "коловой" "филешкой" на протёртом диване, но увидев сюрреалистический кринжовый слоган: "Ну-ка мышка не тупи - скорей хату получи!", почему-то, вдруг резко вспыхнула, судорожно задёргалась издала нескромный эмоциональный звук, импульсивно приняв решение в пользу странного кринжового слогана. Там где один испытывает испанский стыд, другой в судорожном экстазе и скрепном раппорте открывает доступ неведомой силе к центру принятия решений. Примитивный механизм рефлексии был запущен, лимбическая система доминировала, как впрочем и всегда - префронталочка отвалилась напрочь! Она побежала на подземную парковку соседнего здания, это уже бежала не она, а подставка под её спящий мозг.
   Судорожно кликая на дозвон продавца она на ходу договаривалась о встрече, что вообще-то было излишним, это всё равно, что позвонить в пекарню и сообщить о намерении купить пару булок хлеба с батоном. Жадность - эмоция липкая, она обманывает рассудок, а если нет рассудка, то коварная эмоция беспрепятственно управляет "манекеном". Только бенефициаром является не эта самая реакция, а реальный человек, разумеется другой, тот, что вызвал эту реакцию.
   Чёрные маркетологи достаточно поднаторели на выработке автоматических условных рефлексов, "гоняют слюну" болванам на раз-два, цепляя их за корявые триггеры. И им это, вполне себе, великолепно удаётся, они отлично продвигаются в своих исследованиях и практическом применении.
   Мышкина села в своё ненавистное серое Пежо. Битая, недоделанная колымага, с частично грунтованным, а кое-где шпаклёванным кузовом, напоминала ей бывшего сожителя Артёма. Незапланированный разрыв с очередным хахалем обнулил возможность довести до конца ремонт раздолбанного ведра. Систематически пьяная и беспечная езда за рулём, была причиной того, как выглядело её средство передвижения, да как впрочем и вся её жизнь. Некогда ранее, новенькое Пежо радостно сияло и радовало хозяйку. Престарелые, бескрайне любящие её родители подарили ей новенькую машину в идеальном состоянии, на поступление в платный сомнительный Университет. Но она безнадёжно ускоряла процесс распада всего с чем сталкивалась и тесно взаимодействовала, теперь это была груда ржавого металла. Машинка захваченная её аурой, как будто мимикрировала под её жизнь.
   Милана договорилась о встрече и выехала в нужном направлении. В нужном направлении сиюминутной слабости, но в диаметрально противоположном направлении своего личного прогресса, точнее уже регресса в долгосрочной перспективе.
   Мышкина подъехала к большому серому офисному зданию. Офис располагался на окраине тихого, спального района, на тринадцатом этаже, тринадцати этажного здания, что нисколько не смутило Мышкину, вопреки её стабильно прогрессирующему хроническому обсессивно-компульсивному расстройству и прочих нервно-психических жирных "тараканов" с большими усами.
   Прекрасный, вечнозелёный Кипарис, украшенный огромными, с виду, стеклянными ёлочными шарами, завораживал своим роскошным шармом. Яркие разноцветные шары, играя на солнце, вытаскивали прекрасные детские воспоминания. Вначале данная инсталляция, во главе с живым деревом, казалась нелепой, но внимательнее всматриваясь в творческий шедевр, она всё больше обреченно вовлекалась в эстетическое гурманство. Пугающе трезвые сотрудники паркинга тревожно настораживали. Как будто это были переодетые сотрудники какого-то секретного подразделения. Неожиданный, непонятно откуда появившийся швейцар, скорее всего тоже не настоящий, так и вообще, мгновенно отутюжил мятое самолюбие Мышкиной, учтиво распахнув высокую готическую дверь, театрально склонив голову на бок в сторону входа. Мышкина осторожно просочилась внутрь помещения, споткнувшись о собственную челюсть, отвисшую от удивления. Такого сервиса она уж точно не ожидала. Милана очутилась внутри громоздкой бетонной коробки. Фойе выглядело как большой великолепный дворец: в центре висела огромная хрустальная люстра в стиле позднего ренессанса, громадный зал окружали висящие на стенах большие полотна эпохи возрождения. Величественный интерьер и роскошная атмосфера завораживали Милану. Высокие лифты хоть и выдержанные в соответствующем стиле, всё же резко отрезвили её, напоминая о нашем времени. Помпезные арки торжественно приглашали в длинные чуть закруглённые коридоры, что не давало возможности увидеть, что же в конце "туннеля".
   Мышкина, всегда возмущённо и капризно требовала, что бы громадная и неповоротливая объективная махина-действительность послушно приспособилась под её маленькие, всё чаще, случайные импульсивные фантазии-иллюзии. Ей иногда казалось, что вселенная настолько дружелюбна, что ей ничего ни стоит подвинуться под её маленькие прихоти. Мало того, ей иногда казалось, что она центральный персонаж всей игры происходящей вокруг. Жажда наживы поглотила мнительность и прочие вязкие навязчивые мысли и, даже страхи Миланы были частично парализованы, что совсем было не свойственно для неё. Ведь, обычно, своими страхами она отталкивала все потенциальные возможности, а страх субстанция липкая от этой гадкой дряни просто так не избавится. В этот раз всё было иначе, но кто знает, быть может это не страх исчез, а сломался защитный механизм – инстинкт самосохранения. Без страха можно провалится в пропасть, а можно и наоборот, вырасти настолько, что пропасть станет меньше тебя и некуда будет проваливаться. Кто знает, кто знает…
   Она шла, да что там шла - рвалась к своей мечте, как ей тогда казалось. Давясь воздухом псевдо возможностей, отравляя иллюзиями свою суть. Нагло подкупленная лживыми перспективами, она  сейчас же, сломя нос, стирала себя об абразивную ткань реальности, мчалась со всех своих мышиных ног в туманное и неизвестное «сегодня». Она спотыкалась на ровном месте, роняла ключи, но эти телесные подсказки не были услышаны и уж тем более, правильно интерпретированы. Остатки мозга были задушены жадностью. Жажда наживы вбросила щепотку гормонов в бурлящий котелок новоиспечённого горе-спекулянта. Её эго, как «Доширак», разбухло при виде рекламы, она уже была большим великим пузырём, её ложное Я могло лопнуть в любую секунду. В голове созрела коммерческая хитроумная схема действий, копеечная стоимость недвижимого имущества, с привлекательной перспективой перепродажи, удобным "пазлом" втемяшилось в её мировосприятие. Хорошая маржа убивала остатки логики, рассудительности и критического мышления. Ну а поскольку всякий обычный человек склонен к массовому безумию, это вполне себе, оправдывает содеянное. Мышкина боялась не успеть урвать свой жирненький кусочек халявы. Она ведь, как тополиный пух - куда дует ветер пропаганды, туда она и летит. А весь этот "пух" с шерстью хомячьей - всегда в пух и прах...
   На огромной железной двери серебристо-серого цвета с молотковым эффектом, красовалась плексигласовая табличка. Хромовый текст запрессованный в прозрачный плекс хорошо читался рубленным шрифтом: "Агентство недвижимости: "ТеремОк"". Помимо таблички в верхнем левом углу маленькими буквами, вызывающие напряжение глаз, еле разбиралась размытая надпись производителя: "Пьяный столяр".
   Стуча в дверь и не дожидаясь ответа, Мышкина, в совершенно не свойственной ей холеристической манере, ворвалась в офис, как вихрь.

МЫШКИНА: Добрый день!

ЖАБОНЯН: Здравствуйте!

МЫШКИНА: Извините за вторжение в личное пространство.

ЖАБОНЯН: Ну что вы, офис-то для чего? Да и время приёмное.

МЫШКИНА: Тоже верно. (Смеется).

ЖАБОНЯН: А что вы в маске, у вас короновирус?

МЫШКИНА: Да нет, обычная осторожность.

ЖАБОНЯН: А. Прошу прощения, вы же всё-таки там что-то прячете… Нет, ну правда, герпес?.. Точно! Цитомегаловирус! Или даже вирус Эпштейна-Барра. Ну или на худой конец, ну я не знаю... Побочка от гиалуроновой кислоты?

МЫШКИНА: Фу, какая бестактность! Что за бред вы несёте!

ЖАБОНЯН: Послушайте, ну, что значит бред?! Вы же в маске? В маске! Кашляете? Вот пожалуйста, я же говорила - будьте здоровы – кашляете! Что вам ещё надо? Вполне естественно поинтересоваться вашим здоровьем, дабы исключить потенциального разносчика предполагаемой заразы, а в случае чего, изолировать... Почему я не могу спросить, что с вами такое? Вы меня можете заразить, а мне потом лечись благодаря вам, а нахрена мне такое «счастье», я бы вас попросила на выход, в таком случае, раз вам есть что скрывать! А если это вообще...

МЫШКИНА: Вообще, что?

ЖАБОНЯН: Опасно, заразно, неизлечимо и смертельно!

МЫШКИНА: Опять двадцать пять! Да ну хватит уже придумывать ужасы на ровном месте.

ЖАБОНЯН: Но вы же кашляете! Или это мне только кажется?

МЫШКИНА: Ах, это… Обычный коклюш! Нормальное, здоровое кровохарканье!

ЖАБОНЯН: Что???

МЫШКИНА: Да шучу я! Обыкновенный тефлоновый кашель! Хронический, сухой и не заразный. Это как литейная лихорадка. В Корее на фабрике два года ишачила, как проклятая, представьте себе.

ЖАБОНЯН: О боже! Какая экзотика!

МЫШКИНА: Да уж.

ЖАБОНЯН: Какой ужас!

МЫШКИНА: Согласна. Но, там рабство, будьте уверены, дороже, а здоровье так же, как и в Челябе, сохатится.

ЖАБОНЯН: Бедный ребёнок...

МЫШКИНА: Ну да, прям дитятко - тридцатник не за горами - шарахнет в крайнем месяце сего года и опомниться не успею!

ЖАБОНЯН: Ой, да что вы, моей дочери тридцать два - с радионяней ходит. А потому что, что? Потому что любит маму и я её тоже!

МЫШКИНА: Про сепарацию, не слышали?! Почитайте. Ну, да ладно, отвлеклись мы...

ЖАБОНЯН: Согласна... Про то, что отвлеклись, а про сепарацию очень даже не согласна, ну вот прямо совсем не согласна. От слова «совсем»! Да что же я так разошлась. Нет, надо тормозить себя, иначе опять давление подскочит, потом придётся таблетки горстями глотать. …И главное, сепарацию от кого, от самого дорогого человека? Ишь ты…

МЫШКИНА: Ну и ладно! Прямо не слово, а красная кнопка!
Кто в долгострое живёт? Кто в коробке бетонной живёт? (Заигрывая, простодушно смеётся).

ЖАБОНЯН: Да вы с юморком, проходите присаживайтесь. (Сканирует жертву).

Мышкина проходит и у неё совершенно неожиданно и нелепо слетает с ноги несуразная туфля, оголив мозоли и натоптыши на слегка деформированной стопе. Бедняга опешила и впала в ступор. Смирившись с произошедшим, она как подбитая лань, комично прыгает на одной ноге, вследствие чего предательски отклеивается от пятки бактерицидный пластырь, врасплох оголяется страшная невротическая шпора. Смутившись ещё сильнее, после непродолжительной паузы, жертва конфуза тщетно пытается поймать туфлю ногой, кряхтит и корячится и никак не может её надеть. Жабонян предлагает ложку для обуви. Мышкина вспыхивает: «Да вы что?! Не надо мне ложку, я честно говоря, брезгую! Вы представляете сколько потных, грязных, вонючих ног скользит по этой подозрительной ложке и вы хотите чтобы и я поучаствовала в этом бесконечном отвратительном марафоне, в этом гадком шабаше, в этой мерзкой эстафете заразы. Здравствуй грибок! И этот противный жезл с сифилисом вы предлагаете мне взять голыми руками?».

ЖАБОНЯН: Да хватит уже... Что вы несёте?! Ей кроме меня никто не пользуется.

МЫШКИНА: Да, разыгралось воображение – согласна! Вы меня сейчас, конечно очень сильно успокоили, но всё равно не надо!

ЖАБОНЯН: Может кофе? Или наоборот феназепам, что бы ещё больше успокоиться.

МЫШКИНА: Очень смешно. Нет, вы серьёзно? Насколько мне известно феназепам без рецепта в аптеке не отпускается, а назначается психам, припадочным всяким и этим… Как их?!.. Шизикам! Да, господи, это же одно и тоже! Теперь буду знать с кем имею дело.

ЖАБОНЯН: Неожиданно, даже не знаю что вам на это и сказать.

МЫШКИНА: Помниться вы кофе предлагали… Мне большой диетический… Обезжиренный безлактозный латте, без кофеина, без сахара с кленовым сиропом и маршмэллоу со вкусом Бабл Гама, да ещё рисунок на пенке забавный для настроения и трубочку широкую с бантиком и пироженку к кофе, можно на ваше усмотрение: брауни, чизкейк, эклерчик меренговый, профитроли с ганашем…

ЖАБОНЯН: Звучит как на «ублюдском», ириски вон есть с пряниками. А может в жижу эту ещё вместо корицы муки безглютеновой насыпать? Ничего не забыли, а степень прожарки и крепости? Нет, это шутка? Ах, да! Совсем забыла. У бариста же выходной сегодня, а кофемашина и вовсе на ремонте! Вот пакетик - три в одном, кипяток в кулере. Залейте, как Доширак – только кофе, ну по крайней мере на пакетике написано.

МЫШКИНА: Спасибо! На заборе тоже много чего написано… Тогда не надо!

ЖАБОНЯН: Ну не надо, так и не надо, сами отказались!

МЫШКИНА: Так вы же только что…

ЖАБОНЯН: Квартирку уже выбрали? (Начинает окучивать).

МЫШКИНА: Ой, да главное же дом выбрать. (Инфантильным жестом, махнув рукой, эмоционально подтвердив сказанное, с придыхом, восторженно заключает блаженный покупатель).

Жабонян ошарашенно смотрит на Мышкину, сначала радуется, затем сомневается в её дееспособности, и как следствие, тревожится о возможном возникновении проблем, связанных с признанием ничтожности сделки. Но всё ж, рискуя только потерей времени, продолжает впаривать старый заплесневелый бетон, малахольной особе.

ЖАБОНЯН: А, ну да, ну да, это правильно, всё даже проще, чем я думала.

МЫШКИНА: Что, простите?

ЖАБОНЯН: Да я говорю, легко с вами дело иметь, не привередливый вы покупатель. Деньги, я так понимаю, при вас.

МЫШКИНА: Ну да, конечно, все до копеечки.

ЖАБОНЯН: Просто подарок судьбы! С вами приятно иметь дело, люблю деловой подход. Вот, договор купли-продажи, ознакомьтесь. Ой, а зачем это вы перчатки черные одели, бургер есть собрались?

МЫШКИНА: Да нет, я деньги пересчитывать сейчас буду, каждую бумажечку, что бы не дай бог не ошибиться, чтоб не меньше, не больше, точно столько, сколько нужно.

ЖАБОНЯН: А перчатки-то зачем? У трупа деньги отобрали?!

МЫШКИНА: Да не! Шутите?! Скажете тоже… Я брезгую, мало ли, какие: обрыганы, сифилитики, трасовухи, прокажённые...

ЖАБОНЯН: Ну ладно-ладно, можете не перечислять... Синонимы... То есть, я их по вашему, голыми руками должна брать, после того, как вы, по каким-то непонятным мне причинам, не хотите к ним прикасаться, как-то это не этично, мягко говоря.

МЫШКИНА: Ну как это не понятным? Я же только что объяснила.

ЖАБОНЯН: Я понимаю – брезгуете, но вы меня ставите в неловкое положение, вы таким образом возвысится пытаетесь? Дескать, нам холопам можно трогать, а вам «голубая кровь» - нельзя. Но, да ладно, срать на комплексы. Деньги, как говорится, они и в храме деньги. Я готова смирится с «издержками производства».

Жабонян закинула несколько пачек с тоненькой стопочкой купюр в ящик стола.

МЫШКИНА: Ну, если вам так легче станет... Просто, у меня аллергия, без обид!

ЖАБОНЯН: А, ну другое дело, проблем нет, а то уж я подумала… Мыслишек рой… Знаете, ли?!

МЫШКИНА: А руки, ведь и помыть можно - санитайзером прыснуть. Это, ведь, после мерзостей руки не отмываются - всё остальное - легко!

ЖАБОНЯН: Ну, мерзости можно и в "невидимых перчатках" совершать.
 
МЫШКИНА: Не каждому дано.

ЖАБОНЯН: Ой, ведь не каждому. Что правда, то правда.

Мышкина сняла перчатки и взяла в руки договор и сходу увязла в плотном тексте. Размазанные по бумаге юридические термины путали сознание. Мелкий корявый шрифт непослушно скользил по строкам и спотыкался об частые абзацы. Слова, которые некогда были хорошо знакомы, приобретали несколько иной смысл, значение слов ускользало, мерцающий контекст создавал воронку из специальных терминов, закручивая, закручивая, снова закручивая, а затем схлопывая и без того хлипенькое сознание на нулевой уровень.

МЫШКИНА: Ой, сколько буковок.

ЖАБОНЯН: Что не понятно, спрашивайте, не стесняйтесь.

МЫШКИНА: Ничего, я если что, загуглю.

ЖАБОНЯН: Понимаю, эра интернета и всё такое. Вы сейчас все нагугленные и заютубленные, хоть и в ущерб начитанности, но всё же, по верхушкам сбриваете заголовки.

МЫШКИНА: Ну да.

ЖАБОНЯН: Пандемию цифрового кретинизма не остановить. Видите ли, интернет эдакий информационный пузырь - штука поверхностная и довольно-таки субъективная.

МЫШКИНА: Ну, я бы не сказала, что субъективная.

ЖАБОНЯН: Люди любят кушать слова, жить в безопасных галлюцинациях и транслировать выгодные для себя искажения. Сейчас всё гуглится на раз-два! Это понятно, но, только ведь, блоХеры вам разжуют - так разжуют, что своего мнения не останется. Объективность интернета в усреднении большого количества субъективности, в синхронности бреда. А эта коварная средняя уводит не туда. Я извиняюсь, большим количеством дебилов выводит в топовые "истины", рисуя кривую картину мира, с его болезненными искажениями. Высокое базовое число репродуктивности глупости, ведет к лавинообразным скоростям смены парадигмы и противоречивым не проверенным данным...

МЫШКИНА: Ой-йой-йой, сейчас голова поломается и открутиться и как отвалится. Отвалится и покатится и покатится в припрыжку по бульвару... Ой, ну прям на паре очутилась, вы прямо-таки лектор!

ЖАБОНЯН: Да, есть маленький грешок! (Обе в голос смеются).

МЫШКИНА: Евстахия Аристарховна, что-то мне сильно подсказывает...

ЖАБОНЯН: Лайма Гаясовна.

МЫШКИНА: Ах, да, простите, в общем... Вы позитивная, положительная, вам непременно можно доверять.

ЖАБОНЯН: Доверяй, но проверяй! Ведь, самые важные вещи, часто ускользают из под нашего фокуса внимания, из-за кажущейся простоты. Вот так вот смотришь на деталь, а она уже в расфокусе, в развёртке и без чётких очертаний растворяется и сливается с фоном и её уже нет, она и есть тот фон – она как капля в океане…

МЫШКИНА: Это - да! Вот вы философ! Ой, как много написано. Лайма Гаясовна, ну, я так понимаю, типовой договор - стандартный. Я сразу вижу, человек вы хороший. А вы знаете, я, вот, вам верю, да верю, вы определённо внушаете доверие!

ЖАБОНЯН: Ой, да ладно, ну и не первый год, как говорится за мужем, а договор очень типовой, да и стандартнее некуда, пунктик за пунктиком, как и везде. Покупатель доволен – претензий не имеет! Ой... Ну вы прям человечище, дайте я вас обниму, спасибо вам дорогая моя, за доверие.

Обнимаются. Возвращаются в исходные позиции.

МЫШКИНА: И там камушков никаких подводных нет? Нет, без обид, это всего-лишь допущение, прикидка возможных гипотетических рисков, просто мои страхи... А то мне знакомый юрист сказал так: «Тебе йогурт просроченный с трёхэтажной плесенью в продуктовом магазине без скидки нагло втюхивают, а тут квартира – всё же посерьёзнее закваски молочной. Так что держи ухо востро, смотри в оба и сёрбалкой своей не щёлкай, хотя и тут гарантий нет никаких, в твоём вонючем случае. А лучше возьми с собой кого-нибудь нормального, а то облапошат, как курицу тупую!». Вот прямо так и сказал, если дословно.
(Смеются вместе: одна глупо, другая коварно).

Жабонян умоисступляюще смотрит на Мышкину.

ЖАБОНЯН: Ах, да, вернёмся к этим… К камушкам. Нет камушков. Нет. Какие камушки, когда всё на поверхности. Да мы же ж не такие, у меня все в роду честные, кредиты берём, по уши в них сидим, даже иногда нет-нет, да и гасим другими кредитами. (Снова смеются).

МЫШКИНА: Вы знаете, я бы хотела вам признаться, сказать по правде, ещё никому такое не говорила. Ой, даже не знаю с чего и начать. Для меня такой волнительный момент… Ну, знаете, это как в поезде первому встречному признаться… Знаете, когда то я…

ЖАБОНЯН: Что? Простите отвлеклась и не расслышала.

МЫШКИНА: Да, нет, ничего… Это же надо так момент испоганить… Проехали…

Мышкина резко утрачивает интерес делиться внутренними переживаниями и личными тайнами с невнимательным собеседником, с той, что небрежно отодвинула её на второй план. Тем временем, внося данные в договор, Жабонян как бы уточняет, отвлекая и без того хрупкое внимание легкомысленной особы.

ЖАБОНЯН: Милана... Простите…

МЫШКИНА: Милана Каримовна Мышкина. (Слишком торжественно и пафосно произносит довольная жертва своё полное имя, с излишней экспрессией театрально задирая голову).

ЖАБОНЯН: А... Милана Каримовна, да-да, конечно. Покупателей-то много, разве всех-то упомнишь. А вы, я смотрю, с особенностями восприятия.

МЫШКИНА: А, да?! А это хорошо или плохо?

ЖАБОНЯН: Это странно, но о-о-очень оособенн!

МЫШКИНА: Спасибо.

ЖАБОНЯН: Боже, это просто подарок судьбы, бывают же такие...

МЫШКИНА: Что, простите?

ЖАБОНЯН: Да я говорю: повезло вам, такая квартира, в таком-то доме, в таком районе экологически чистом, мечта просто, я даже немножечко вам завидую. (Игриво покачивает головой).

МЫШКИНА: Вот и родители мне говорят: особенная я, счастливая. (Улыбаясь, мечтательно смотрит вверх).

ЖАБОНЯН: Да-а. Я таких особенных ещё не видела – редчайший экземпляр, ну просто случайная статистическая погрешность. Тут местность под вас, как под заказ, хорошо тут: болото, камыши, цапли, лягушки квакают кругом, красота, но инфраструктуры нет. Нет инфраструктуры. Совсем нет. Вот так прямо нет, что от слова «совсем». Подождать надо… Надо подождать, потерпеть, выстрадать... Мэр обещал к выборам всё обустроить. А вы как хотели, в сказку попасть и вот так вот сразу?! Кувырк и уже там?! Эх, нет, так не бывает!

МЫШКИНА: Ой, да ну бросьте… Инфраструктура... Был бы дом, а инфраструктура появится. Не котлован, да и ладно! (Глупо смеётся).

ЖАБОНЯН: Ай, да и в правду! Вы прямо моими словами говорите, родными речевыми оборотами стелите! (Обе смеются).

МЫШКИНА: А соседи-то хорошие?

ЖАБОНЯН: Хорошие соседи - совершенно нормальные люди, не расположенные к рэпу и шансону, хоть и пропитанные подъездным запахом - "обычные" люди! Да золото не соседи, я бы из-за таких соседей бы, в поле чистом жила!

МЫШКИНА: Это главное, а простите, в каком таком смысле... В поле чистом...

ЖАБОНЯН: А, так это в самом, что ни наесть, в хорошем, разумеется.

МЫШКИНА: А, я уж подумала... (Перепугано смотрит на Жабонян).

ЖАБОНЯН: Что вы, что вы!

МЫШКИНА: А где эту... Как её... Роспись... Ставить?...

ЖАБОНЯН: Да вот же, внизу справа, это вот здесь вот.

МЫШКИНА: Да-да, я знаю, я правша. Как в паспорте? (Расписывается под свой идиотский смех).

ЖАБОНЯН: Да, как в паспорте. А вы, я смотрю, всё дуркуете, да поддуриваете. Ну-ну, юморите-юморите. Не долго осталось хохотать!

МЫШКИНА: Извините?...

ЖАБОНЯН: Начёркала?!

МЫШКИНА: Что-то мне не совсем понятно, что происходит? Это фигура речи такая колкая или вы перепрыгнули на «ты»? Вы переходите в личную зону и разрываете раппорт...

ЖАБОНЯН: О боже, откуда все эти психозаумности? Мимо министерства умных слов часто прогуливаетесь, али ботаник какой нахально впритык беспардонно так, чихнул на вас несколько раз?

МЫШКИНА: Я курсы изучала.

ЖАБОНЯН: Да вы людей навылет видите?

МЫШКИНА: Ну да, все вибрации и оттенки ауры...

ЖАБОНЯН: Ах, вибрации, ух-ты, оттенки ауры... Ничего себе! Надеюсь, не буйная, а то электрошокер разрядился о предыдущего излишне фактурного покупателя.

МЫШКИНА: Да, спокойная я, вроде... (Озадаченно произносит Мышкина).

ЖАБОНЯН: Ну, тогда понятно всё с вами, по-моему ваши дремучие мракобесные технологии не работают.

МЫШКИНА: Это почему же?

ЖАБОНЯН: Да потому же, что от них пользы никакой практической нет... (Вырывает у Мышкиной из рук свой экземпляр договора).
...Ну вот и отсмеялась хохотушка.

МЫШКИНА: Что, простите? А что за тон, я не пойму? Нет… Что это… Что за панибратство? Вы что себе позволяете?! Какие-то проблемы? (Сильно меняется в лице).

ЖАБОНЯН: Это у тебя проблемы, а у меня бизнес! Поздравляю вас, вот бы все такие были, вы самый лучший покупатель года, да что там  года – за всю мою бытность, милая моя.

МЫШКИНА: Ой, ну спасибо, а... А по каким этим... Параметрам. Ну или как их… Критериям. Я... Я самая лучшая? (Растеряно).

ЖАБОНЯН: Тебя пока дослушаешь – сдохнешь! Да лохушка, потому что ты, побольше бы таких!

МЫШКИНА: Так! Женщина! Я попрошу без оскорблений! Что вы себе позволяете!

ЖАБОНЯН: Да всё! Вот, всё что хочу, то и позволяю. Мне от тебя больше ничего не нужно. Моя лояльность стоит ровно столько, сколько ты заплатила. За бесплатно с тобой кривляться не намерена, лебезить просто так я не буду.

МЫШКИНА: Я давала вам повод так со мной разговаривать?

ЖАБОНЯН: Да миллион раз! Посмотри на себя! Чучундра!!! Таких как ты нужно всё время за ручку с собой водить, чтоб в историю какую не ввязли, как муха в навоз. Эх, в музей бы тебя да в кунсткамеру. Ты же… Хотя... Виноват ли субъект в своей инфантильности... Таким его слепили воспитатели. Ведь инфантильное существо бесправное и безответственное, а значит ему, этому самому никчемному существу, ничего доверить нельзя, да и спроса никакого нет. Какой спрос с дурака?

МЫШКИНА: Ну знаете ли… Это уже прямо совсем за гранью!

ЖАБОНЯН: Да ладно, поостынь! А грани раздвигать нужно, иначе, милое дитя, многое для тебя за гранью будет. А что за гранью – то для тебя волшебство и сказка.

МЫШКИНА: Вы так любезны, что меня уже трясёт!

ЖАБОНЯН: Ничего-ничего потрясёт и перестанет, нервы у тебя слабые - ботанические. Ты знаешь, жизнь хороша, когда лохов «дострижа». В сим-карте есть срезанный уголок - это защита от дурака. А у меня, вот, твоя подпись - защита от дурака. (Смеётся и закуривает).

МЫШКИНА: Так, прекратите хамить! Что это вы делаете? Немедленно потушите сигарету! (Сильно кашляет).

ЖАБОНЯН: Ах, ещё и немедленно? Насмешила. Командир обосратый! А я у себя, милая, не нравится - дверь за спиной! Сопли ещё не высохли, мне тут замечания делать! Да и не у себя дома, чтобы возмущаться.

МЫШКИНА: Так, давайте ближе к сути, объясните мне толком, что вообще происходит?

ЖАБОНЯН: А то, милая Миланочка, и происходит, что не вас "таких" кидают, а вы сами себя кидаете. Инфантильная душа – преступная беспечность! Вот, если у тебя мозгов нет и жизненного опыта, что же ты дурёха сама-то на амбразуру лезешь, мужика бы с собой взяла, юриста на худой конец. Раз в одно табло не вывозишь - ходи толпой – всем колхозом! Где все те, кто тебя крышует, тылует, спасает, тряпочкой протирает, кормит и поливает? Коллективным мозговым скрежетом может и уберегли бы амбулаторного хроника. Вон, родителей бы своих привела, как это они со своей сверх опекой в стороне-то остались?

МЫШКИНА: Хватит!!! Хватит колупать чужое! И это… Вообще, знаете… А вы в мою семью не лезьте, и на чужую душу ноздри не растопыривайте, это моё сугубо личное дело. Я без пыток своими потрохами перед вами трясти тут не собираюсь, мои личные границы на надёжном замке.
Я ответа так и не услышала. От темы не отклоняйтесь, вы так и не ответили на мой вопрос. Слышите?! Прием! Нет, вы слышите?!

ЖАБОНЯН: Ага, ты мне ещё поалёкай! Да вы и без пыток вон в своём чебурнете наизнанку выворачиваетесь. А ноздри, как ты говоришь, я на тебя не разеваю. Ладно, отвечаю на твой вопрос. (Жабонян глубоко затянулась ароматным дымом).
Договорчик дурёха простодушная ты подписала, а объект не посмотрела, да собственно и договорчик-то не осилила. Ленивая каракатица! Ну объект же надо смотреть!! Ты, вот, сейчас у меня бумагу купила или квартиру?!

МЫШКИНА: Я видела в интернете. Шикарная и подробная презентация, между прочим!

ЖАБОНЯН: Ха-ха!! (Издевательски).

МЫШКИНА: Ну так фото же есть, зачем смотреть?

ЖАБОНЯН: Тяжё-ёлый случай... А всё потому, что ваша виртуальная и дополненная реальность доминируют и сильно вытесняют "реальную" реальность. Слушай, откуда вы такие кастрюлеголовые берётесь, в огородах вас с патиссонами наравне выращивают, по госзаказу или как?! Опыляют там вас неизвестно чем вперемешку с опасными идеями что ли? Кто же тебя так искривил? Кто ж тебе так в голову накакал? Интеллектом так и пышет! Это я издеваюсь, если ты не поняла. Идеальный материал для пушечного паштета. Ну, что ты на меня так смотришь?! Не надо обижаться – говорю как есть! Пользы больше, чем от твоего окружения, которое на тебя губительно воздействует, усыпляя тебя поддакиванием в твоих иллюзиях. Да, я злая тётя, но зла никому не делаю, а ты вся такая добрая, хомячковая. Тьфу! А кому ты по факту сделала добро?

МЫШКИНА: …

ЖАБОНЯН: Да ладно уж, молчи в свою тряпочку одноразовую, можешь и не вспоминать, а то глупости с добрыми делами спутаешь.

МЫШКИНА: Неправда, я, иногда делаю добрые дела.

ЖАБОНЯН: Иногда... Какой кошмар, сколько же у тебя ошибок в слове «никогда»!

МЫШКИНА: Да, что я не так сделала? (Сильно нервничает).

ЖАБОНЯН: Учишь вас учишь, а благодаря таким бездарям все педагогические потуги сводятся к нулю. Павлов больше преуспел со своим условным рефлексом, хотя с лимбической системой проще, тут же особый случай - неокортекс!
(Пафосно восклицает Жабонян).
... А он, как выясняется, у некоторых в замороженном состоянии - как фарш в морозилке.

МЫШКИНА: Хватит уже унижать и скукоживать, лучше бы сказали что делать, раз такая умная.

ЖАБОНЯН: Ух ты, мои речи в тебе что-то разморозили, пока не знаю что, наверное память, возле телевизора-корыта много времени проводишь, какие ещё помои потребляешь?

МЫШКИНА: Мне не нравится ваш тон. Вам, вот, что не скажи - опять унижаете. Да что я не так сделала?

ЖАБОНЯН: Ты же моё "грядошное" удобрение, судьба у тебя такая, впрочем, как и у всей биомассы.

МЫШКИНА: Ну это уже слишком! Немедленно извинитесь.

ЖАБОНЯН: И не подумаю!

МЫШКИНА: Ваше… Неаппетитное поведение, немного бесит, уже порядком подташнивает, аж дурно.

ЖАБОНЯН: Так сунь два пальца в рот - полегчает, надеюсь.

МЫШКИНА: Жалко мне в вашу чвакалку пальцы совать. Противно, противнее чем дерьмом обмазаться. Вообще, куда я попала? Что за сервис, итит вашу мать?! В гостях у хабалки: ей платишь она тебя говном обливает…

ЖАБОНЯН: Не надо хамить!

МЫШКИНА: Ух ты! А это теперь наверное моя очередь настала... А, кому же я тогда, в таком дрянном случае, позвольте спросить, должна высказывать свои претензии? Вы являетесь лицом компании, а значит и этой самой мордой, куда я имею потребность смачно харкнуть! Можете позвать вышестоящее лицо и я в него харкну! Ну а поскольку вы ИПэ – сам себе директор, менеджер и поломойка, то харкать надо непременно в вас, больше-то не в кого!

ЖАБОНЯН: Это уже перебор! Вам не кажется?

МЫШКИНА: А как вы хотели, что бы вам дифирамбы пели, пять звёзд ставили и шайбу наглаживали?!

ЖАБОНЯН: Пока я сдерживаюсь! Но так, на всякий поганый случай, для справки: у нас в офисе ведётся видеосъёмка, это чтобы вы свой пыл поубавили. Но а как я уже сказала: «Пока я сдерживаюсь»… У нас и слепая зона есть…

МЫШКИНА: А-а-а… Так вы мне уже угрожаете, за мою же вполне естественную реакцию. Иными словами, вы меня ограбили средь бела дня, и ещё говорите: «Рот закрой, иначе я тебя изобью!». Так, ладно чёрт с ними, с извинениями, объясните мне дуре набитой, что я не так сделала?

ЖАБОНЯН: Вот, наконец-то, что-то из разума пробивается... Скромно пока ещё, да, слишком медленно, но уверенно. Браво! Хотя зачем тебе мозг увеличивать, он же слишком прожорлив, да и голова увеличится в размере, потом фуражка не налезет. Ладно, раз хрупкое эго разбилось вдребезги на благо ясному суждению – объясняю! Ну, во-первых: купила бы бумажку, а не объект, это тебе ещё повезло. А во-вторых: договорчик, глупышка поленилась прочитать вдумчиво, а подпись поставила. Следующий раз, десять раз "думалкой" своей думать будешь, прежде чем свою закорючку куда попало ставить. А там чёрным по белому написано: "Претензий не имею".

МЫШКИНА: Ну?

ЖАБОНЯН: Чё ты нукаешь, нукалка ещё не выросла, разнукалась она мне тут. Нет, до неё ещё не допёрло! Открой свои очи, да узри! Не арабской, ведь, вязью накалякано. Читать научили, писать, наверное, тоже, мозги забыли в голову положить... Вообще ни понимаю, какие могут быть претензии к дешёвой упаковке, когда сама упаковка рассчитана на содержимое подороже.
 "Претензий не имею" - это значит никаких вопросов у вас ко мне быть не может! Всё, до свидания!

МЫШКИНА: Женщина, прекратите так со мной разговаривать! По какому такому обезьяньему праву вы себя так паскудно ведёте?! Хватит меня унижать, давайте конструктивно и по существу. Давайте уже как-то подберёмся к сути вопроса!
(Резко и агрессивно вскакивает со стула, намереваясь осуществить матерный речевой акт, вперемешку с актом вандализма и возможно насилия).

ЖАБОНЯН: Сядь ровно!!! Сядь! Водочки... Тьфу, ты! С тобой заговоришься... Водички вон попей. Смотрите-ка суть ей подавай, только сядь, а то не удержишь!
(Мышкина неожиданно послушно садится. Жабонян властно смеётся и резко, неестественно артистично меняет тон на наигранно вежливый, чуть ли не лебезя).
Ну вот, любой пунктик наугад, хотя бы, да вот хотя бы -  "3.1.2". Нашли?

МЫШКИНА: Нашла.

ЖАБОНЯН: Читаем вдумчиво: "Оконные проёмы не оснащены, какими-либо оконными конструкциями, с внешней стороны перекрыты баннерной тканью, с внутренней стороны - ОСП толщиной 3 мм".
(Жабонян резко возвращается к своему, уже привычному тону).
Перевожу на твой язык, курица: у тебя дома вместо окон, картонка с клеёнкой. Ну а судя по вашей, уважаемая ты наша, подписи, вас всё устраивает, и даже то, что вместо входной двери рваная шторка для ванной. Эх дура ты, теперь уже подзаборная, читать надо было, это же самый первый вариант договора был, его ещё никто не схавал – ты первая, в первую же мышеловку… Все обычно просят переделать, я говорю: «Ой, это же не то!». А ты просто редчайшая идиотка! С отсутствием критического мышления. Идиотка!!

МЫШКИНА: Да прекратите вы уже себя как шваль последняя вести, прямо мразь конченная какая-то!
(Резко меняет тон, и вежливо спокойно спрашивает).
Ну, а как же все эти фееричные фото в интернете?

ЖАБОНЯН: А ты удивляешь, как будто в тупом манекене сидит паразит и включается в разговор периодически.
Фото фееричные говоришь… Ты вот, с Луны упала, что ли?! Ты сама же только что сказала феерические фото – значит сказочные, то есть не настоящие. Это реклама! Картинка для дураков, для клинических дебилов, вроде тебя.

МЫШКИНА: Вам должно быть немножечко стыдно, вы же мне в матери годитесь. А какой пример подаёте?! Вы как учитель, который опрометчиво нарушает личные границы ученика-ребенка и упускает один маленький момент.

ЖАБОНЯН: Очень интересно и какой же?

МЫШКИНА: А такой это! Память называется. Да, ребенок не понимает, что нарушили его границы: унизили, посмеялись… Спустя года он вырос, а память никуда не делась, он переоценил и  понял, что происходило. И как потом этот учитель в глаза ему посмотрит? Это я сейчас про вас.

ЖАБОНЯН: Да нет у меня стыда и чувства вины и всей это сопливой хрени. Я эти хомячьи нежности давно из себя вытравила, после того, как все эти сантименты жизнь ещё в детстве, как аденоиды вырвала, за долго до того, как пришло понимание, что эти рудименты мне ни к чему.

МЫШКИНА: Монстр. Вы же меня нае… Обмануть решили. Мне не нравится, когда меня обманывают!

ЖАБОНЯН: Никому не нравится, жизнь жестока - прими, как данность! Кому же это может нравиться. Вот положим, тебе курочку нравиться есть, а если я тебя съем, тебе не понравиться. Никому не нравиться, когда их едят, но все любят есть, а ежели кто вдруг и не любит, так тот и вынужден, не рад бы, а по другому то никак, вот так вот милая моя. Да будь ты хоть трижды чудак, против природы не попрёшь! Ну как с ребенком, ей богу…

МЫШКИНА: Как профессионал, вы может и хороший экземпляр, но чистоплотности вам явно не хватает.

ЖАБОНЯН: Ой, чистоплотность… Слово-то какое изо рта своего вытащила и губы не поцарапала. Чистоплотность в нашей токсичной среде не ценится, ну не повезло тебе. У нас ведь как: только назначенным олигархам повезло, потому, что оказались в нужном месте в нужное время. А если ты талантливый и гениальный - вали за бугор! Иначе такой десятиной обложат, да так отполовинят, что будь ты, хоть трижды гением, не разрешат жить лучше самой тугой обезьяны. Ну, к тебе это не относиться, это так, для справки.

МЫШКИНА: Понятно о наболевшем... А я себе несколько иначе представляла непризнанных гениев... Вы как губернатор, который сильно страдает, что не президент. Так... Пока не забыла... У меня знакомые дистанционно покупали квартиры. Причём, находясь за десять тысяч километров, ещё и за криптовалюту. Это я к тому, что в наше время дистанционно люди недвигу приобретают, ещё и за биток, а вы говорите так не бывает.

ЖАБОНЯН: Согласна, есть такая тенденция, но в любых инновационных потоках слабая регуляция, соответственно вокруг кишмя кишит охотников до лёгкой наживы. И где они сейчас? Знакомые твои. В палатках живут?

МЫШКИНА: Что ни вопрос – то провокация! Да, нет же, в квартирах!

ЖАБОНЯН: А ты спроси, как с коммуникациями дела обстоят, с документами... Спроси-спроси, не стесняйся, может чего нового для себя узнаешь, даже удивишься, возможно. Ведро, веревка, батарейки, что там еще?.. Это, кстати, список подарков твоим знакомым, им это очень сейчас нужно.

МЫШКИНА: Не хочу я вам ничего доказывать. Я же вам доверилась! А вы?!

ЖАБОНЯН: Ей богу, как будто её девственности лишили. Ой, доверилась она мне... У каждого доверия есть своя планка! Да разве же можно первому встречному доверять, тут вон... (Делает паузу, задумчиво смотрит в окно).
...Кровные родственники за убитые однушки мочат друг друга, а она мне тут доверила. (Острой ручкой тычет в стол, имитируя нож).
Побольше бы таких "доверял".

МЫШКИНА: Это предательство - прям-таки нож в спину!

ЖАБОНЯН: Бурные у вас фантазии. Это бизнес, только и всего. Девочка моя, драматург ты мой - фантазёр, ну что же ты так катастрофизируешь. Ай, лоханулась, с кем не бывает?! Гастарбайтеров за «Доширак» наймешь, они тебе новострой внутри трущобы твоей наваяют и загонишь такой же дуре, как и ты, в три дорога. Вот тебе бесплатный кейс! Я бы на твоем месте на радостях весь этаж в ипотеку скупила!

МЫШКИНА: Издеваетесь... Свела же, судьба меня...

ЖАБОНЯН: Тю-ю... Это не судьба. Это, милая ты моя парнокопытная, таргетированная реклама в интернете, с флажочком: сугубо для умственно отсталых. Все дауны бегут, спотыкаясь на яркую этикетку. У вас у всех - дураков, эффект нимба - вы обожествляете якобы "гениальную" идею срубить бабла, вынося все реальные и очевидные риски за скобки, а спустя непродолжительное время, ваш "гениальный бизнес" в жирных кавычках, сильно прогорает. И в реале у разбитого корыта, и сразу, все как один, дико удивляетесь: (И тут, Жабонян стала лихо гримасничать).
"Ой, а чё это?.. Не сработало... Не получилось чё-то... (Далее мышечный каркас на лице перестало колбасить).
Как слабоумные, честное слово. В стране советов живём: одни схематозники советуют - другие "буратинки" пытаются воплотить эти кривые советы. А не получается.

МЫШКИНА: Как так? О Боже! Вы что меня обманули?

ЖАБОНЯН: Не знаю, как ещё тебе это сказать? До неё ещё не дошло! У меня несколько иное видение ситуации: пришла тупая курица, подписала договор, отдала деньги, а теперь плачет, что сама дура. Вот, по своей же беспечной безалаберности, такие как ты, обманываться рады сами. Во второй раз, уже деньгами раскидываться не будешь, в связи с утратой доверия... Твоего собственного доверия. Если, конечно, случится этот самый второй раз, такой сумой раскидываться, милости просим! (В захлёб рассмеялась Жабонян).

МЫШКИНА: Доверилась же мрази! Мошенница! Верните деньги! Немедленно! Я требую! Сейчас же! Скотина!!!

ЖАБОНЯН: Ух ты! Прям мозговой штурм! Ну ты посмотри все удовольствия ей разом – и деньги вернуть и меня оскорбить – и на кол сесть и смородинку поесть! Ага, сейчас! Вам как, крупными, в евро, в долларах, в крипте, слитками быть может, али старинными облигациями, а неустойки сколько сверху?! (Ржёт до слёз, достает платок вытирает глаза).

МЫШКИНА: Прекратите издеваться, я буду жаловаться! Я это так не оставлю! (Плачет).

ЖАБОНЯН: (Издевательски).
Да пожалуйста, хоть в торговую палату, а хоть и президенту, ну или папе Римскому. Тебя "Маша Хомячкова" никто не заставлял собственноручно себе приговор подписывать! Это даже не роспись, а подпись, значит сама даёшь своё согласие, хотя эти тонкости для тебя пустой звук. Попробую объяснить иначе. Вот ведь, паспорт у тебя есть, значит девочка уже большая, раз государство цельный паспорт тебе напечатало, ни бумаги, ни краски на тебя такую красивую не пожалело. Да и совсем одна пришла – самостоятельная, поди! В дурке на учёте не состоишь, мои уже пробили, пока мы тут с тобой мило беседовали, значит общество решило, что ты адекватный, не отсталый субъект. А амбулаторная ты или ещё не выявленная, это уже совершенно пустяковая подробность никак на дело не влияющая. Договор тебе вручили, ты как самостоятельная и совершеннолетняя единица социума, ознакомилась и приняла автономное решение. Ты сделала выбор по собственному желанию, без абьюза и газлайтинга. Утюгами тебя не прижигали, паяльниками не пытали. Никто тебя ни коим образом не насиловал, не садировал и не шантажировал. Морального давления на тебя никто не оказывал, пыткам тебя не подвергали. Всё законно и по обоюдному согласию. А если, что и не так – попробуй докажи! Не вижу ни одной причины откатить ситуацию. Обжаловать договор - нет оснований! Так что прекращай истерить. Возьми себя хлипенькую крепенько в свои маленькие, крохотные ручки и вынеси хоть и глупенькую, но уже опытную в новую жизнь!

МЫШКИНА: Я не Маша Хомячкова, я Милана-а-а... (Плачет, как ребёнок).

ЖАБОНЯН: А-а. Ну, я ж говорю "Маша", я ей про то, как она лоханулась, а её заботит, что её другим именем назвали, ну как дети, ей богу! Поколение имбецилов! Читать-писать научили, а голову прикрутить забыли, вместо мозгов - поп-корн, вместо крови - кока-кола. Возраст вон, морщины на лице мелкими мазками нарисовал уже, а мудрости не добавилось. Вот бы вас таких побольше, я бы горы свернула. Всё утомила ты меня, иди поплачь в другом месте. Радуйся, что коробку тебе бетонную продала, а не воздух Невский...
Да и вообще… Зачем тебе вкладываться в бетон, лучше продолжай инвестировать в своих жирных тараканов в голове. А как их перекормишь, будешь давать концерты психических расстройств. Многие в наше время этим активно пользуются, монетизируют свои диагнозы - рабочая схема! Ты с долбанцой - тебе подойдёт!

Мышкина не сдавалась, заходила с разных сторон и на жалость давила, и заискивающе поглаживала величие Жабонян…

МЫШКИНА: Вы наверное в прошлой жизни были Наполеоном, или еще чего хуже, Гитлером. У вас геоцентрическая система мироустройства - все вокруг вас вращается. Напяливаете всех по своему лекалу. Своими локтями меряете. Вы меня швырнули в свою систему ценностей и навязали неблагодарную ущербную роль. Завалили уже меня своими конструкциями.

ЖАБОНЯН: У тебя подселение, не пойму?! О, это ты меня сейчас в субъективности обвинила? Или в том что я "напяливаю" всех? Ну за сравнение с великими, это отдельное спасибо.
Ах ты, монополист объективности, смотри-ка ценитель истин тут нашлась, учебников она перечитала оторванных от реальности, умничает теперь здесь! Ну, вот, не надо своих тараканов экспортировать в социум, зачем отравлять атмосферу. При себе свои продукты жизнедеятельности держи.

МЫШКИНА: Вот, зачем вы это делаете? Вам что, нужен плотный трафик эмоций? Или вы всё-таки в себе до конца не уверенны, раз пытаетесь за мой счёт так рьяно самоутвердиться?!

ЖАБОНЯН: Ой, у тебя кажется и вправду подселение: откуда это вещают? Тебе в наушник, что ли сейчас кто-то надиктовывает? Ты меня пугаешь!

МЫШКИНА: Вы меня уже совсем заабьюзили и загазлайтили.

ЖАБОНЯН: О боже и как же у вас при таком скудненьком мозге язык-то так шустро шевелится, чтобы слова эдакие новомодные так мастерски чётко выговаривать?!

МЫШКИНА: Ну хватит уже издеваться. Нет, как-то в голове не укладывается, заплатила деньги, а мои интересы вообще никак не учитываются. За мои же деньги, меня же ещё и полощут тут, как будто и вовсе не платила.

ЖАБОНЯН: Мой интерес мне ближе! Аутистка что ли – веришь как должно быть, живёшь в придуманном мире.

МЫШКИНА: В придуманном мире живут шизофреники.

ЖАБОНЯН: Боже, какая точность терминологии, ты бы так в жизни разбиралась! Да какая разница или ты хочешь чтобы я тебя шизофреничкой назвала?

МЫШКИНА: Вот опять я не подумала, что дам повод себя оскорбить, с вами же это так работает?!

ЖАБОНЯН: Вы ещё арестуйте мои мечты! Что же мне теперь и мнение высказать нельзя и мысли вслух произнести?

ЖАБОНЯН: Можно, но без утверждений и восклицаний, вопрошай! Аккуратненько так, скромно и шёпотом.

МЫШКИНА: Ну ничего себе, уж вас то я и забыла спросить! Ой, спасибо! Это моё мнение, которое может быть эмоционально, субъективно и даже представьте себе предвзято! А ведь, представьте себе, имею право! Да, знаете, живя в колонии, имею право!
Всеобщая декларация прав человека даёт возможность мне беспрепятственно выражать мои убеждения в любое время и в любом месте и ни одна падла не имеет право затыкать мне рот! Понятно вам?!

ЖАБОНЯН: Агрессивная... Твои предки Зимний брали что ли?

МЫШКИНА: Клоунесса! Кривляться только не надо, а то запасной подбородок отвалиться! И разобьётся сало об паркет, а жир обратно не прилепешь!

ЖАБОНЯН: Вот дрянь! Маленькая, противная дрянь!

МЫШКИНА: Да идите вы... В тундру!

ЖАБОНЯН: Господи…

МЫШКИНА: Я продолжаю дико настаивать на своих правах! И прав не тот у кого больше прав, а тот, кто имеет права согласно конституции, то есть любой гражданин коими мы с вами и являемся.

ЖАБОНЯН: Расскажи эту теорию в подворотне в тёмное время суток.

МЫШКИНА: Послушайте мы же сейчас не в подворотне, а вроде бы в офисе, да и вроде бы и время - обед! За окном день-деньской! Солнце в зените! Или мне кажется?!

ЖАБОНЯН: Ой, ну какая же ты буквально мыслящая. Молодая ты неопытная, по учебникам никто не живёт, особенно в России, особенно подальше от культурных мест, поближе к захолустью, к неухоженным пустошам. Тут честные становятся дураками и великомучениками. Соглашаются с правилами и проигрывают – вот и вся игра! Обязанности они святые, а права это так… Их ещё и заслужить надо и выстрадать или силу иметь чтобы правом пользоваться.

МЫШКИНА: Я знаю свои права...

ЖАБОНЯН: А мне насрать! Достала ты меня, вот поэтому-то вас таких в Сибирь и ссылали - бунтарей инакомыслящих, чтоб людей нормальных с пути истинного не сбивали.

МЫШКИНА: Да какая ж я бунтарка, так, мышка серая. Всю жизнь прячусь и не выпячиваюсь, как "Премудрый пескарь". Это же всё на уровне фантазий. У нас теперь что, мыслепреступление в разряде тяжких?! Нет, ну за бунтарку отдельное, конечно, спасибо!

ЖАБОНЯН: А пожалуйста, полюби себя побольше! А то ходите все мрачные, как буд-то "концом света" переболели. Иди ровно, никуда не сворачивай.

МЫШКИНА: Ты посмотри – китайский навигатор - поверните направо, поверните налево… Хр-р… тьфу…

ЖАБОНЯН: И собой займись, жизнью своей займись!

МЫШКИНА: Ваша контрольно-указательная позиция слегка раздражает, засыпали уже меня своими повелительными наклонениями!

ЖАБОНЯН: Господи, где ж ты таких умных слов набралась. Вот в нашем ПТУ говорили просто и понятно. Это потом чёрт дёрнул меня две вышки получить... Это я уже позднее поняла, что высшее образование нужно, чтобы быть более квалифицированным и конкурентоспособным расходным материалом, хоть и пользы от высшего образования больше коммерческой для вуза, нежели умственной для студента. Да и вообще: вуз даёт не столько знаний, сколько среду, в которой ты варишься. А пять лет проварившейся в вузовском бульоне новоиспечённая шурпа, якобы привлекательнее бурсовского наспех прожаренного шашлыка. Зачем две вышки получала... Деньги только зря потратила...

МЫШКИНА: Вы мне сейчас вырезку из газеты прочитали? А про две вышки... По вам и не скажешь... Культурой, вот, только ведь, и не пахнет. А интеллект хамством задушен…

ЖАБОНЯН: Вот, послушай… Нет, красотка, ты до конца послушай! Твой повседневный чек-лист надо полагать проще некуда, перечислять не буду биологические задачи. Вот, оттого-то и нейроны в твоём скромненьком головном мозге, как дорога сквозь лес – ни перекрестков, ни съездов. Да, умнее робота-пылесоса, не спорю, но этого не достаточно, чтобы к тебе серьёзно относится и что-то от тебя требовать, головой о стену не бьёшься и на том спасибо!

МЫШКИНА: Да-да, конечно…

ЖАБОНЯН: Послушай, девочка, ты для меня эволюционный ноль, абсолютное ничто, точка отсчета. Ты отстала от меня... Ни на годы, ни на века... Навсегда! Насовсем!! Даже, если я развернусь и побегу к тебе навстречу, очень быстро побегу - ты меня никогда не догонишь! Между нами - пропасть! Ну разве низшая форма жизни может подчинить высшую?! Ну, что ты там еще бормочешь. Речь подсохла?

МЫШКИНА: Грубовато… Вы по закону курятника, что ли, существуете - обгаживаете того, кто ниже рангом, со своей скользкой верхней полки. Клюнь ближнего, насри на нижнего.

ЖАБОНЯН: Ну ты прям матрицу нашего мира взломала, о чудо! А "чё" это скользкая? Я уверенно на социальных хаях закрепилась! А ты обиделась... Зато, правда! Я в твои годы социальный интеллект так развила, что людьми как картонными солдатиками в шахматы играла! Двигала по клеточкам болванчиков, они ещё и молились на меня и боготворили за то, что я им головы не пооткусывала.

МЫШКИНА: Бред величия? Лечение назначено? А таблетки почему не пьём? Это что же за шахматы такие?! Ой, ну прям, харизма стекает по подбородку! Весь фокус внимания на своей персоне – нарциссизм высшей пробы! На таких как я наступаете, чтоб на ступеньку выше других обезьян подняться - маркерами успеха блеснуть. Такие как вы, закупоривают социальные лифты - не дают другим расти и развиваться.

ЖАБОНЯН: Какие лифты? Тебя сорняк, ещё поливать и поливать... Завистью не подавись! Лифты! Сейчас в ваше время тебе интернет даёт скоростной социальный лифт, так что хватит ныть! Мы без интернета зубами выгрызали, а твои ровесники сейчас случайно в список богатых и знаменитых попасть могут, даже с твоим удивительным интеллектом.

МЫШКИНА: На себя посмотрите!

ЖАБОНЯН: А чего мне стеснятся, я себя неплохо слепила. На таких как ты, внимание рассеивать? Если существует реинкарнация, то ты первую жизнь живёшь. Ну, возможно и не первую. Возможно... травинкой какой была или цветочком, деревом...

МЫШКИНА: Сами вы дерево. Да сколько же можно меня оглуплять, затролили уже. Да ну вас, вроде взрослая женщина...

ЖАБОНЯН: Я, дорогая моя, деревянной была когда за меня всё решали, а как швырнули в жизнь, да она меня хорошенько так шваркнула, как дворняжку об асфальт - так сразу пришлось трансформироваться!

МЫШКИНА: Не соответствие идеалу, якобы: изъяны, глупость и примитивность - это часть моей индивидуальности. Смотрите-ка, прямо в центр стандартизации и сертификации попала. А я не хочу режимом ксерится - на вашем 3D-принтере печататься, лучше изъян, но мой родной, чем идеал чужого скафандра. Не хочу я к вам приравниваться, не должна же я быть похожа на какой-то там образец, а идеал - он ведь такой и есть! Мои ограничения и неспособности делают меня индивидуальностью, а идеал он клонируется. Лучше быть не идеальной живой и настоящей индивидуальностью, чем идеальной штампованной и роботизированной сверхуспешной особой. Я оставляю за собой право не соответствовать вашим ожиданиям, а ещё, быть умнее завтра, чем сегодня! И пошли вы все такие на хрен!

ЖАБОНЯН: Браво! О Боже-боже, тише! Тебя пронесло прям словесно, не надо мне эту ускоренную речь... Фу голова от тебя разболелась...
(Массирует виски с кислым выражением лица).
Ну как же, всегда удается отпетым неудачникам оправдывать свои слабости и изъяны. В голову сильно тебе насорили, прям мусороприёмник - не голова. Но вот и не обижайся тогда, Изъян Изъяновна, - бракованный ты идеал! Раз ты ограниченная, так и прими это, учись, а не обижайся.

МЫШКИНА: Чему учится? Терпимости к хамству? Это и есть ваша религия! Ваши убеждения ошибочны, вы только себя слышите, свой мир придумали, где всё вращается вокруг вас. Черная дыра!

ЖАБОНЯН: Слышь, дыра, сейчас в голове у тебя будет дыра!

МЫШКИНА: Вот вы только оскорблять и угрожать можете, барышня застрявшая в девяностых!

ЖАБОНЯН: Опа! Слышь! Мы так скоро с тобой ролями поменяемся. Да ты меня переигрываешь, вопреки своей допотопной механики. Вроде психика, как рычажок с колёсиком, а смотри-ка, как новенький айфон - удивляешь. Это, что ты меня подкусывать начала? Зубки побереги, брекеты не помогут!

МЫШКИНА: Причем тут мои брекеты. Уже и зацепиться не за что?

ЖАБОНЯН: Да в сорокет, брекеты - это как-то поздновато. Слышь, ты заметила?! У тебя как то всё поздновато, всё запаздывает, как-то на ручничке ты по жизни катишься!

МЫШКИНА: А вы, я смотрю, любитель - задирать чужие раны! А это моё дело! И рыло своё долбить в мои дела не надо!

ЖАБОНЯН: Да и слава богу! Только ты, это, не разгоняйся сильно, что-то тебя несёт. Так-то мне с высоких пьедесталов, харкать на тебя.

МЫШКИНА: Ну и всё!

ЖАБОНЯН: Ты мне тут повсёкай, повсёкай мне тут! Всёкалка ещё не выросла.

МЫШКИНА: Повторяетесь дамочка. А ведь, лучше «ещё не выросла», чем «уже разбухла»!

ЖАБОНЯН: Ты посмотри, дрянь какая! Вот дрянь! Так, утомляешь уже. А ну...

Звонит дочь Жабонян.

ЖАБОНЯН: Тише! Слышишь мне звонят!

(Жабонян дочери).
Доня... А ты на свадьбе... Плохо слышно. Поняла. Ну поздравь там всех от меня... Ну да, эта курица подписала... Да... Ага... От... Отжала... Да тупая, как коленка... Ну ладно-ладно можешь разгуляться! Ни в чём себе не отказывай... Целую золотце моё. Доня, судя по репликам на заднем фоне, вы там уже злоупотребляете! Через пятнадцать минут позвони мне, как ты там, что, и геолокацию не вздумай отключать. Привет там всем! Целую!

МЫШКИНА: Простите, а это вы сейчас с кем разговаривали...

ЖАБОНЯН: Не твоё собачье дело!

МЫШКИНА: Хватит так со мной! Ну вы же обо мне говорили?

ЖАБОНЯН: С чего ты взяла? На Шерлок Холмса ты вроде не похожа.

МЫШКИНА: Какой кошмар, как можно, так по хамски себя вести?!

ЖАБОНЯН: С тобой можно, ты сама это позволяешь.

МЫШКИНА: А я что должна была вам сейчас голову оторвать? Может глаз набить? Или что?

ЖАБОНЯН: Выбить!

МЫШКИНА: Что?

ЖАБОНЯН: Говорят глаз выбить, а не набить. А вот ответ на вопрос - это уже техника... К сожалению, платная. Тут решение есть, но оно потребует ограниченную информацию, а она без ассигнаций, ну никак не разглашается.

МЫШКИНА: Идите вы в жопу!

ЖАБОНЯН: Не хотелось бы, что бы меня слишком часто посылали в пешие эротические путешествия. Да ты портишься быстро, как сырое мясо на базаре!

МЫШКИНА: Сами вы мясо!

ЖАБОНЯН: Я тебя здесь не удерживаю, даже нахрен выгоняю!

МЫШКИНА: Верните мне деньги, пожалуйста, я вас очень прошу, Лайма Гаясовна... (Плачет).

ЖАБОНЯН: Кормящим и беременным, вне очереди, а вот убогих просим очень подождать.

МЫШКИНА: Ну прошу вас, что вам стоит.

ЖАБОНЯН: Ну какая же ты вязкая, выдохни, отпусти ситуацию, забудь – проехали! Ты, вот, как самосвал - сгружаешь на меня свои проблемы! Я с тобой социальный контракт не заключала, шефство над тобой не брала, убогим и больным не помогаю. Самой, между прочем, на тропический остров не хватает. Ой, ну вот, что за голубиные предрассудки, вот как с песочницы усвоили: поплачу - по головке погладят, так и живут всю жизнь инфантилы. Ты как ребёнок в песочнице – плачет, клянчит и снова причитает. Детская психика в сорокет - это диагноз - клиника необратимая!

МЫШКИНА: Да что же вы мне десятку накидываете всё-время... Жизнь меня к такому тройному тулупу не готовила.

ЖАБОНЯН: Ну так, вот же ж, уже готовит! Растёшь на глазах, вон уже опытная какая становишься. Хотя, если честно, мало кто готов черного лебедя схлопотать, а уж чёрного дракона - так и подавно.

МЫШКИНА: Верните деньги и я готова послушать ваши сказки про чёрных лебедей и драконов. Вы меня уже наоскорбляли на столько... Что, просто, верните деньги.

ЖАБОНЯН: Слабенькая неокрепшая душа, не буду я тебя жалеть, вознагражу я тебя ценным опытом, кинула я тебя, между нами говоря, дурёху недоразвитую. Так ведь, зато за бесплатно, представляешь как прокачала. Сейчас бы по дорогущим и беспонтовым тренингам разным ходила, в душных аудиториях маялась, представляешь сколько бы денег и времени потратила, и чему бы они тебя научили?! А тут, вот он тебе интенсив какой. А?! Прелесть какая! А?! Раз... И апгрейд! Да ты посмотри на себя, ты крутая какая стала! Загущение нервных волокон в нужных местах... Мощь!!

МЫШКИНА: (Не выдерживает и перебивает). Издеваетесь?

ЖАБОНЯН: Ну, если честно, то - да! Простое зоологическое удовольствие - понаблюдать, как хомячок мучается... Чувствую себя маленьким богом. Ну, чисто так - поглумится, ну чтоб атмосферу разрядить, вместо кофе-брейка. А, что касается "интенсива"... Это действительно, тебе на пользу... Ну, если в голову тебе капнет, лишним-то не будет. Сними с себя проклятие долбаных ограничений. Умойся знаниями! Иначе воронка сужающихся вариантов тебя задушит!  Просветляйся в свободном доступе...

МЫШКИНА: Спасибо, не надо! То есть, я ещё и радоваться должна, что вы в мою сторону два слова оскорбительных выплюнули.

ЖАБОНЯН: Вот вроде несмышлёная, а хамит профессионально.

МЫШКИНА: Ну спасибо, за присвоение высшей хамской квалификации и передачу кубка.

ЖАБОНЯН: Тише-тише, не разгоняйся, понесло её. Хамить можно, если шкура толстая. Не тресни мышка.

МЫШКИНА: Какие-то у вас шуточки не кошерные, токсичные, едкие, фу!

ЖАБОНЯН: Собаке своей не кошерной будешь говорить: «Фу!». Сначала «халяль" себе отрасти, а уже потом рецензируй, эксперт сраный!

МЫШКИНА: Вас, вот, помоями не корми, дай только поиздеваться, да поглумиться, а у меня, между прочем, это кредитные деньги... Были... Кредит в Вампир-банке, по акции "фреш-блуд". Я же ещё проценты должна...

ЖАБОНЯН: Ключевое слово - были! Тяжёлый случай. В казино за удачей дураки только со своими ходят, ну а уж с заёмными, уж извини, - конченные идиоты. Это кто ж тебя такую в свободное плавание без присмотра бросил. Ай-яй-яй, хорошо в Индию в рабство и на органы не продали, так что возрадуйся судьбоносной встрече, счастливая ты - везучая, себя не потеряла, а деньги- бумага, заработаешь ещё, какие твои годы?! Деньги остались, купи сандалий килограмм и иди уже, куда глаза глядят, как можно дальше отсюда!

МЫШКИНА: Верните деньги!

ЖАБОНЯН: Всё-всё, девочка моя, не задерживай, поплакать в коридорчике можно, в лифте, в туалете, да хоть на улице, на газоне, там ещё кто-нибудь пожалеет, посочувствует, а у меня жёсткий график, следующий терпила на поле чудес торопится. Ты тратишь моё время. От дел важных отвлекаешь. Не превращай мою работу в день манекена. Ты мне тут нужный настрой алчных терпил не сбивай, антиреклама мне не нужна, митинг мне тут, несанкционированный, тварила устрой ещё.

МЫШКИНА: Как вы смеете, вы...

ЖАБОНЯН: Да не оскорбляйся, это не от слова тварь, а от слова творить, творчество. Я тебя творческим человеком назвала, ты как начинающий художник в мире финансов, сначала мазня с соплями, затем шедевр и финансовая независимость. Так, что, ты на правильном пути, ну а кто сказал, что будет легко, было бы желание. А у нас в стране даже дворники с таксистами президентами становятся, а в Америке так вообще - негры с глубоко больными дедушками, извините за мове тон и хромающую политкорректность. Так, что всё в твоих руках, денег нет всего доброго, дерзайте!

МЫШКИНА: Верните деньги!

ЖАБОНЯН: Да что ж такое, механизм ты заглюченный, в стопятьсотнадцатый раз тебе говорю – нет и ещё раз нет! Ты что, как "паламатый" запорожец - завестись не можешь и уехать отсюда. Заладила - верни-верни. Думаешь: сто раз скажешь – верну?!  А вот не верну, не верну и точка! Ну если только, деноминационными белорусскими рублями или задефолченной замбийской квачей или может рулонами туалетной бумаги.

МЫШКИНА: Ха-ха! Ну почему? Я же передумала.

ЖАБОНЯН: Ты, вот каждой фразой, вот, прям убиваешь! Мы тут сидим с умными юристами и не знаем, как включить задний ход по договорам, а она тут просто передумала. Гениально! А я не передумала! Не хочу! Да и не могу, деньги на ремонт, аварийного перекрытия уже ушли, ты мне тут, кассовый разрыв не создавай. Не надо!

МЫШКИНА: Господи, так это аварийка?! О Боже! Да вы же тварь!

ЖАБОНЯН: Я ж сказала уже тебе: радуйся что не воздух, а бетон. А насчёт твари...

МЫШКИНА: Боже мой, как мерзко, как гадко и противно, просто до безобразия... Вы меня использовали в своих грязных схемах, финансово растлили и юридически изнасиловали...

ЖАБОНЯН: Ты ж мое удобрение, давай-ка без этих громких метафор, "пожонглируй" мне тут... Извилиной своей... Блуждающей... Ну что за космические проблемы?!

МЫШКИНА: Вы навоза обожрались?

ЖАБОНЯН: Вот, ещё одна такая метафора...

МЫШКИНА: И что? Глотку мне перегрызёте!

ЖАБОНЯН: Да я... Хотя... Что же я вовлекаюсь во взаимное тявканье с беспозвоночными. Дефективным позволительно, с них и спроса нет.

МЫШКИНА: А за оскорбления ещё и штраф заплатите. Значит так, гражданочка, если мы с вами всё ж не придем к нашему эпохальному консенсусу, то встретимся в суде.

ЖАБОНЯН: Сомнительная уверенность.

МЫШКИНА: Ну-ну.

ЖАБОНЯН: Можешь понУкать, раз - оплачено.

МЫШКИНА: Какая же вы сволочь! Верните деньги! Я требую! Я требую, требую, требую...

Мышкина сильно нервничала, чуть затроила и немножко исказила слово, повторив его несколько раз. По ощущению  было скорее похоже на прононс какого-то неизвестного древнего забытого языка.

ЖАБОНЯН: Нет, нет и ещё раз нет! Заклинание не сработало! Тем более, что сволочь, как же сволочь может деньги вернуть?

МЫШКИНА: Для вас это пыль, а для меня это экстраординарная сумма. Ну пожалуйста!

ЖАБОНЯН: Можешь и дальше верить в свои волшебные слова, но тебе это не поможет! Давай заканчивай свои слезоизвержения, итак кругом сырость.

МЫШКИНА: Ну будьте человеком... (Плачет).

ЖАБОНЯН: А, так я для тебя ещё и не человек? Лягушка перед тобой значит сидит? Ква-квакает? А вам как вернуть все сразу или по частям?! (Издевательски смеётся).
Ой, часы-то какие у тебя красивые! Китайские? Дай поматериться... Померить, хотела сказать. (Смеётся до слёз).

МЫШКИНА: Хватит издеваться. Я требую вернуть мне мои деньги!

ЖАБОНЯН: Какие деньги? На них даже твоих отпечатков нет… Денег нет - давай до свидания! Начало как у премьера, конец как у Киркорова.

МЫШКИНА: Вы же сами всех цитируете. У вас, что, как вы говорите, собственного мышления нет?

ЖАБОНЯН: Не мышления, а мнения, говорят обычно. А вот, ваше неизбежно цитатное мышление, накладывает на вас таких, печать механизма. Биомашина!

МЫШКИНА: Ой, ну а Вы прямо-таки "Божество!".

ЖАБОНЯН: Ну спасибо!

МЫШКИНА: Кавычками не подавитесь!

ЖАБОНЯН: Хороший ход, ты посмотри-ка, это кто это у нас тут, филолог-гросмейстер?!

МЫШКИНА: Да, и что? Я затвичу, какая вы сука! Кровопийца, трупоедка!

ЖАБОНЯН: Ах ты дрянь такая, да хоть заютубь - по барабану! Иногда блогерства недостаточно для деградации, может ты ещё и рэпер? Зачитай - развлеки! Давно скоморохи мимо не проходили, сквозняком в ушах не свистели.

МЫШКИНА: Отличная идея!

ЖАБОНЯН: Стой! Не надо всё так буквально воспринимать... Э!.. Телефон убери! У себя в каморке с телефоном разговаривать будешь. Я телефон сейчас сломаю!

МЫШКИНА: Ага – ломать не строить, большого ума не надо… Вы видите, видите, какая агрессивная... Я зазумила её как мишень - лицо не влазит... Гусеница неадекватная... Это беспредел... Ну всё-всё я выключила... Ломать не надо!

ЖАБОНЯН: Всё на выход!

МЫШКИНА: Ну а как насчёт...

ЖАБОНЯН: Заморожен счёт!

МЫШКИНА: Ну в смысле денег?

ЖАБОНЯН: Премьера процитировать?!

МЫШКИНА: Господи, у меня от вас уже радиоактивный привкус. Я этого так не оставлю, я подключу все ресурсы. Я на вас налоговую с трудовой инспекцией натравлю, ещё и роспотреб с пожарным надзором, они вас на вшивость проверят вдоль и поперек, такая глубина проверки будет, что не только все складки проверят, но и в потрохах песок найдут. Я к юристу обращусь! Воландемар Борисоглебович, ещё ни одного дела не проигрывал!

ЖАБОНЯН: Да хоть с Владивойном Владивойновичем! Какой юрист? Он за сто баксов тебя даже на три весёлых буквы не пошлёт! Ну если только в суд. Так и скажет: "Иди ты в... сУд!". Или что, новый кредит возьмёшь? Под залог почки?

МЫШКИНА: Верните деньги!

ЖАБОНЯН: Ты ещё здесь? Ну что ты как бездомная душа тут скитаешься. Доброе ты приведение.

МЫШКИНА: Верните деньги!

ЖАБОНЯН: Да пойми ты: не сработает аффирмация! Хоть сто раз повтори - у меня воля, как алмаз - не расколется!

МЫШКИНА: Это вы зря, это вы очень зря, я на вас жалобу накатаю! Вы у меня за мошенничество сядете! Ну, пожалуйста-а… А?

ЖАБОНЯН: Хватит ныть - звучишь, как блюз! На колени ещё встань, да "допетровской" Русью мне тут всё провоняй. Ты вот, как источник радиации - заражаешь! Стоит тут, меня бесплатно облучает, вредно с тобой рядом находится. Мои зеркальные нейроны впитают не дай бог твою глупость в содружестве с ущербностью. Не дай бог, аурой твоей облучится... Фу надоела ты мне. Всё сворачивай свои голодные бунты - на выход! Пошла вон отсюда! (Мышкина сдаётся, продолжает плакать).
Иди прозябай в людном месте, может кто подсобит на кривые мечты, подмогнёт с хотелками твоими!

МЫШКИНА: А я, тут стою вся жирным слоем повидла измазанная и доказываю вам, что не верблюд. Да кого я обманываю, откуда же здесь у вас повидло. А, если и было бы, то при добавлении этого же самого повидла, только «обогащённого» человеческим организмом… Это, всё… Первоначальное повидло утратило бы свои свойства и вся субстанция чудесным образом превратилось бы в говно.

ЖАБОНЯН: Это шиза или театральная постановка и тебе за это мелочи в парик накидать?! А ведь могла бы просто сказать, что её говном обмазали!

МЫШКИНА: А так и есть! Вы чемпион токсичного смрада!

ЖАБОНЯН: Чего?

МЫШКИНА: Короче, вы поняли!

ЖАБОНЯН: То, что с головой беда, так это и с первого момента было видно

МЫШКИНА: Я не об этом!

ЖАБОНЯН: Ну я же говорю… В разных измерениях существуем: я – здесь и сейчас, а ты у себя в своей дурной голове. Считай, что тебе всё это приснилось! Проснись где-нибудь там на улице!

Мышкина, ещё больше уверовала в самопроклятие, идёт к двери, рыдает и смотрит в пол.

ЖАБОНЯН: Слышь! Чумная! Договор-то забери, а то и этого лишишься!

МЫШКИНА: Чего?

ЖАБОНЯН: Чего! Листочек - говорю, вон, забери свой, на полу валяется... Под дождём твоих слёз... Пока не поздно... Как говаривал бомж Платон, который до своего "козырного" статуса пахал, как проклятый - двадцать пять на восемь, царство ему небесное: "Что на пол упало - то в мою юрисдикцию попало!". (Смеётся до бронхоспазмов).

МЫШКИНА: Я всем расскажу какая вы… НЕДОГОВОРОСПОСОБНАЯ!!!

ЖАБОНЯН: Ну, «напугала», аж в животе забурлило! Я табличку на входе поменяю на другие буковки, ничего страшного с твоих денег три копейки оплачу рекламщикам.

МЫШКИНА: Нет, это мрак какой-то… Я с адвока-а-а-атом приду. (Плачет, забирает со злостью бумажку).

ЖАБОНЯН: Да хоть с дедом морозом. Может мозги тебе подарит. Учишь вас тут уму-разуму, а в «котелке» по-прежнему «овсянка»!

МЫШКИНА: Вазелина Петровна, вы такая скользкая, но это вам не поможет. Вы ещё ответите! За всё ответите!! Кратно ответите!!! Встретимся в суде! (Уходит).

ЖАБОНЯН: (Сама себе). Да, хоть как ты меня назови, деньги-то при мне. Ну-ну встретимся... Ага, не встретимся, у вас там ртути в подвале столько... Что не встретимся! А если и отвечу… То в следующей жизни, да и то скорее всего, как обычно… Выкручусь!