Мститель

               

      Однажды зимним утром очень рано проснулась я. Что- то на душе было неспокойно.
- Наверно, зайцы яблоньки в саду обгрызли? И мою, что  я в лесу нашла, а отец пересадил её в сад. Плоды и сверху и внутри – розовые, вкусные, - сразу подумала я.
     Накинула на плечи пальтишко и вышла в сад. Смотрю - по снегу, через весь сад – лыжня.  И прямо к моей молоденькой яблоньке. Подхожу и вижу – у самого основания яблоньки из-под снега мотик торчит.
 
     Мотик – это петля. Или из гладкой проволоки или из лески, чтоб чуть прикоснулся – она  тут же спружинила, и не вырваться. Чем сильнее вырываешься, тем петля затягивается туже. И поймавший в петлю заяц или лиса – задыхаются. Мотики тоже надо уметь установить так, чтобы они сработали.  Нет, мотик – это не капкан, но назначение одинаково – поймать.

    Мне стало обидно. И такое зло взяло. Совсем обнаглели эти охотники! Лыжи имеют, взрослые уже! Весь наш и ближние леса мотиками оплели! Мало!  Так надо ещё в наш сад забраться!  Вроде мы сами в своём саду не хозяева!
   Я взяла палку, сунула в мотик и потянула – петля тут же осмыкнулась, и затянулась вокруг палки.

-  А если бы наш Дунай стал ногою? Или мордочку б сунул? Он же, когда отец с цепи прогуляться на часок его отпускает - бегает и по двору, и по саду. Не зря он ночью так отчаянно лаял. Да на цепи  был – не сорваться.
   Я представила нашего четвероногого друга задыхающегося в петле в своём же саду – сердце моё от жалости заплакало.
-  Безжалостные твари, а не люди! – сказала я громко и с обидой. Хорошо, что я первая увидела этот мотик! Аккуратно размотала проволоку, освободив ствол яблонки, вернулась в избу.

   Молча начала одеваться. Проснулся отец.
- Дочк, ты куда в такую рань?
Я показала отцу снятый мною мотик и рассказала обо всём.
- Ладно, я догадываюсь, чьих рук это дело. Я с ними поговорю!
- Не надо, пап, с ними говорить. Они сами к нам придут поговорить. Дай мне щипцы – кусачки. Я с Дунаем в лес прогуляюсь.
- Что ты опять задумала? Смотри –  с ними шутки плохи! А  сугробы в лесах глубокие!
- Да нет! Мы просто с Дунаем прогуляемся!

   Вышла, освободила от привязи Дуная, и мы отправились с ним в лес.
 Ещё стояло раннее утро. Прошли порядочно от хутора и наткнулись на след от лыж. Дунай вдруг сорвался и помчался вперёд по лыжне. Я крикнула:
- Фу! Фу, Дунай! – собака остановилась, ожидая меня и моих команд, и пошёл рядом.

   Вдруг лыжня резко у куста повернула. Повернули и мы. И я увидела под нависшими ветками сено, которое кладут для приманки. И лежащего рядом зайца.
- Что  - попался, косой? Не успел и сенца зелёного поесть?
 Я подошла, откусила кусачками проволоку, сняла  с шеи неживого зверька мотик, смотала и вместе с зайцем засунула в свой жёлтый рюкзачок.
   Потом  срезала ещё два пустых мотика, скатав, сунула проволоку в рюкзак – в хозяйстве пригодится. И мы с Дунаем поспешили домой.

  Дома, отец, увидев нашу добычу, сказал:
- Я так и чувствовал, что ты что-то задумала!
- Да! Вот теперь, пап, жди охотников. Они сами придут поговорить!
    Я разделась. Зайца пока положила на чердак.

   Не прошло и двух часов, как со двора, где отец расчищал снег, послышались голоса:
- Антон Павлович! Поговорить надо!
   Я глянула в окно. Там, на лыжах, в охотничьих  накидках и с большими серыми рюкзаками за плечами стояли взрослые парни, намного старше меня – Витёк и Жорик. Охотники.

- А о чём нам с вами говорить-то? – спросил отец.
- Твоя дочь, Марийка, срезала наши мотики. След детских ног, а рядом – собачий - от самой Большой поляны, где мы ставили мотики, и вот до самой вашей калитки тянется. Ты же знаешь, что за такие дела бывает?
   И тут я вышла во двор:

  - Привет, охотники! А отец тут ни причём  - да, это я срезала ваши мотики. Не нравится? А зачем же вы поставили мотики в нашем саду? Вам что – лесов мало? А если бы в мотик наш Дунай попался – мы бы лишились нашего друга, надёжного охранника. Его нам щеночком принесли, а я его выкормила, а вы – совсем обнаглели…

- Вон оно в чём дело! Так ты отомстила нам?! – растягивая рот в улыбке, сказал Витёк.
- Да! И буду мстить, если вы опять будете лезть в наш огород!
- По-нят-но!- сказал Жорик. – Ну, хоть зайцы в мотиках были-то?
- Неа! Сено было…
- Ладно! Поняли! Извини, пожалуйста! Больше в сад ваш ни ногой! И ты мотики наши не тронь! Ну, как – по рукам?
- По рукам!- ответила я. И мы пожали друг другу руки.

  Больше они не ставили мотики в нашем саду, и я их мотики не трогала.
    Всю неделю мама варила борщ  с зайчатиной. Дунай и кошка Серка с удовольствием грызли кости и ели наваристую для них похлёбку.
                И было мне в ту пору  от роду 11 лет.
                И было это в голодный послевоенный год.