Думы и размышления. Вечерний поэтический этюд

Часов раздался бой и незаметно
Созрел в моей груди страстей накал.
Писать велит душа. И я ответной
Реакцией в тетради написал –

«Любовь в миру жива!» Кто сложит руки,
Останется предателем навек.
Пиши, поэт, сквозь обреченных муки,
Ведь ты, поэт, во-первых, - человек,

А во-вторых, уже, смурной повеса,
Глотающий реальности эфир.
Не захмелей, будь трезв под гневным прессом
Пришедших почивать мишенью в тир.

Ты можешь быть раним от счастья с горем,
Но быть не должен, коль поэтом стал,
Отступником, узрив как темп ускорят
Злодея раскалённые уста.

Не жалко вовсе прошлый век бесчестья,
Творцам в те годы ставили кресты –
Но голос их сквозь время громкой песней
Нас донесёт до нужной высоты

Сегодня. Что же внемлешь ты молчанью?
Пиши, мой брат, смелее будь пред Ним,
Излей, где терпким словом, где отчаяньем
Меж строк и букв округлых пантомим

Свой дар. Не вмасть нам злобой ныне бредить,
Увлекшись тем, в чём нет добра и правд,
И не с руки тому, кто Правду встретил,
Её проклясть меж строк своих и глав.

За ней гонитесь только в жгучем слове,
За ней идите, в пыль сбивая мрак.
Всегда она, пусть лгун и хмурит брови,
Одна для нас, как в сумраке маяк…

Мы в дивный новый мир приоткрываем дверцу,
Встаём у амбразуры бытия.
И молодостью брезжат дух и сердце,
И здесь проходит молодость моя!

Свобода слова есть в стране нахалов,
Для них за блеф услышать этот крик.
И хоть свои не сложат опахала,
Узнают, что наступит страшный миг…

Для нас судьба идёт своей дорогой.
Свободой слова брезгуя не раз,
Талант гигантский наш, талант от Бога
Остался жив, не продан, не угас.

И тот скиталец, ищущий свободы,
Кому всегда Учитель говорил –
Творец не ходить под плащами моды,
Не для неё он рвёт обрывки жил,

Найдёт свободу. В совести и правде.
Широким шагом измеряя шар,
Следами слов на выжженном ландшафте
Душ вопрошающих благовествует Дар.

    *  *  *

Творец.
Каков он есть? Печален, кроток?
Без зла в душе не сыщет доброты?
А может кляпом вытканных рифмовок
Беснующимся затыкает рты?

А кто же прав?
Каков итог?
Кто будет слаб и одинок?
Кто будет грешен и раним?
А кто уйдёт в Ершалаим?

А кто же завтра будет здесь?
Кто будет сытно пить и есть?
Кто победит и будет лих
В размене медяков своих?

Застыла серая луна,
Темно пространство у окна,
И все вопросы Бытия
От нас как будто бы таят…

Скрипит, шатаясь, табурет.
На всё один лишь есть ответ –
Гаданьям и судьбе не веря,
Твердит пророк: «Покажет время».

И успокоилась душа,
Осел беспечно над толпой
Рок охладевший, чуть дыша –
Гнушаясь судною тропой.

Толпа подумает: «Чудак!
Всё прощено, печали нет…»
И не отступиться от благ,
В чём утопала сотни лет.

И вновь сойдутся племена,
Раздор их вечная печать,
А те, чьи тайны имена,
Своё всевластие венчать

Как прежде будут. Новый Рим.
Сансары бесконечный след:
Придут волхвы благодарить,
Придут пророки дать совет,

И каждый в мире человек
Из обезумевшей толпы,
Прожив в бессмысленности век,
По кругу продолжает плыть,

И воплощеньями распят,
Раб бесконечной суеты,
Он каждый раз, поставив пят
На щебнь раскаянья черты,

Вздохнёт блаженствуя: «Чудак!
Всё прощено, печали нет…»
И не отступиться от благ,
В чём утопал он сотни лет.

И вновь сойдутся племена,
Раздор их вечная печать,
А те, чьи тайны имена…
Но нет!
Постойте.
Успокойте
От дум пришедшую печаль.

       *  *  *

Раздался бой часов. Вечерний, долгий.
Тиха округа за окошком в полночь.
И небо, словно ткань разъела щёлочь, –
Луна протёрла, освещая ёлки.

А где стоит наш тихий храм?
Не в Иудее ли случайно?
О, нет, стоит он прежде там,
Где мы творим и мыслим тайно.

А здесь, в квартире со столом,
Где мягкий воск с бумагой жжёной,
Где дел бумажных новый том
Окончится уже прочтённым,

Всего лишь дом. Укрытье наше.
Одежда бренности в миру!

Наполниться прозреньем чаша
И Он перевернёт игру.

«Что есть нам истина? Ответь», -
Украдкой сердце вопрошает.
И разум сердцу не мешает
На знак полученный смотреть –

Так каждый шёл степенно, медля,
Заблудший здесь, стезёй томим,
На путь прямой, но вовсе не для
Того, чтоб грозный Херувим

Закрыл мечом дорогу в Царство.
Заблудший временем распят.
Но тот, над кем оно не властно,
Вернётся вновь в Эдемский сад.

         *  *  *

Где надежда путнику, опора?
Где бальзам, сжигающий печаль?
Где вдали его за косогором
Обоймёт спасительная шаль?

Где увидит он своё спасенье?
Где ключи найдёт от всех дверей?
Там, где вечно будет воскресенье,
Где идея есть из всех идей.

И на этой дороге остаться,
Грусть – исчезнет, то – правильный путь,
Нужно путнику и постараться
Никогда с него не свернуть!

Этим словом он счастье измерит,
За собой не сжигая мосты,
Открывая в безвременье двери,
Мысли будут благи и чисты!
      
2006 г. – 2010 г., редакция 2020 г.