Однажды

Которым миг иль вечность,  всё одно,
С такими же, столь жадными другими,
Одна ли буду пить вечернее вино,
Со мной твоё ль неназванное имя?

Когда предстанет миллионолетье,
Его ль я изреку, иль обниму?
Иль эту лампочку, что тускло в чашу светит,
Я теням передам в своём дому?

В хаосе ветра, туч и темноты
Я ли увижу вихрь уносящий,
Или увижу призрак бередящий,
Который неназваннее, чем ты?

Толпа людей твердила об уходе,
Как будто поле хлеба в сентябре,
Иль то была луна на утренней заре,
Предвидя невернувшееся вроде?

То ль солнце пило из огромной чаши
И выпило до дна весь день вчерашний,
Другой рукой сегодняшний лия,
И так мы дожили до октября?

И так, кружа одно непониманье,
Я назову ль твое все неназванье,
Как пар, летящий из горячих губ
На холод, тот, что остовами груб?

Как гулко-ржаво баржа отдавалась,
Звуча нагой, а я идти пыталась,
По этим водам цвета кирпича.
Неназванное следом не крича?

И вот, мы пьем вечернее вино.
Так быстро, как не тает сновиденье,
Ну, подожди еще одно мгновенье,
Плесну еще лет миллион на дно.