Балалаечная баллада про Эсэсэсэрию

Птицы-жрицы —
эпос прозы.
Речь ярится
страстью розы.

Перья. Клювы.
Крылья. Когти.
Ветродувы
крутят фортель.

Неба Лувр —
фрегаты Бога,
фарс фактур
Единорога...

Красота
сродни свободе —
неспроста
без Бога ходит.

Направление
на Север.
Удивление —
как Цербер.

Под замок
запрут породу.
Невдомёк
арест на моду.

Где и как
танцуют танго?
На чей фак
шлют гостью Фарго?

Хиромантия
протеста,
как романтик
Павел Пестель,

над Россией
кружит, кружит.
Без миссии
Царь не сдюжит.

Пропадёт
народ российский
вновь под гнёт
Гулага. В списки

канут
жизни, имена.
Память
глубже доньев дна:

эхом, смехом
хороводит — 
неумехой
ходит вроде

позабытая,
как ветер…
Все события
на свете

происходят
под дуду.
Призрак бродит
на беду.

Новый признак 
коммунизма —
старый призрак 
дальтонизма,

когда красный
трубадур 
из прекрасных   
сигнатур

вычленяет
фразы Маркса.
Подчиняя 
разум фарсу, 

коллективный
труд возносит.
Интенсивно,
как матросик 

извлекает пользу
в трупах — 
слёзы скользей 
плачем глупым.

Капиталов капитал  —
непонятна перспектива.
План захвата накидал
и пошёл громить пытливо!

Поделить. Отнять.
Продать.
Бить. Стращать
и подавлять…

31-го числа 5-го месяца
Литва. Паланга