Сгорел

В то лето мы месили подошвами абрикосы во дворе нашей многоэтажки. Соседка Викторовна в пять утра собирала лучшие в корзинку, чтобы продать возле мясного павильона. Остальные мы просто давили, превращая грязь в абрикосовое повидло. Никто уже не ел эти абрикосы, даже местные алканы ними не закусывали. Раньше какой-нибудь ханурик подойдет, высмотрит под кустом самую спелую абрикосину, оботрет ее об пыльные штаны, и в карман. А тогда все только пили, не закусывая, потому в августе 99-го было много похорон. "Сгорел от водки", - говорили родители, и нам было интересно - как это он сгорел? Что - сидел, бухал, а потом вдруг загорелся ярким пламенем? Или взорвало его? Так и взрыва на районе в ту ночь никто не слышал. А может, мы просто крепко спали, выгуливая себя сутками на свежем воздухе.
Каждую неделю двери подъезда подпирала новая крышка гроба. Снова кто-то сгорел, а мы снова не услышали, и дыма не видать.
Лёха Дурбеда был бизнесменом с самого детства, и в то роковое утро собрал нас на дело.
- значит так, сегодня займемся бизнесом.
В те годы слово "бизнес" пьянило какой-то пафосной деловитостью. Все, кто называл себя бизнесменами или имел свой "бизнес" - на самом деле, были либо рыночными/ларёчными торгашами, либо "менялами" на вокзале. Менялой был даже наш священник. Ну и еще лысые бандосы в кожаных куртках, но мы их близко не видели, только слышали легенды про рэкэт, и как кого-то закатали в бетон. Я всегда думал, что в бидон, такой, как для молока, только побольше. Засунули мужичка в бидон, и покатили к реке или на лес. У взрослых мужиков развлечения, конечно, покруче, это вам не абрикосы ногами месить.
Лёха придумал с****ить крышку гроба, собрать в нее абрикос, и продать Викторовне оптом. Она как раз в тот день ничего не собирала, видать, был выходной или приболела. И вот, мы втроем тащили крышку гроба, а Лёха набивал абрикосами четвертый пакет. Мы даже не слышали, какой кипиш поднялся во дворе, когда привезли покойника. Оказывается, это как раз Викторовна и померла. Все кричали на брата Викторовны, что это он уже пропил крышку, а тот стоял на коленях, и клялся светлой душой новоприставленной Валентины.
- чо делать теперь, Лёха?
- чо делать - чо делать? Воробью *** приделать, - разочарованно смотрел Леха на четыре пакета абрикос.
Крышку мы засунули под доски за клумбой. Крышка, конечно, была красивая: бордовая, с золотыми рюшами, прям как мамкины шторы в большой хате. Как теперь ту крышку выносить? Явно же, что получим ****юлей от родственников, да еще и не от своих. Свои-то ладно, и так знают, что мы -дурачки.
Мы дождались в кустах, пока вся эта ****ня с поиском крышки закончится, по ходу - соседи по быстрому заказали новую, у кого-то был блат в ритуальных услугах. Но эта была уже какая-то фиолетовая, как переспелая слива, с салатовой отделочкой. У меня было хорошее зрение, плюс - подзорная труба из Киндера, потому я бойко коммментировал происходящее.
- там еще рюши такие, как вязанные.
- да нафинта нам твои рюши, Димон, о чем они говорят?
Слух у меня был не очень, но по лицам компании я понимал, что все озадачены. От брата покойной уже все отстали, его было очень жаль. Он сидел отрешенно на лавке, курил свою вонючую самокрутку, и разводил руками, будто его дергали за веревочки.
Викторовну повезли хоронить, а мы дождались, пока стемнеет, вытащили ту злочастную крышку, и снова приставили к дверям подъезда. Абрикосы высыпали на клумбу, на них и смотреть было тошно.
- хреновый из тебя бизнесмен, Лёха, - неожиданно сказал Макс, хотя знал, что Лёха критику не признает, и может зарядить в ухо.
- не все моменты продумал, - неожиданно, с нотками покорности в голосе, сказал Лёха. Было ясно, что с критикой он согласен чуть ли не впервые.
Утром соседские мужики с похмелья молча смотрели на крышку гроба, а я выглядывал из балкона в трубу из киндера.
- снова кто-то сгорел, - покачала головой бабка со второго этажа.
- ты гляди, Викторовна с того света шуткует, - ответил седой мужик.
- я б тем шутникам задницы-то понадирал, - посмотрел на мой балкон другой мужик, в буряковых брюках, и я так испугался, что затаил дыхание, чуть не проглотив со страху свою крошечную подзорную трубу.
Из дому мы по молчаливой договоренности не выходили дня четыре. За это время все абрикосы уже перегнили, и не напоминали нам о том страшном приключении на каникулах.
Мамке привезли под заказ серебристые шторы их Хмельницка, и я вообще выдохнул. И трубу свою подзорную выбросил. А когда "сгорел" тот мужик, который подозрительно поднял тогда голову на мой балкон - я вообще расслабился и даже заплакал от облегчения. Особо и не заглядывал в гроб, но узнал того дядьку издалека по буряковых брюках, даже без подзорной трубы. Крышка у него была черная, с красной оббивкой. Но мне уже было все равно, хоть бы тот гроб оббили даже модной джинсой.
Лёха щас торгует в овощном киоске, он оказался психологически стойким. Все таки, стал бизнесменом, хотя - как был Дурбедой, так Дурбедой и остался.