перед волшебной шляпой

перед волшебной шляпой стоят ряды: "слушай, куда ты?" - "не знаю, неважно, впрочем" - "я ничего не делаю от балды!" - "умная больно, иди ты... куда захочешь". скре;пим рукопожатием первый спор, их ещё будет, чувствую я, немало. гимн нашей школы - кривой угловатый хор, не отпускают нас взгляды большого зала. аплодисменты взрываются вновь и вновь. слизерин! - рэйвенкло! (в общем, куда хотела). ты разводишь руками, а я задираю бровь: встретимся после отбоя, такое дело.

*
переглядки за завтраком, вечный беззвучный смех. носит по школе записки облезлый филин, кажется, мы бесшабашней и лучше всех - комбинация хитрости и мозговых извилин. перекрасим львятам гривы в розовый цвет? придумаем рифмы для каверзных заклинаний? круче команды, на свете, конечно, нет - с жаждой дурить, перечёркнутой жаждой знаний. ты взрываешь котлы, а я вытираю пол и пишу все рецепты в замызганную тетрадку,
из подземелий наверх сквозь широкий холл мчимся мы от профессора без оглядки. без остроумия в знании толку нет - изобретай, я всего лишь вношу поправки. если мне вдруг не удастся понять ответ, ты назовёшь без ошибок пароли-явки. по коридорам замка в ночной тиши, нас прикрывает мантия-невидимка [как бы себя не выдать нам, не дыши] - завхозу зарплату подняли бы за поимку.

*
годы идут, ты на Молнии у колец, в форме своей спортивной тёмно-зелёной, это мечта, что сбывается наконец, я тебя вижу до чёртиков вдохновлённой, я на трибуне, как будто мне наплевать (мне бы сейчас опрокинуть бокал мартини), я не могу за тебя не переживать - дёргаю нервно свой шарфик небесно-синий.

*
плавятся отзвуки всей суеты дневной, и на замок старинный спускается сизый вечер,
чтобы никто не увидел, что мы с тобой...(мы ведь негласным законам противоречим). нас никто не поймёт, не поймёт, почему вовек мы - соседние точки на старой волшебной карте, мы срываемся с места в бесшумный летящий бег, мы ломаем их мир в этом свойственном нам азарте, и от нас улетит даже феникс, махнув хвостом, это всё ничего. всё это, по сути малость -

а наша дружба лишь говорит о том, что нам удаётся
лучшая в мире
шалость.