Не глуши ничего

Не глуши ничего, этот крик – это уже последнее.
Больше нет ничего, забей его клином в грудь.
Пропитается истина вытекающим теплым временем.
И с какой-то весной на нем все-таки зацветут

Мертвенно-бледные белые хрупкие лилии.
И на их лепестках непременно застынет роса,
Мимолетно вмерзая в их нежное тело инеем,
Как впитается в веки застрявшая в них слеза.

Нас найдут на полу, где-то запертых и неопознанных.
Так находят в полях неизвестных погибших солдат,
Потерявших жетоны и засыпанных пылью звездною.
И не скажут ни слова, их всех унесет закат.

Странный такой, мимолетный, но вездесущий.
Он всегда хранил больше, чем мы в нем найти могли.
Я так гнался за тем, что бесследно затрется тучей,
Непременно сотрется. Память на кропали.

Говорить даже трудно. Тело ватное, душу выжег.
Если бы верил я в то, что люди зовут душой,
Непременно остался бы посмотреть, как она из окошка вышла.
Сверху топят квартиру, почему-то приносит покой.

И не вяжется ничего. Но что тут уже увяжешь,
Когда сам вязнешь в том, из чего нам уже не уйти.
Не глуши ничего, ничего все равно не скажешь.
Даже тем, кто нас все-таки сможет однажды найти.